Курс рубля резко упал, хотя с весны почти не менялся. Что происходит?

Во вторник, 19 декабря, рубль резко упал на торгах на Московской бирже: впервые с мая доллар поднялся выше 69 рублей, а евро — выше 74. Российская валюта долгое время была стабильна — чуть выше 60 рублей за доллар, но за последний месяц евро подорожал почти на десять рублей, а доллар — почти на восемь. Активно дешеветь рубль начал с середины декабря, когда страны Европейского союза приняли новый, девятый пакет санкций. «Медуза» спросила у экономистов, что спровоцировало резкое ослабление рубля и продолжит ли он падать в 2023 году.

— В понедельник, 19 декабря, страны ЕС достигли соглашения по установлению лимита цен на газ, который начнет действовать с 15 февраля 2023-го. Чуть раньше вступил в действие и потолок цен на нефть. Некоторые аналитики говорили, что российские рынки отреагируют на новые меры нейтрально. Но с середины прошлой недели мы наблюдаем постепенное падение рубля, а утром 20 декабря курсы валют на торгах резко выросли. Почему?

Александр Исаков, главный экономист по России Bloomberg Economics: Я не думаю, что мы найдем технический фактор, который привел к ослаблению рубля именно сегодня. Мы не видим сегодня крупных погашений долговых ценных бумаг или выплат дивидендов, которые могли вызвать конвертацию [крупных сумм в рублях, необходимых для таких погашений или выплат] в валюту. Но нужно понимать, что сейчас наш валютный рынок менее ликвидный и, во-первых, сильно зависит от эффективных, то есть настоящих, цен экспорта нефти и газа. А эти настоящие цены сейчас хуже связаны с глобальными бенчмарками, чем раньше (имеется в виду до 24 февраля, — прим. «Медузы»).

Во-вторых, наш валютный рынок зависит от поведения экспортеров и от налогового цикла. Раньше [до 24 февраля] связь нашей экспортной цены на нефть с глобальной была крепче. А присутствие нерезидентов на валютном рынке, когда финансовый счет был более открыт, позволяло сглаживать эту внутримесячную волатильность из-за налогового цикла. Думаю, что эти две вещи самые важные. 

Мне кажется, что курс в среднем будет слабеть и дальше, но, поскольку на следующей неделе, в понедельник, 26 декабря, [у российских компаний] большая [ежемесячная] выплата налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ), думаю, что мы увидим небольшое укрепление.

Софья Донец, экономист «Ренессанс Капитала» по России и СНГ+: Может, через какое-то время мы сможем выделить крупную сделку или крупные потоки, которые повлияли на такой скачок. Но пока для нас это скорее история более диверсифицированного спроса на валюту, снизившегося объема предложения валюты и его смещенности на конец месяца. То есть это скорее сочетание факторов: мы подошли к точке, когда навес валютной ликвидности, который формировался и особенно расширился с весны этого года, постепенно сократился. И то, что называлось валютным рынком продавца, сейчас переходит в рынок более сбалансированного состояния. 

Весь этот год основным фактором движения курса были торговые потоки. И по ним мы двигались от очень высокого профицита [торгового баланса]. По текущему счету профицит был больше 30 миллиардов [долларов] в месяц весной, к ноябрю, по нашим [«Ренессанс Капитала»] оценкам, он сократился до 10 миллиардов. И впервые с начала кризиса он оказался ниже прошлого года. 

Мы полагаем, что в декабре этот профицит продолжил сокращаться и вышел в более сбалансированное состояние, заметно ниже 10 миллиардов по торговому балансу. Импорт [товаров в Россию], по нашим оценкам, сейчас плавно восстановился до уровня вблизи докризисного. В экспорте по объемному и по ценовому факторам показатели снизились, и вот сейчас они встретились, чего не было с весны, когда разрыв между экспортом и импортом существенно расширился.  

— Сказывается ли на падении рубля сезонный фактор? Россияне перед новогодними каникулами и поездками за границу обычно покупают валюту. 

Софья Донец: Сезонность спроса на валюту действительно есть. Она связана не только с поездками, но и, например, с закупками по импорту. К концу года спрос обычно повыше.

Трудно сказать, как в этом году выглядит спрос на валюту для туристических нужд, потому что, как мне кажется, население сформировало запас валюты в начале года и мало кто из тех, у кого она была, выходил из нее (то есть покупал рубли, — прим. «Медузы»). Потому что продавать доллар, который был куплен выше 70 или даже 100 рублей, за 60 рублей мало кто стремился. Но в целом, действительно, у спроса на валюту по импорту, к которому относится и туризм, есть сезонность, смещенная на конец года. Но мне кажется, что это не такой концентрированный спрос, который мог прийтись на один день.

— Рынок акций более чувствителен к колебаниям евро и юаня, в которых формируется основная часть экспортной выручки страны. И последние недели они показывают наибольший относительный рост. Это эффект нового пакета санкций?

