Параллельный импорт работает в России уже полгода. Это то же самое, что контрабанда? Он спас страну от дефицита? А лекарства и айфоны сильно подорожали?

Словосочетание «параллельный импорт» вы наверняка постоянно встречаете в новостях уже несколько месяцев. О нем говорят как о неплохом в целом способе справиться с западными санкциями — иностранные компании ушли из России, но благодаря параллельному импорту потребитель от этого не слишком пострадает, разве что цены немного вырастут. Несколько месяцев мы изучали изменения в законодательстве, отраслевые отчеты и пресс-релизы компаний, а также говорили с экспертами и участниками рынка (многие давали комментарии только анонимно) — и выяснили, что все далеко не так просто. Последствия того, что сейчас происходит, россиянам только предстоит испытать на себе, при этом по-настоящему решить проблему дефицита параллельный импорт способен едва ли. Почему? Сейчас расскажем.

Этот текст первоначально вышел в рассылке Kit, но мы решили опубликовать его для всех наших читателей. Подпишитесь на рассылку, и вы будете получать письма от Kit два раза в неделю.

Чем параллельный импорт отличается от контрабанды?

Российское правительство разрешило параллельный импорт еще в конце марта — на фоне первого пакета западных санкций и массового ухода из страны иностранных компаний. В число санкций тогда включили крайне опасное для экономики технологическое эмбарго, которое лишило Россию поставок важных комплектующих и материалов из-за рубежа. Смягчить удар и продолжать импортировать товары — «вопреки недружественным действиям иностранных политиков» — параллельный импорт как раз и должен был помочь.

Что все это значит на практике? Раньше на границе таможенники требовали от импортеров целый пакет документов — лицензию, сертификат качества (его копию или номер) и согласие на ввоз товара от правообладателя, рассказали Kit компании-посредники, которые помогают бизнесу с растаможкой. Сейчас же импортерам достаточно показать только номера сертификатов.

Допустим, вы — руководитель компании-импортера и хотите ввезти в Россию  кроссовки бренда Nike. С российского рынка он ушел, но это не препятствие для вас. Просто отправьте своего сотрудника в несколько зарубежных магазинов сети — как частное лицо он купит столько пар кроссовок, сколько сможет, а также узнает у продавцов номера сертификатов качества (по запросу их должны сообщать каждому). Затем вы ввозите кроссовки в Россию одной партией, просто назвав номера сертификатов на таможне, о чем правообладатель даже не узнает. Это и есть параллельный импорт — он идет как бы «параллельно» официальному. Еще такой импорт называют серым.

Это вообще законно? Да — в мире такая схема не запрещена. Согласно международному принципу исчерпания прав, покупатель может делать с товарами, за которые он заплатил, что угодно.

То есть не только использовать, подарить или выбросить, но также продать на территории другой страны. В России параллельный импорт раньше был вне закона исключительно из-за норм российского Гражданского кодекса и Договора о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС). Но с марта российские власти ввели в эти нормы исключения — и освободили предпринимателей от ответственности за серый импорт по 92-м товарным группам. 

Как подсчитало в июне рейтинговое агентство АКРА, товары из этих групп составляют 36% всего объема российского импорта в денежном выражении. А по оценкам эксперта Центра стратегических разработок Ильи Стрелкова — и вовсе почти половину.

Решение российского правительства радикально изменило структуру поставок в страну — но детально новыми схемами почти никто из ретейлеров, конечно, не делится. Собеседники Kit на рынке говорят лишь, что маршруты теперь стараются выстраивать через соседей — страны СНГ, Казахстан и Кыргызстан, а также через Китай (в частности, Гонконг). Перспективными партнерами России по серому импорту также называют Иран, Турцию и ОАЭ.

По своей сути этот подход ничем не отличается от обыкновенной контрабанды, говорит исполнительный директор «Общества защиты интернета» Михаил Климарев. И как у любой контрабанды, рисков и дополнительных расходов у параллельного импорта более чем достаточно. Причем ложатся они на всех: и на поставщиков, и на ретейлеров, и на покупателей.

Тогда зачем параллельный импорт вообще нужен?

Чаще всего к параллельному импорту прибегают развивающиеся страны (Китай, Индия, Мексика), а также изолированные из-за санкций (Иран, КНДР) или в силу географического положения (Япония, Новая Зеландия, Австралия).

Большинству серый импорт нужен, чтобы закупать товары подешевле, ведь цены от рынка к рынку могут отличаться — и значительно. Но, например, Иран и Северная Корея попросту вынуждены организовывать поставки таким образом, ведь зарубежные производители отказываются напрямую торговать с ними.

