Нефть из России так подорожала, что на китайском рынке ее потеснил конкурент — сырье из дружественного Ирана Но иранские доходы это особенно не увеличивает, а российские — не уменьшает

Летом 2023 года Россия снизила скидку на свои углеводороды и значительно сократила поставки нефти в Китай. Замещать долю РФ в КНР начал Тегеран: экспорт нефти из Ирана стал рекордным с 2018 года и почти достиг досанкционных показателей. Однако экономика Исламской Республики как будто не чувствует этих изменений. В стране сохраняется гиперинфляция, и экономисты прогнозируют замедление роста ВВП. О том, почему иранским властям не удается справиться с кризисом, рассуждает востоковед, автор телеграм-канала «Дежурный по Ирану» Никита Смагин.

Россия летом взяла курс на повышение цен на нефть. Интерес к углеводородам из РФ в Китае тут же упал — и на помощь пришел Иран

После рекордных показателей экспорта российской нефти в Китай, зафиксированных в июне 2023 года, поставки на этом направлении резко сократились. В июле таможня КНР отчиталась о падении нефтяного импорта из России сразу на 23%: с 10,5 миллиона тонн (2,56 миллиона баррелей в сутки) до 8,07 миллиона тонн (1,9 миллиона баррелей в сутки). В августе экспорт мог снизиться еще на 0,1 миллиона баррелей в сутки.

Перемены не случайны и вызваны стремлением Москвы повысить цены на нефть. Россия с Саудовской Аравией в июле пошли на добровольное сокращение экспорта углеводородов. Затем действие меры было продлено. Цены и вправду пошли вверх, пройдя за июль — август путь от 75 до 90 долларов за баррель марки Brent. В результате, несмотря на снижение объемов поставок, доходы России от нефтяного экспорта по итогам августа выросли на 1,8 миллиарда долларов — до 17,1 миллиарда.

Похоже, что, сократив поставки на мировые рынки, российские власти хотели еще и успокоить ситуацию на рынке внутреннем. Идея в том, чтобы оставить сырье в России для местных нефтеперерабатывающих заводов (НПЗ), тем самым решив проблему дефицита бензина. Однако механизм в полной мере не сработал — в стране все еще наблюдается нехватка топлива и рост цен на него.

Наконец, Россия начала снижать нефтяную скидку. После введения санкций она составляла 10–15 долларов, а на пике даже 25–30 долларов, но к июлю сократилась до 4–5 долларов. В результате интерес китайских покупателей, в особенности небольших НПЗ, к российской нефти поубавился. При этом Китаю углеводороды нужны ничуть не меньше, чем раньше: КНР нарастила производственные мощности своих НПЗ и этим летом наращивала импорт.

В итоге на помощь в непростой задаче заместить недостаток нефти из России пришел давний партнер Пекина — Тегеран.

Санкции США на время обрушили нефтяной экспорт Ирана, но на фоне пандемии и войны в Украине он восстановился. Вашингтон это даже поддерживает — чтобы ограничивать Россию

Главным препятствием для выхода иранской нефти на мировые рынки с начала 2010-х годов служат санкции США. На короткий момент после подписания ядерной сделки Иран из-под этих ограничений вышел, и в 2016 году нефтяной экспорт пошел вверх. В 2017-м Иран в среднем продавал 2,5 миллиона баррелей в день.

Однако в мае 2018-го тогдашний президент Дональд Трамп вернул санкции против Тегерана. Иранская торговля углеводородами моментально обрушилась до 0,5 миллиона баррелей в сутки, а в некоторые месяцы даже до 0,1–0,2 миллиона, то есть почти до нуля. Под давлением Вашингтона все основные клиенты Тегерана — Индия, страны ЕС, Турция, Япония, Южная Корея — прекратили покупать у него нефть. Исключением остался только Китай.

Впрочем, Тегеран еще при Трампе начал нащупывать способы частичного обхода санкций. Главным методом стал выход иранских транспортных кораблей с топливом в открытое море, где они отключали транспондеры. Затем нефть переливается в танкеры под другими флагами, и в тот же Китай углеводороды приходят как «неиранская» нефть. В 2021—2022 годах Иран научился экспортировать в обход американских ограничений примерно один миллион баррелей в день.

