ВСУ: россияне из оккупированной части Курской области могут уехать на подконтрольную РФ территорию только по «зеленому коридору». А кто его должен создать? И не противоречит ли позиция ВСУ нормам гуманитарного права?

18 сентября представитель комендатуры ВСУ на оккупированной части Курской области Алексей Дмитрашковский рассказал, что на подконтрольной Киеву территории РФ находятся «несколько тысяч» российских мирных жителей.

По словам Дмитрашковского, этим людям «не разрешено покидать территорию», поскольку «ситуация должна быть под контролем», но при этом им можно «перемещаться» внутри нее. Представитель ВСУ добавил, что мирные жители могут «ходить друг к другу в гости, есть там, объединяться где-то, копать картошку, работать в саду».

Также Дмитрашковский заявил, что украинская сторона позволит мирным жителям уйти на контролируемую РФ территорию только в том случае, если Москва и Киев договорятся через международные организации открыть «зеленый коридор» под надзором наблюдателей. От российских атак с конца августа погибли 23 мирных жителя, они «умирают вместе с украинскими военными», утверждает представитель ВСУ.

По его словам, необходимые продукты питания и воду в этот район завозят из соседней Сумской области Украины. При этом на оккупированной территории «ничего не работает: ни магазинов, ни аптек, ничего».

Аудиоверсию этого текста слушайте на «Радио Медуза»

В этом материале мы анализируем заявления украинского военного командования о приверженности ВСУ нормам международного гуманитарного права (МГП) на оккупированных территориях Курской области. Российские власти не соблюдают множество норм на оккупированных и аннексированных украинских землях — вот только один яркий пример.

Его чаще называют «гуманитарным коридором» — Международный комитет Красного Креста (МККК) описывает этот термин как «соглашение между сторонами в вооруженном конфликте о предоставлении возможности безопасного прохода в течение ограниченного времени в определенной местности».

Во время этого отрезка должна быть объявлена «гуманитарная пауза» — то есть временное прекращение военных действий, которое согласовали обе стороны.

МККК отмечает, что «гуманитарная пауза» и «гуманитарный коридор» не относятся к терминам международного гуманитарного права (МГП). Однако в МГП есть важные нормы, которые могут стать основой при обсуждении гуманитарных пауз и коридоров.

Российские власти регулярно действуют вразрез с нормами МГП. Вот только несколько примеров, которые привели к гибели мирных жителей. Украинские власти также нарушают нормы МГП — это фиксируют международные организации и независимые СМИ.

Точно не обязаны — как минимум из-за того, что зачастую для этого нужно достичь соглашения с противником. А это не всегда возможно.

Но, к примеру, в Четвертой Женевской конвенции сказано, что находящиеся в конфликте стороны должны постараться заключить соглашения об эвакуации из осажденной или окруженной зоны раненых и больных, людей с инвалидностью, пожилых, детей и рожениц — и о пропуске в эту зону служителей культа всех вероисповеданий и медицинских работников.

Как объясняет в разговоре с «Медузой» эксперт по проблемам вооруженных конфликтов, попросивший об анонимности, обычно стороны договариваются об организации гуманитарного коридора через международную организацию-посредника — часто в этой роли выступает МККК. В идеале представители организации должны зайти в оккупированные населенные пункты и сопровождать людей до конца их пути, говорит эксперт.

Впрочем, иногда гуманитарные коридоры открывают и в одностороннем порядке — например, так поступает Израиль в ходе военного конфликта с ХАМАС. «В таком случае государство объявляет, куда могут идти мирные жители, предоставляя защищенную от обстрелов дорогу. Бывают накладки, из-за которых люди все-таки гибнут. К сожалению, от этого никто не застрахован», — говорит эксперт по проблемам вооруженных конфликтов.

Нет — формально они могут попросить и о выезде в Украину (а через нее — в любую другую страну). Но, если следовать положениям Четвертой Женевской конвенции, украинские власти не обязаны удовлетворять такую просьбу. То есть россиян вполне могут заставить оставаться в их домах — и это не будет противоречить МГП.

