Пенсионерку из Улан-Удэ собираются судить за «избиение силовиков» шариковой ручкой «Медуза» рассказывает историю Натальи Филоновой — одной из главных оппозиционерок Бурятии

В конце октября 61-летнюю жительницу Улан-Удэ Наталью Филонову отправили под домашний арест: она якобы ударила полицейских шариковой ручкой после задержания на митинге против мобилизации. Однако вскоре ей пришлось нарушить его условия. У мужа Филоновой, который в тот момент находился в Забайкальском крае, случился инфаркт, а их приемный сын пропал. Филонова отправилась на его поиски — а в итоге оказалась из-за этого в СИЗО. «Медуза» рассказывает историю оппозиционерки, которая с начала двухтысячных рассказывала читателям своей газеты о нарушениях прав человека и протестовала против произвола силовиков.

Через три дня после начала «частичной» мобилизации, 24 сентября 2022-го, на Театральной площади в центре Улан-Удэ проходил митинг: его заранее анонсировало движение «Весна». На акции против мобилизации задержали местную оппозиционерку Наталью Филонову — ее обвинили в организации митинга. Сама Филонова настаивала на том, что среди организаторов ее не было, а она лишь принимала участие в стриме, который вела ее подруга, правозащитница Надежда Низовкина. 

Низовкина устроила на площади «открытый микрофон», чтобы, как она рассказала «Медузе», провести «социальный эксперимент»: выяснить, как долго у нее получится вести трансляцию и общаться с протестующими до задержания. По словам Надежды, у нее, Филоновой и еще нескольких участников стрима не было ни плакатов, ни громкоговорителей. «Мы умышленно избегали всей атрибутики, которая стандартно используется для доказательства [в судах] того, что это был митинг. При этом мы открыто выступали, я давала всем [желающим высказаться в эфире] слово», — вспоминает Низовкина. 

Трансляция длилась около получаса, поделиться своими мыслями о мобилизации со зрителями, по словам Низовкиной, успели «семь-восемь человек». После этого нескольких участников стрима, саму Низовкину и Филонову задержали и увезли в Октябрьское ОВД. В отделении всех, кроме Филоновой и Низовкиной, обвинили по статье о неподчинении требованиям сотрудников полиции. Наталье и Надежде повезло меньше: их оставили в ОВД на двое суток и обвинили в повторном нарушении правил проведения митинга. В ответ они объявили голодовку. 

26 сентября началось слушание их дела. Но уже через несколько минут в здании суда объявили эвакуацию, а Низовкину и Филонову отправили на выездное заседание в местный отдел полиции. Эту меру силовики объяснили «чрезвычайной ситуацией», вспоминает Низовкина. По ее словам, в местных СМИ в те дни не было никаких сообщений о минировании здания суда или других угрозах, хотя, подчеркивает она, подобные инциденты обычно попадают в новости. «Медуза» также не смогла найти сообщений о «чрезвычайной ситуации», которая могла случиться в суде, в СМИ. Запрос в суд на момент публикации остался без ответа.

На выездном заседании Низовкину и Филонову оправдали — в этом помогла запись со стрима на Театральной площади, на которой было видно, что сотрудники полиции не требовали от участников эфира разойтись и говорили, что не имеют к ним претензий. 

Однако появилось новое обвинение: якобы пока Филонову везли на заседание, она успела ударить сразу двух полицейских по лицу. Одного — рукой, второго — шариковой ручкой. Серьезных травм они не получили, но у обоих якобы остались ссадины пересказывал показания полицейских и экспертизу из материалов дела адвокат Натальи Баир Ванкеев (он не ответил на звонки «Медузы»).

Каких-либо свидетелей этому не было: Надежду Низовкину тогда везли в другой машине. Она уверена, что Филонова, как убежденная сторонница мирного протеста, не могла напасть на полицейских. Сама общественница в суде это тоже отрицала. 