Именно благодаря серому импорту в магазинах Северной Кореи можно, скажем, легко купить импортную колу, рассказывает Kit Александр Мостов — глава Международной группы солидарности с КНДР, которая налаживает неформальные связи с Северной Кореей. Для этого северокорейские власти открывают в Китае торговые представительства — это что-то вроде российских торгово-промышленных палат. Такие представительства закупают иностранные продукты, чтобы потом переправить в КНДР — поэтому на прилавках страны всегда лежат газировка и чипсы с китайскими иероглифами на пачке. 

Цены при этом остаются на приемлемом уровне. «Перед последней поездкой в Северную Корею я побывал в Калининграде. [Американская] кола в банке там стоила примерно 100 рублей, а в Пхеньяне — 80 [в пересчете на рубли]», — вспоминает Александр Мостов. Зато ввезенные параллельным импортом смартфоны слишком дороги для большинства корейцев, и они пользуются местными аналогами — таких хватает. Например, один из популярных брендов называется «Пхеньян», прочитать подробнее о нем можно здесь.

Однако, если товар невозможно заменить на аналог или ввезти по серым схемам, в КНДР вы его, скорее всего, не найдете (или найдете с огромным трудом). К таким, в частности, относятся некоторые лекарства, а еще чипы из США и Тайваня, продолжает Мостов. 

Серые схемы поставок давно стали чем-то привычным и в другой стране, много лет живущей под международными санкциями, — в Иране. Если какой-нибудь иранец захочет ездить на последней модели BMW, он будет на ней ездить, говорит экономист Владимир Рожанковский — вопрос лишь в том, насколько сложными путями он ее получит и сколько за это заплатит.

Какой путь теперь вынуждены преодолевать товары по дороге в Россию?

Вернемся в Россию. Перестраивать логистические и производственные цепочки компании начали еще в пандемию, когда заводы отправили на карантин, а привычные маршруты поставок стали недоступны по санитарным причинам. Это была хорошая репетиция, но даже она не смогла в полной мере подготовить участников российского рынка к тому, с чем им пришлось столкнуться после начала войны.

Ведь работать с Россией отказались в том числе крупные зарубежные перевозчики (TNT, FedEx, UPS) и судоходные компании (ONE, Hapag-Lloyd, HMM, MSC, Maersk, CMA CGM). В итоге перевозки стали и долгими, и максимально непредсказуемыми.

Насколько долгими и непредсказуемыми, нам долго не удавалось выяснить в деталях. Когда параллельный импорт только легализовали, игроки рынка отказывались рассказывать, как это будет работать — просто потому что не знали сами. Но теперь, спустя несколько месяцев, стало гораздо понятнее.   

Большинство товаров серые импортеры не просто вынуждены везти через третьи страны. Еще приходится тщательно конспирироваться, не раскрывая конечного пункта назначения ни производителю, ни продавцам. Груз не повезут, если службы проверки перевозчиков и производителей заметят в документации слова на кириллице или узнают, что у кого-то в руководстве импортера российское гражданство, рассказывают собеседники Kit на рынке. Чтобы скрыть конечный пункт назначения, используют компании-прослойки — специально созданные или уже существующие фирмы-посредники, которые на этом зарабатывают. Всего на пути товара до покупателя может оказаться до пяти-шести таких посредников.

Само собой, маршруты поставок выбираются не по скорости и стоимости перевозки, а исходя из шансов на успех. Сроки варьируются в зависимости от типа и способа доставки товаров. Например, перевозка чипов в Россию растянулась с 10 до 60 недель. А, скажем, запчасти для автомобилей теперь привозят из ближайших стран Азии и Евросоюза примерно за два месяца. Собственно, сложнее всего приходится как раз импортерам компонентов. Если компания завозит 100 компонентов из-за границы и собирает из них готовый продукт, недопоставка даже одного из них тормозит производство целиком. А поиски аналога могут растянуться на месяцы.

Все это приводит к тому, что невозможно наладить крупные, регулярные и предсказуемые поставки, которые необходимы для нормальной работы предприятий, признают представители российского ретейла. Поэтому к параллельному импорту они прибегают лишь в том случае, когда замены товарам ушедших из России компаний не находится совсем (ни на азиатских рынках, ни на внутреннем по программе импортозамещения). Еще одна причина — возможность время от времени радовать потребителя привычным продуктом. 

