Уехавшие россияне стали беднее, но зато теперь больше доверяют людям и верят в будущее Что мы узнали из нового исследования независимых социологов, посвященного эмиграции из России после 24 февраля

Группа независимых социологов OutRush совместно с проектом Noda опубликовала исследование экономического положения и настроений среди россиян, уехавших из страны после начала полномасштабной войны с Украиной. Исследование продолжает работу группы, проведенную в марте этого года. Несмотря на серьезные ограничения в методологии, оно позволяет проследить некоторые важные изменения в судьбе российской эмиграции за полгода, к началу мобилизации. В частности, социологи подтверждают, что экономическое благополучие уехавших россиян снизилось — но одновременно с этим выросло доверие к окружающим и в целом взгляд на собственное будущее стал оптимистичнее.

У нового исследования два серьезных методологических ограничения — но это не значит, что его данные бесполезны

Опубликованное сегодня исследование имеет два очень существенных недостатка, которые ограничивают применимость его выводов.

• Во-первых, оно сделано на опросах, которые проводились с 23 августа по 25 сентября 2022 года, то есть еще до начала мобилизации. Согласно открытым данным (в основном данным принимающих стран), после начала мобилизации к началу октября из России уехало не менее 300 тысяч человек — возможно, значительно больше. Новое исследование никак не затрагивает эту группу, которая, очевидно, теперь составляет значительную (хотя и неизвестно, какую именно) долю новой российской эмиграции.
• Во-вторых, выборка людей, участвовавшая в опросах OutRush, не является репрезентативной для множества всех уехавших из России после 24 февраля. Авторы исследования это честно признают, указывая на тот факт, что сегодня, в отсутствие надежных данных о численности и местах проживания общей совокупности уехавших, создать репрезентативную выборку просто невозможно. Та выборка, на которой сделано исследование, может быть смещена в пользу людей, до которых исследователи смогли дотянуться с помощью телеграма и других соцсетей, то есть более молодых и активных в интернете.

Тем не менее опросы позволяют проследить судьбу некоторой значительной доли уехавших, пусть и не вполне ясно какой. Кроме того, отсутствие репрезентативности выборки не влияет на — возможно, более важную — часть исследования, которая касается того, как со временем меняется жизнь людей. Поскольку часть вопросов, которые социологи задавали одним и тем же людям в марте и в сентябре, повторялась, их меняющиеся (или остающиеся прежними) ответы позволяют проследить за динамикой ситуации.

Исследователи опросили тех же людей, с кем разговаривали в марте, и добавили новые группы. Опросы в телеграме дополнили глубинными интервью

Для нового исследования социологи собрали три набора данных. Это:

• Ответы тех же респондентов, что участвовали в мартовском опросе и откликнулись на призыв пройти опрос заново в сентябре, — всего таких набралось 611 человек (60% от тех, кто ответил на вопросы весной). Именно их ответы стали основой для анализа того, что изменилось за полгода после прошлого опроса.
• Ответы новых респондентов, которые не участвовали в весеннем опросе. Вместе с предыдущей группой суммарно размер выборки составил 2176 человек (что довольно много для социологического исследования). Ответы этой группы использовали для того, чтобы узнать больше о связи новых эмигрантов с Россией, об их планах на будущее и об их эмоциональном состоянии.
• Кроме того, опросные данные на этот раз дополнили 15 глубинными интервью, которые участники OutRush провели в Грузии.

Итак, новые российские эмигранты — что о них теперь известно?

• По результатом опроса, лишь 16% уехавших после 24 февраля вернулись к августу обратно. Причем две трети из них не планируют оставаться в России надолго, а собираются лишь завершить свои дела — связанные с квартирами, документами и т. д. При сравнении материального положения вернувшихся с остальными уехавшими в среднем эта группа оказалась несколько обеспеченнее — что может объясняться тем, что именно у таких людей в России остается собственность, которая требует внимания.
• Самый очевидный и ожидаемый эффект, который социологам удалось подтвердить, — это падение уровня жизни среди уехавших. Примерно половина из самой крупной группы людей по уровню жизни — «дохода хватает на бытовую технику, но не хватает на машину» — перешла на уровень ниже — «не хватает на бытовую технику, но хватает на одежду». Примерно та же картина наблюдается и по другим группам доходов: почти все после отъезда спустились на одну-две ступеньки уровня материального благополучия, хотя есть и отдельные редкие случаи «прыжков» на более высокие уровни.
• До 24 февраля самая большая доля уехавших работала в российских компаниях. Значительная часть этих людей продолжает работать там до сих пор в удаленном формате — однако сейчас российские удаленщики суммарно не составляют и половины от того, что было раньше. Уволившиеся (или уволенные) из российских компаний к сентябрю примерно в равных долях распределились по международным компаниям и фрилансу или же перешли в категорию безработных. Доля безработных среди опрошенных в целом выросла, однако социологи отмечают, что лишь 2% из тех, кто раньше работал, стали безработными.
• Не менее, а возможно, и более значительные изменения произошли в общем эмоциональном и психологическом состоянии эмигрантов. С марта по сентябрь у респондентов радикально вырос уровень доверия к людям в целом — с 46 до 61%. Такой рост тем более удивителен, если иметь в виду, что базовый уровень доверия среди уехавших еще до отъезда и так был в полтора раза выше, чем в среднем для России, — 28% (2014 год, World Values Survey). По мнению социологов, объяснением такого значительного роста доверия к людям может быть положительный опыт взаимодействия с населением принимающих стран и с другими уехавшими россиянами.
• Не упал, а вырос и уровень доверия к россиянам, оставшимся в стране, — как полагают авторы, это опровергает расхожее мнение о существовании непреодолимого раскола между уехавшими и оставшимися.
• Единственная категория, по которой наблюдается значительно падение доверия среди уехавших, — это правительства стран, где оказались новые эмигранты. Опыт взаимодействия с местными чиновниками скорректировал исходно очень высокие ожидания россиян на десять процентных пунктов, до более умеренных уровней (c 64,7 до 57,8%).
• Война, вынужденная эмиграция и чувство ответственности за происходящее в Украине, на которое указывают респонденты, оказали тяжелое влияние на их эмоциональное состояние. Значительная уехавших россиян — 39%, по данным опроса, — сообщили, что находились в депрессивном состоянии большую часть времени или почти все время за последние три месяца. Авторы исследования сравнивают эту долю со значительно более низкими средними показателями по России в 14% — но эта оценка относится к 2012 году и крайне устарела, особенно с учетом начавшейся войны. Более свежих данных по РФ, судя по всему, пока не опубликовано.
• Несмотря на это, по сравнению с мартом уехавшие россияне стали гораздо оптимистичнее смотреть в будущее. Если раньше число тех, кто ожидал ухудшения жизни, составляло целых 37%, то в сентябре эта доля упала более чем в два раза — до 15%. Одновременно — почти до трети от всех опрошенных — выросла доля тех, кто ожидает улучшения жизни. По мнению авторов исследования, эти изменения связаны с адаптацией к новым условиям и налаживанием жизни на новом месте.
• Если же говорить не о личном будущем, а о будущем России, с которой большинство опрошенных по-прежнему сохраняют тесную эмоциональную связь, то прогнозы респондентов за полгода практически не изменились. Около трети участников опросов по-прежнему оценивают вероятность положительных изменений в России как отсутствующую или низкую, и лишь 7% респондентов все еще надеются на перемены у себя на родине.