«По сути, ей таким образом [возбудив новое дело после оправдания] отомстили за то, что в суде [по организации митинга] ее оправдали, — говорит Низовкина. — Надо было хоть как-то взять реванш, вот они и решили: „А возьмем-ка мы эмоциональную и экспрессивную Филонову и повесим на нее избиение аж двоих полицейских — авось будет правдоподобно“».

В конце октября в доме Филоновой прошел обыск. По словам Низовкиной, следователи даже нашли «орудие преступления» — первую попавшуюся шариковую ручку силовики достали из рюкзака сына Филоновой. За «насилие над представителем власти» общественницу отправили под домашний арест. Следствие по делу Филоновой еще идет, она может получить до 10 лет лишения свободы.

Побег с браслетом ФСИН

Через несколько дней после того, как Наталью Филонову поместили под домашний арест, у ее мужа Сергея случился инфаркт миокарда. В это время он был в гостях у родственников в Забайкальском крае вместе со своим 16-летним приемным сыном Владимиром (Наталья и Сергей взяли его под опеку после смерти матери мальчика, близкой подруги Филоновой). Когда приемному отцу стало плохо, Владимир сбежал из дома.

Наталья попыталась убедить следователя в том, что ей нужно срочно разыскать подростка, но нарушить домашний арест ей не разрешили (в МВД Республики Бурятия на запрос «Медузы» о причинах этого решения на момент публикации не ответили). Тогда ночью 31 октября Филонова, оставив на ноге электронный браслет ФСИН, на попутках отправилась в Петровск-Забайкальский, где находился ее муж.

Соседи помогли Наталье найти сына. Также она проведала мужа в больнице — а домой вернулась 2 ноября. Все это время на ней был электронный браслет, с помощью которого сотрудники ФСИН могли следить за ее передвижениями, и в течение двух недель претензий к ней они не предъявляли. Тем не менее 15 ноября Филонову увезли на допрос в Следственный комитет — все по тому же делу о «насилии над представителями власти».

61-летнюю Наталью допрашивали около восьми часов, ее защитника Надежду Низовкину тоже допросили как свидетельницу — после этого она больше не смогла представлять интересы оппозиционерки. От услуг адвоката по назначению общественница отказалась.

17 ноября Советский суд Улан-Удэ отправил пенсионерку в СИЗО — за нарушение правил домашнего ареста. Филонова в ответ 10 дней держала «мокрую» голодовку: она требовала допустить к делу Надежду Низовкину.

Пацифистка

Бурятские правозащитники уже давно не используют термин «активист», рассказывает Надежда Низовкина. Они считают, что это слово ассоциируется с советским временем и с партийными или профсоюзными «активистами», которые вели прогосударственную деятельность. «У нас есть представление о свободной политической борьбе, радикально неофициозной, — объясняет Низовкина. — Мы чаще говорим „общественность“, „оппозиция“, „пацифисты“… Теперь, скорее, „пацифистки“». 

Наталья Филонова — одна из таких пацифисток. А еще она журналистка, которая столкнулась с цензурой и основала свою газету «Всему наперекор», сопредседательница забайкальского регионального отделения общественно-политического движения «Солидарность» и бывшая коммунистка, в нулевых выгнанная из партии за слишком демократические взгляды.

«Можно сказать, что ее воспитал постперестроечный период — 1991, 1993 годы, — говорит Надежда Низовкина. — В какой-то момент Филонова стала переходить на сторону западного диссидентского мышления и пришлась, например, не ко двору среди коммунистов». 

В последние годы, оставшись без работы после закрытия газеты, Наталья постоянно участвовала в митингах и стояла в одиночных пикетах. Изданию «Холод» Филонова рассказывала, что выходит на акции протеста, «чтобы быть плечом к плечу с молодыми, которые осознают, что будущее родины в их руках». «Я вижу поросль свободолюбия, поросль человеческого отношения друг к другу», — говорила она.

«Ее возраст не старит ее по существу, она не становится бедной-несчастной бабушкой, не взывает к жалости, не сдает позиций ни перед властью, ни перед временем», — настаивает Надежда Низовкина.