Впрочем, здесь есть два важных исключения.

• В конвенции сказано, что страна-оккупант не может задерживать людей в районе, «особенно подвергающемся опасностям войны», если этого не требует безопасность населения или веские соображения военного характера. То есть в случае особой опасности людям должны дать выехать хотя бы куда-то (в то же время принуждать их к этому никто не имеет права).
• Люди, которые находятся на оккупированной территории и не имеют гражданства государства, которому эта территория принадлежит (например, жители Курской области только с украинскими или белорусскими паспортами), имеют право уехать, если их отъезд «не противоречит государственным интересам страны».

Украинские власти имеют право объявить и о принудительной эвакуации, если этого требуют соображения безопасности (или логика военных действий). Но Четвертая Женевская конвенция разрешает эвакуировать людей только вглубь оккупированной территории — за исключением случаев, когда это невозможно. Так или иначе, после окончания боевых действий людей должны вернуть в их дома, а на время эвакуации предоставить им «надлежащее» жилье, еду, медицинскую помощь и средства гигиены.

Представители государства-оккупанта. Причем ответ они должны дать «как можно быстрее». При отказе человек может обжаловать решение в суде (или в специальном административном органе, который обязаны создать на оккупированной территории).

Расходы, связанные с выездом иностранцев, должна нести страна, в которую они направляются. Украина при этом обязана предоставить «удовлетворительные условия» в плане безопасности, гигиены, здоровья и питания на время пути.

Нет. МККК отдельно подчеркивает, что «зеленые» коридоры небезопасны:

В то же время организация отмечает, что за последние несколько десятилетий гуманитарные коридоры спасли жизнь сотням тысяч людей. Но решение пользоваться таким коридором всегда связано с определенным риском. Человек должен сам решить, идти или нет — ни одна из сторон конфликта не может его к этому принуждать.

«Все вопросы безопасности должны быть тщательно проработаны воюющими сторонами. Что происходит на практике и какие могут быть провокации — это большой вопрос», — объясняет «Медузе» эксперт по проблемам вооруженных конфликтов.

Из слов представителя комендатуры ВСУ Алексея Дмитрашковского однозначный вывод сделать сложно. Неясно, что именно «не работает» на оккупированных землях, кроме аптек и магазинов.

«Медузе» не удалось получить комментарий от украинской комендатуры.

Но, исходя из норм МГП, точно можно сказать, что там должно работать.

• Школы. Украина должна «оказывать содействие учреждениям, которым поручено попечение и воспитание детей, для того чтобы их работа протекала успешно». Если это невозможно, оккупирующая держава должна принять меры по содержанию и обучению детей-сирот и детей, разлученных из-за войны с родителями. Причем обучение детей, согласно Четвертой Женевской конвенции, должно проводиться, по возможности, людьми той же национальности, языка и религии.
• Больницы. Оккупирующая держава обязана при помощи всех имеющихся у нее средств обеспечить работу медицинских учреждений — и предпринимать «профилактические и превентивные меры» для борьбы с эпидемиями.
• Храмы. Оккупирующая держава должна позволить служителям культа оказывать духовную помощь своим единоверцам.
• Почта. Украина обязана принимать посылки с книгами и предметами, необходимыми для «удовлетворения религиозных нужд», и содействовать распределению их на оккупированной территории. Другие посылки Украина должна принимать только в том случае, если это «не противоречит настоятельным интересам безопасности».
• Суды. Они должны продолжать выполнять свои функции, хоть и с некоторыми оговорками.

Кроме того, объясняет в разговоре с «Медузой» эксперт по проблемам вооруженных конфликтов, держава-оккупант должна обеспечить всех людей питьевой водой, базовыми продуктами и необходимыми медикаментами. Алексей Дмитрашковский рассказал, что продукты питания и воду в оккупированный район завозят из соседней Сумской области Украины, но про медикаменты представитель комендатуры не упомянул.