Особенно неохотно ввязываются в параллельный импорт крупные торговые сети, говорит экономист Владимир Рожанковский. Во-первых, маленькие поставщики, которые сейчас занимаются серыми поставками, не могут гарантировать регулярности: сегодня они выехали за границу, а завтра им отказали в визе — и целая сеть не получила товары, на которые рассчитывала. А во-вторых, заниматься параллельным импортом, нарушая исключительные права зарубежных производителей и дистрибьюторов, в бизнес-сообществе считается постыдным. 

Вместе с тем эксперт указывает на еще одно — довольно неожиданное — последствие перемен на российском рынке: мелкий бизнес получил дополнительный стимул к развитию. Многие покупатели начнут ходить за айфонами к более мелким продавцам, которые серым импортом не побрезгуют.

Не готов полностью переориентироваться на «параллельные» поставки и гостиничный бизнес. Гостиницам важно продолжать закупать кондиционеры и посудомоечные машины прежнего качества и по прежним ценам, рассказал Kit вице-президент Российской гостиничной ассоциации Алексей Мусакин. В том числе это делается с помощью параллельного импорта. Однако при выборе между товаром, ввезенным по такой схеме, и аналогом из Кореи, Китая, Пакистана и других «дружественных» стран лично он выбрал бы последний, признается Мусакин. Ведь речь идет о закупках больших партий товаров длительного использования, которые нуждаются в многолетнем сервисном обслуживании. И если через три года потребуется сменить текстиль в нескольких номерах, важно, чтобы он был доступен — иначе придется менять его во всей гостинице.

Что же касается проблем с импортом промышленного оборудования, то они решаются уже скорее на уровне руководств стран, а не компаний, говорит экономист Рожанковский. «Крупное оборудование сложно ночью втихаря от правообладателя провести составами из Казахстана», — объясняет он. Мелкие автозапчасти можно, а газораспределительные турбины или авиазапчасти — нет. В теории их бы разобрать и перевезти частями, но есть ли в России инженеры, которые потом соберут их и предоставят гарантии на свою работу? Поэтому российским политикам остается только шантаж: «Если не поставите турбины, мы вас заморозим». И черная полоса настанет как раз для тех производств, в которых политики не сильно заинтересованы: они не смогут ни обновить оборудование, ни произвести ремонт старого.

Неужели параллельный импорт не спасет страну от дефицита? 

Легализация параллельного импорта сама по себе не гарантирует решения проблемы дефицита на долгой дистанции. Как и, конечно, не гарантирует того, что дефицитные товары вновь появятся на прилавках по прежним ценам, будто ничего не случилось. К тому же, не все товары разрешено ввозить серыми схемами. Но даже если да, проблем тем не менее остается много — и некоторые из них параллельный импорт сам же и создает.

• Смартфоны и ноутбуки

Суть → Об уходе с российского рынка объявили ведущие поставщики компьютеров и ноутбуков, в том числе Apple и Samsung. Уже к концу марта поставки смартфонов в Россию сократились на 14%, зато импорт кнопочных телефонов вырос на 43%. В ответ Минпромторг открыл для смартфонов и ноутбуков возможность серых поставок, и сейчас на эту категорию товаров приходится 28% всего отечественного параллельного импорта, подсчитали в рейтинговом агентстве АКРА. Уже известно, что новый iPhone 14, презентованный буквально на днях, тоже привезут в Россию параллельным импортом — об этом заявил глава Минпромторга Денис Мантуров. 

Что будет дальше → Техника ушедших с российского рынка западных компаний из страны не исчезнет, но у многих исчезнет возможность ее покупать. Закономерно, что в сложившихся обстоятельствах стоимость оставшихся на складах моделей взлетела. Новая же техника приходит нерегулярно — стабильных каналов поставок в нынешних условиях нет и быть не может, — поэтому цены на нее выросли в среднем на 30–60%. А в случае с техникой Apple — и вовсе на 30–70%, рассказывает Дмитрий Доронин из российского IT-холдинга X-com.

Уже к концу года российской раскладки не будет на каждом десятом продающемся ноутбуке, говорит представитель компании — поставщика компьютерной техники «Марвел-Дистрибуция» Андрей Латышев. В свою очередь глава Института исследований интернета Карен Казарян считает, что в конце концов импортеры завезут в Россию технику китайских и турецких производителей, которая заполонит собой рынок потребительской электроники. 