Первая половина 2023 года стала для Ирана особенно успешной, позволив его нефтяному экспорту приблизиться к показателю 1,5 миллиона баррелей за сутки. А лето и вовсе оказалось лучше самых оптимистичных прогнозов: в августе Тегеран сумел продавать до 2,2 миллиона баррелей нефти и конденсата в сутки. Иными словами, он почти достиг досанкционных показателей и, судя по всему, перегнал показатели экспорта России в Китай:

• Прежде всего, Иран выигрывает демпинговое противостояние с Россией за китайский рынок (для которой по многим другим вопросам стал ближайшим союзником — читайте об этом в этом тексте рассылки «Кит»). Тегеран в среднем дает скидку 10–15 долларов, что намного больше, чем в этом году предлагает Москва. При этом потребление нефти в Китае за последние годы выросло за счет строительства новых небольших НПЗ, которые и стали активно переориентироваться на иранскую нефть. В итоге импорт углеводородов КНР из Ирана почти удвоился.
• Неожиданную помощь в деле наращивания экспорта Тегеран получил от Вашингтона. Последний серьезно встревожен перспективой высоких цен на нефть из-за падения российских поставок на фоне санкций за войну в Украине. США, похоже, отчаялись найти союзника в лице Саудовской Аравии в деле снижения стоимости углеводородов. Эр-Рияд не только не помогает американцам, но слаженно действует в паре с Москвой, чтобы нефть дорожала. И Вашингтон нашел ситуативного союзника в лице Тегерана.
• Разумеется, закупать нефть у Ирана США не могут, как и отменять санкции. Вместо этого американская сторона пошла по пути изменения правоприменения. Формально эмбарго в отношении иранской нефти продолжает действовать, но на деле Вашингтон закрывает глаза на нарушения, позволяя Ирану беспрепятственно наращивать экспорт в Китай. Таким образом, на мировом рынке становится больше дешевой нефти, что сдерживает рост цены.

Иран пока не смог воспользоваться скачком нефтяного экспорта — экономика страдает от комплекса старых проблем, а КНР покупает сырье только по низким ценам

Казалось бы, Иран наконец получил долгожданную возможность подправить бедственную ситуацию в своей экономике. Когда власти верстали бюджет на текущий год из расчета экспорта 1,3 миллиона баррелей в день, это казалось чересчур оптимистично. Теперь же план перевыполнен — еще и с запасом.

Однако экономика страны себя лучше не чувствует. Инфляция только по официальным оценкам сохраняется в районе 50%, бюджет остается дефицитным, а Всемирный банк предсказывает замедление экономического роста Ирана в 2024–2025 годах. Это притом что после двух лет сокращения ВВП из-за возвращения санкций (в 2018 и 2019 годах) в следующие два в стране наблюдался восстановительный рост примерно на 4% в год. В 2022-м он замедлился до 3%, а в 2023-м и двух последующих годах прогнозируется на уровне 2%.

Более того, сами власти заявляют, что за четыре месяца с начала года (иранский календарный год начинается в конце марта) бюджет получил только 42% от нефтяных доходов, которые были запланированы. Главных причин две:

1. Прежде всего, из-за скидки Тегеран вынужден продавать нефть дешевле, чем заложено в бюджетном плане, который предполагал цену 85 долларов за баррель.
2. Еще важнее то, что Иран получает за свои углеводороды не доллары, а юани, на которые должен закупить товары в Китае. Поступления приходят в страну намного позже и в виде товаров, но не валюты.

Оба обстоятельства обусловлены все теми же санкциями США. Из-за них Иран вынужден продавать нефть только Китаю и демпинговать, чтобы выиграть конкуренцию у России. При этом Вашингтон постоянно блокирует долларовые счета Ирана, поэтому приходится торговать в национальной валюте. Наконец, Исламская Республика отрезана от мировых банковских систем, и ей проще тут же потратить в Китае полученные юани, чем доставлять их в Иран.

Конечно, экономисты отмечают, что умеренный положительный эффект на экономику может прийти чуть позже. Однако и здесь на многое рассчитывать не стоит, поскольку спрос на нефть в Китае снизится этой осенью, а вместе с ним сократится и иранский импорт. А кроме как Китаю, Тегерану продавать нефть некому.

Проблемы с валютой и экспортной ценой дополняются общим состоянием экономики.

• Сельское хозяйство переживает кризис из-за засух, вызванных климатическими изменениями и губительной политикой по управлению водными ресурсами.
• Внутреннее потребление надломлено снижением покупательной способности населения из-за четырех лет гиперинфляции.
• Государственные расходы из-за субсидий на бензин, электричество, воду и продукты питания растут быстрее, чем нефтяные доходы и налоговые поступления.

В 2016 году резкое наращивание экспорта нефти после снятия санкций позволило ВВП Ирана вырасти на рекордные за последние десятилетия 9%. Схожая динамика экспорта в 2023 году не дает и малой доли от прежнего эффекта. Годы неэффективного управления, воздействия санкций и политики социального популизма не проходят даром.