По словам журналистки из Улан-Удэ Анны Зуевой, Филонова убеждена, что «Россия заслуживает быть счастливой и свободной», а ее жители «имеют право любить, дружить, гулять, танцевать — а не воевать». «Ею можно только восхищаться, — говорит журналистка. — С ее посадкой в рядах бурятских оппозиционеров стало на одного меньше».

«Всему наперекор»

Наталья Филонова больше 10 лет проработала в районной газете «Петровск-Забайкальские огни» — свою первую статью туда она написала в 1991 году. Из редакции она ушла, потому что учредители «Огней» из местной администрации, по словам Филоновой, «диктовали условия журналистам». Вот как об этом вспоминала сама журналистка в интервью изданию «Холод»:

Тогда Филонова и в самом деле создала свою газету, назвав ее «Всему наперекор». Она публиковала аналитику событий, происходивших в Бурятии, Читинской области и Забайкальском крае, в газете выходили и тексты о том, как защитить свои права и противостоять произволу силовиков.

В редакции Филонова была единственной сотрудницей: она сама писала статьи, верстала полосы в типографии, сдавала номера в печать. Для того чтобы газета могла выходить, Филонова подрабатывала уборщицей и сторожем. Над материалами она работала по ночам. Распространять «Всему наперекор» помогали забайкальские активисты — они раскладывали выпуски в электричках и у киосков, предлагали номера участникам митингов.

В 2006 году главы Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа обратились к Владимиру Путину с предложением объединить регионы в один — Забайкальский край. Филонова выступала против.

«Мы [Филонова и бурятские правозащитники] в своей газете писали: „Зачем агинским бурятам драный читинский баян?“ Отобрали государственность у агинских бурятов, сложили хороший потенциал Агинска с отрицательным потенциалом Читинской области и получили в итоге плохой во всех отношениях результат», — рассказывала общественница.

К тому же Филонова в своей газете писала, что официальные СМИ раньше предусмотренного законом времени начали агитацию за объединение области с округом, нарушив закон, и даже написала жалобу на это в прокуратуру. В итоге Филонову обвинили ровно в том же — в критике реформы до начала официальной агитации.

После этого на пути из типографии оппозиционерку остановили милиционеры. У Филоновой отобрали тираж «Всему наперекор», который она везла домой, и несколько часов продержали в прокуратуре. Тем не менее на журналистку составили только протокол об административном правонарушении «за неповиновение законному распоряжению сотрудника милиции» — Наталья, по ее словам, пыталась спасти свежий номер газеты и убежать от милиционеров. Выйдя из прокуратуры, Филонова заново отпечатала в типографии тот же номер газеты.

В Улан-Удэ Наталья организовывала протестные акции, среди них серия пикетов памяти Бориса Немцова, выступления против поправок к Конституции. В 2014-м Филонова организовала митинг против ввода российских войск в Украину. Она стояла на Арбате, одной из центральных пешеходных улиц Улан-Удэ, с транспарантом «Защити свободу!» и благодарила собравшихся за поддержку и чувство, «что тебя хоть кто-то понимает, что ты не зря проживаешь на этой земле и пытаешься остановить агрессора, который сидит в Кремле».

В 2015-м Наталья Филонова прекратила выпускать «Всему наперекор», переехала из Забайкальского края в Бурятию и окончательно поселилась в Улан-Удэ. Соратницы Филоновой рассказывают, что та решила: ее личное участие в ненасильственных протестах будет более эффективным, чем публикация газеты.

«Разговор действеннее, чем плакат или воздух, зажатый в руках»

С первых дней полномасштабного российского вторжения в Украину Филонова примкнула к антивоенному движению. Ее способом борьбы стало ненасильственное сопротивление. Например, оппозиционерка участвовала в прямых эфирах, которые проводила Надежда Низовкина на ютьюбе, стоя на площадях Улан-Удэ (эти видео набирали по несколько тысяч просмотров). Во время стримов любой желающий мог подойти к ним и высказаться в трансляции о происходящем — как, например, на Театральной площади, когда Филонову и Низовкину задержала полиция.