С профессиональной техникой сложнее. Ключевой поставщик серверов, систем хранения данных и телекоммуникационного оборудования — Тайвань — присоединился к антироссийским санкциям, а с партиями такой техники из Европы «приходится использовать мутные схемы с посредниками», продолжает Казарян. В результате цена по отдельным товарам в этой категории вскоре может вырасти на 200% сразу. При этом постоянная нехватка профессиональной электроники не позволит своевременно проводить ремонт техники, которая выходит из строя, поэтому компаниям неминуемо придется переходить на оборудование более низкого качества.

• Подгузники и прокладки

Суть → Пятый пакет санкций в том числе запретил ввозить в Россию целлюлозу. Ее, например, использовали при производстве прокладок и подгузников — целлюлозы отечественного производства мало, да и стоит она практически втрое дороже, чем сырье из ЕС. Поэтому с момента введения антироссийских санкций цены на средства гигиены внутри страны выросли на 20–40%. 

Что будет дальше → Пока ретейлеры распродают оставшиеся импортные запасы, но скоро они закончатся. А дальше возможны варианты. Минпромторг частично разрешил серые поставки бумажных изделий — в список в том числе попали пеленки и туалетная бумага. Однако отрасль больше надеется на закупку аналогов у китайских производителей, а также импортозамещение. К слову, в стране уже начали выпускать подгузники и прокладки из российского сырья, однако стоить они будут дорого. Насколько дорого — сказать сложно, но вот что поможет сориентироваться. По оценке Ивана Бирюкова, директора ассоциации «АУРА-Тех» (объединяет сеть производителей товаров для пожилых людей), в мае тонна сырья из ЕС стоила 58 тысяч рублей. А тонну российского сырья отечественные производители оценивают в 100–160 тысяч рублей. 

• Алкоголь

Суть → Из России ушли многие международные компании, производящие алкогольные напитки, в том числе Bacardi (Dewarʼs, William Lawsonʼs), Pernod Ricard (Chivas Regal, Jameson, Absolut) и Diageo (Johnnie Walker, Captain Morgan, Baileys). В результате ввоз крепких напитков в страну за полгода сократился почти на 35%, а виски — примерно на 50%. 

Что будет дальше → Магазины все еще распродают старые запасы импортного алкоголя. Рестораны тоже — но уже ощущают дефицит пива и крепких напитков, рассказал Kit представитель руководства крупной московской сети ресторанов. В первую очередь это касается продукции из Великобритании и США, констатирует он: «Привозят либо крошечными партиями и за конские деньги, либо не привозят совсем». В результате, по его словам, ценник на крепкий алкоголь вырос в среднем процентов на 20: «Прежние запасы иссякают. Пока не знаем, что будет дальше. Поставщики рассчитывают на параллельный импорт, но пока что логистических цепочек для этого нет, крепкое завозят через какие-то „костыли“».

Рестораторы и ретейлеры просят правительство включить алкоголь в списки на параллельный импорт. Но Минпромторг не спешит — из-за боязни контрафакта. Если решение так и не будет принято, россиянам придется пить отечественные напитки. С вином же у ресторанов и баров проблем особенных не предвидится, уверен собеседник Kit из московской сети ресторанов. Да, продукция крупных винных компаний подорожала, но посетители московских и петербургских заведений предпочитают напитки небольших производителей — а они продолжают поставки в прежнем режиме.

• Лекарства

Суть → В 2022-м в России усугубились проблемы с лекарствами. С дефицитом в этой сфере россияне сталкивались и раньше, затем ситуацию дополнительно осложнила пандемия, а вторжение в Украину довершило процесс: поставщики сырья ушли, западные компании отказались от клинических исследований, санкции сломали логистику — и в результате транспортных ограничений на российской таможне возникли гигантские заторы.

Россияне в панике бросились закупаться впрок. Поэтому, например, возник дефицит препаратов для щитовидной железы, а еще импортного инсулина, жаропонижающих, гормональных и лекарств от сифилиса, витаминов и добавок. Но через какое-то время все это вернулось на аптечные прилавки.

Что будет дальше → К счастью для россиян, зарубежные фармкомпании хоть и объявили о приостановке инвестиций в местный рынок, но все же пообещали продолжить поставки жизненно необходимых лекарств. Так что важнейшие препараты пропадут вряд ли. Зато сбои в поставках, рост цен и сложности с доступом к новым препаратам — вполне вероятный сценарий.