Александр Исаков: Отчасти это эффект того, что некоторые пары [валют] сильно менее рискованны для российских держателей, чем другие. Но не уверен, что это объясняет саму динамику курса. Мне кажется, что более интересная история здесь — изменение расчетов [между Россией и Индией] в пользу рупий. Пока у россиян все же больше возможностей рассчитываться в юанях, чем в рупиях: некоторые крупные банки только на той неделе получили разрешение открывать корсчета в Индии. Если российские экспортеры [товаров] получают больше на свои рупийные счета внутри страны, импорт оттуда может запаздывать за накоплением рупийной выручки — это может приводить к ослаблению рубля. Если растущая часть валютной выручки остается на рупийных счетах внутри Индии, то это означает снижение притока валюты на российский внутренний рынок.

Софья Донец: Мы уже почти месяц говорим о торможении укрепления доллара, связанном с тем, что США ужесточают свою денежно-кредитную политику. Скорее всего, здесь доллар дошел до определенных минимумов, оттолкнулся и немного отыграл свое предыдущее укрепление. Поэтому, мне кажется, здесь [о влиянии на курс юаня] стоит скорее говорить в тренде доллара, чем в тренде отдельно юаня и отдельно евро.

— Что сейчас может поддержать рубль?

Александр Исаков: Усиление продаж валютной выручки экспортерами и любые изменения ожиданий рынком относительно ключевых ставок ЦБ в следующем году. Сейчас рублевые ставки довольно невысокие. Разрыв между короткими долларовыми и рублевыми ставками небольшой, и, если ЦБ посчитает, что ослабление рубля приведет к ускорению цен, он может повысить инфляционные ожидания, как он обычно и делает. Любые такие сигналы могут замедлить ослабление.

Софья Донец: Нарастание профицита рублевой ликвидности в конце года на фоне бюджетных операций тоже могло стать фактором, поддерживавшим ослабление рубля. Но поскольку в начале года профицит рублевой ликвидной активности сокращается, а торговый баланс сезонно расширяется в пользу экспорта, мы можем увидеть отскок в сторону чуть более крепкого рубля в начале [2023] года.

— Некоторые аналитики считают, что до конца года доллар может вернуться к отметке 70 рублей. В то же время есть мнение, что из-за налоговых выплат он может снова попасть в диапазон 64–65 рублей. Какие у вас прогнозы по этой валюте и что будет с евро?

Александр Исаков: Думаю, что в следующем году в среднем рубль против доллара будет порядка 72. К концу [2022] года — 76–78.

Это соответствует нашим ожиданиям потери [в 2023 году] примерно 100 миллиардов экспортной выручки по товарам против этого года. То есть при таком сокращении экспортной выручки мы должны увидеть такое ослабление.

Евро главным образом движется ожиданиями по росту [экономики] еврозоны. Мы думаем, что сейчас рынок справедливо ожидает того, что рецессия продлится в течение четвертого и первого кварталов. Евро против доллара, скорее всего, не будет укрепляться сильно. Это значит, что изменение евро против рубля будет таким же, как изменение рубля против доллара: примерно 11% ослабления, то есть евро будет где-то примерно 80 рублей.

Софья Донец: Мы сохраняем свой прогноз на следующий год по рублю на уровне 70–75 [за доллар]. Это связано прежде всего с тем, что мы видим дальнейшую подстройку профицита и сокращение с рекордной величины около 240 миллиардов профицита в этом году до величины около 70–80 миллиардов в следующем году. Уход навеса валютного предложения, на наш взгляд, будет фактором, который в следующем году будет удерживать курс более слабым.

Мы не думаем, что здесь будет большое отклонение курса евро от соотношения евро/доллар на мировом рынке, ничего экстраординарного не прогнозируем. Просто исходим из того, что фактически сейчас у евро есть предпосылки стабилизироваться к доллару вблизи текущих уровней. Если это действительно будет так, то курс [рубля к] евро сложится, допустим, в районе 75–80 — в зависимости от изменения евро/доллара.

— Какие секторы российской экономики могут выиграть на слабом рубле?

Софья Донец: Это все сектора, связанные с экспортом. Понятно, что ослабление рубля существует не в вакууме. Поэтому, если мы говорим, например, об энергетическом экспорте, с одной стороны, он получит плюс от ослабления, но с другой — он борется со своими проблемами. И со снижением цен, и с введением эмбарго. Но вообще тут все экспортеры выиграют — это улучшит ситуацию и по рынку металлов, и по удобрениям.

Вопрос, конечно, в устойчивости ослабления. Но поскольку мы ожидаем, что в следующем году рубль будет оставаться устойчиво слабее, чем текущий уровень (те же 60 рублей за доллар, которые мы наблюдали в последние полгода), то да, это плюс для экспортеров. Опять же он частично компенсирует для них снижение ценового компонента.