По словам Низовкиной, Наталья не упускает возможности донести свои соображения о войне до тех, кто ее поддерживал. Например, она пыталась вести просветительские беседы с родителями одноклассников своего сына во время собраний в школе. По словам журналистки из Улан-Удэ Анны Зуевой, Филонова пыталась переубеждать и силовиков — прямо на митингах. «Она не считает их властителями мира. Это такие же люди, которые могут заблуждаться и которых можно [даже во время протестов] переубеждать и перетягивать на „светлую сторону“», — говорит Зуева.

Филонова считает, что спокойное и аргументированное объяснение своей позиции «действеннее, чем плакат или воздух, зажатый в руках», говорит Надежда Низовкина. Когда на зданиях и билбордах в городе стали появляться буквы Z, Наталья не хотела их срывать: она считает, что нельзя опускаться до вандализма, вместо этого, по ее мнению, следовало разговаривать с людьми и обращать их внимание на сходство этих знаков со свастикой.

Так, например, когда весной Филонова ехала в маршрутке и заметила на ее окне наклейку Z, она попробовала уговорить водителя снять ее. Но тот возражал: сначала отказывался продолжать поездку, пока Филонова не выйдет из маршрутки, а после просто отвез ее в полицейский участок. Тех, кто встал бы на защиту Филоновой, не нашлось, рассказывала она «Настоящему времени»:

В итоге Филонову судили не только за «дискредитацию» армии, но и за мелкое хулиганство и «неповиновение сотрудникам полиции» — она якобы сняла наклейку и оскорбляла водителя и полицейских. Во время суда пенсионерка настаивала на том, что не притрагивалась к Z. В результате Филонова получила штраф в 35 тысяч рублей по статье о «дискредитации» армии, штраф в тысячу рублей за мелкое хулиганство и пять суток по статье о «неповиновении сотруднику полиции».

«Задача — изъять человека из общества»

В начале 2021 года Филонова получила два штрафа за участие в митингах в поддержку Алексея Навального — 250 тысяч рублей за выход на акцию 31 января и 150 тысяч за участие в митинге в апреле 2021 года. Были и менее крупные: за повторное нарушение порядка проведения митинга (серию пикетов памяти Бориса Немцова в 2020 году), за неповиновение сотрудникам полиции (вела съемку в отделении полиции после задержания на акции в поддержку Навального в 2021 году и не отдавала телефон).

Деньги на погашение штрафов списывались с пенсии общественницы — в сумме с опекунскими выплатами она получает около 15 тысяч рублей в месяц, говорит Низовкина. Филонова была вынуждена брать кредиты, но стоило погасить один штраф, как тут же появлялся другой. После начала войны к денежным взысканиям добавились административные аресты, в это время ее сын оставался один.

Еще до уголовных дел органы опеки пытались обвинить Филонову в «недобросовестном исполнении опекунских обязанностей». «От нее задним числом потребовали детальные отчеты о расходовании опекунских средств со всеми чеками. Поскольку в течение многих лет об этом не заходила речь, то чеки не сохранились», — объясняет правозащитница Низовкина.

Статус опекуна несовершеннолетнего ребенка — весомый аргумент для того, чтобы назначить Филоновой домашний арест вместо помещения в СИЗО, говорит Надежда. По ее данным, до 6 февраля ребенок пробудет в больнице, куда его поместили органы опеки, — именно в этот день Наталья Филонова должна выйти из СИЗО. Однако в решении суда уже есть указание органам опеки решить судьбу ребенка самостоятельно.

Бурятские государственные и федеральные СМИ не рассказывают про дело Филоновой — по мнению журналистки Анны Зуевой, потому что почти все медиа республики аффилированы либо с администрацией, либо с мэрией Улан-Удэ. «У нас четыре канала, несколько газет и радиостанций, они получают госконтракты. Поэтому рассказывать про женщину, которая выходит на каждый митинг — от поддержки Алексея Навального до акций против мобилизации, — никто не будет, — сокрушается Зуева. — Не пишут у нас медиа про таких прекрасных людей, как Наталья».