Увы, все эти проблемы полная легализация параллельного импорта лекарств не решит. С ней правительство и не спешит, а, по мнению генерального партнера и сооснователя венчурного фонда ATEM Capital Антона Гопки, этого и не требуется. Ведь западные санкции не касаются медицинских препаратов и, скорее всего, никогда их не коснутся — во всяком случае, таких прецедентов в мире еще не было. Нынешние перебои связаны именно с проблемами логистики и платежей — параллельный импорт лекарств на фоне отсутствия санкций в этой области не помог бы пациентам, а лишь резко повысил бы их риски, считает Гопка. При серых поставках западные фармкомпании могут начать сворачивать деятельность в России, что приведет к обратному эффекту — многие препараты окажутся недоступными.

• Автомобили и запчасти

Суть → В автосалонах уже вовсю ощущается нехватка запчастей для ремонта двигателей и электронных компонентов. Еще хуже ситуация на производствах. В первом полугодии 2022-го страна произвела втрое меньше легковых машин, чем в аналогичный период годом ранее, — 281 тысяч штук против 736 тысяч. При этом средний возраст автомобиля в России в 2021 году составил 14 лет. По мере износа иностранных машин россиянам будет требоваться все больше запчастей из-за границы.

Что будет дальше → Минпромторг разрешил параллельный импорт запчастей, в том числе марок Suzuki, Tesla, Toyota, Rolls-Royce и Volkswagen. Отношение к таким мерам у производителей разное. Например, компания Volvo разрешила серый импорт запчастей в Россию и даже пообещала оплачивать дилерам оригинальные детали, а автоконцерн Daimler судился с параллельными импортерами (и проиграл). Вероятно, возможность купить иностранный автомобиль у россиян останется — как осталась она у потребителей в Иране. Вопрос лишь в том, сколько за это придется заплатить.

С какими еще проблемами столкнутся покупатели?

Последствия легализации серого импорта, конечно, затронут — уже затронули — самих потребителей. Причем не все эти последствия негативные. Например, ассортимент некоторых товаров может даже расшириться — независимые импортеры теперь могут ввезти марки и модели, которые раньше в Россию не поставляли. Впрочем, минусов все равно куда больше.

→ Все подорожает.

Это и так понятно, но еще раз: более сложная логистика и работа посредников требует дополнительных расходов. Лягут эти расходы в конечном счете именно на покупателя. По оценкам опрошенных Kit компаний, конечная наценка составит в среднем 10–15%. 

→ Подделок будет больше.

Одна из проблем серого импорта — в невозможности проследить путь товара от производителя к покупателю. Чем длиннее и непрозрачнее путь, тем выше риск недобросовестной работы и подделок. Особенно это касается продукции раскрученных брендов, к которым россияне уже успели привыкнуть и на которые реагируют охотнее, чем на появившиеся аналоги. Причем если от подделок в одежде страдает в основном качество, то покупка, например, контрафактной косметики может привести к серьезным последствиям для здоровья.

Чиновники уже обеспокоены, что каналом сбыта контрафакта могут оказаться маркетплейсы. Те в свою очередь объявили о запуске единого реестра продавцов, пойманных с контрафактом. Насколько это действительно поможет бороться с подделками, мы пока не знаем.

→ Зато гарантий — меньше.

Если компания покинула российский рынок и товар завезли без ее ведома, разумеется, ни о какой гарантии с ее стороны не может быть и речи. Соответственно, ни на ремонт, ни на замену товара в случае проблем покупателю рассчитывать не придется. 

→ Техника станет менее безопасной.

Программное обеспечение не всегда будет обновляться, а значит, риски уязвимости устройств станут выше. Ведь с помощью обновлений разработчики в том числе устраняют уязвимости программного обеспечения. Чем больше времени проходит без обновлений, тем больше «пробелов» находится в безопасности приложений.

→ А проблема дефицита все равно не решится.

Пожалуй, главная проблема, связанная с параллельным импортом, заключается в том, что в большинстве случае он никак не решает проблему нехватки привычных и удобных товаров: речь идет только о небольших поставках, в то время как стабильные и крупные просто невозможны. То есть так или иначе с проблемой дефицита в России столкнется каждый, и уже очень скоро.

Параллельный импорт может заинтересовать крупный ретейл только как пожарная мера — передышка, чтобы подумать и осмотреться. Большинство нуждается в регулярных и, главное, предсказуемых поставках. При параллельном импорте такие поставки организовать не получится. 

Выходит, придется решать проблему дефицита другими способами. Рано или поздно компании найдут альтернативы пропавшим с рынка товарам — и покупателям придется привыкать к новым маркам, названиям и ценам. А в случае с ноутбуками и смартфонами привыкать придется еще и к иностранным раскладкам.

Гораздо сложнее придется промышленным и фармацевтическим предприятиям. Но эту проблему, скорее всего, будут решать уже не логисты, а политики.