В Китае прошел съезд компартии, переизбравшей Си Цзиньпина еще на пять лет (в теории он может править хоть всю жизнь) Что теперь будет со страной? Объясняет китаист Темур Умаров

23 октября в Китае закрылся съезд Коммунистической партии, на котором сменили практически весь состав Постоянного комитета политбюро — главного политического органа страны. Си Цзиньпин, снова выбранный генсеком и председателем республики, стал первым за последние 50 лет, кто занял эти посты третий срок подряд. Во время решающего заседания из зала под руки вывели бывшего генсека Ху Цзиньтао — позже китайские власти объяснили, что ему просто стало плохо. О том, что значат итоги съезда, «Медуза» узнала у регионоведа и автора телеграм-канала о Китае Темура Умарова.

— Си Цзиньпин решил пойти на третий срок в качестве председателя КНР и генсека компартии Китая. Он стал первым из генсеков, кто нарушил правило двух сроков. Как он обошел этот запрет?

— Действительно, с конца 1970-х годов не было никого, кто оставался бы на третий срок подряд. Но важно провести разграничение между партийной должностью генсека и государственной должностью председателя республики. Для того чтобы остаться на третий срок председателем КНР, в 2018 году Си переписал Конституцию, что и позволило ему остаться на посту.

Однако председатель КНР — это больше символическая должность, он является представителем Китая на международном уровне. Другое дело — должности генерального секретаря и главы Центрального военного совета. Это ключевые должности, которые дают много инструментов для влияния на партийные и государственные дела. Они не запрещают идти на третий срок — скорее, в Китае есть негласная традиция: раньше было принято, что генсек меняется каждые два срока на относительно молодого члена в списке Постоянного комитета бюро компартии (ПКПБ). Теперь этому правилу не следуют. 

— Почему так произошло?

— Это получилось благодаря тому, что за пять лет у власти Си Цзиньпин успешно провел масштабную чистку в компартии руками своего протеже [Ван Цишаня], который возглавлял Центральную комиссию по проверке дисциплины. Как раз под предлогом борьбы с коррупцией из компартии были убраны сотни партийцев, а всего под антикоррупционную кампанию попали сотни тысячи человек. То, что произошло сейчас, — это не то чтобы большой сюрприз, но очередное доказательство того, что в Китае не осталось никаких влиятельных политических элит, которые противостояли бы Си и его окружению. 

— Чистки проводились не только в самой компартии, но и в ее политбюро — сняли с постов четырех из семи членов этого органа. Для чего это было сделано и как повлияло на рейтинг самого Си? 

— Если мы взглянем на состав нового Постоянного комитета политбюро, то увидим, что все шесть человек, которые вошли в этот коллегиальный орган, в первую очередь известны лояльностью Си Цзиньпину. Очень показательно назначение Ли Цяна на должность главы китайского Госсовета — аналога правительства. До этого назначения у него не было опыта работы в правительстве, но зато он лично близок к Си Цзиньпину. Это говорит о том, что для Си сегодня не важно, насколько квалифицированны люди, обладают ли они знаниями об эффективном управлении государством — важна лояльность, на все остальное закрывают глаза. 

— На прошлой неделе бывшего генсека и председателя КНР Ху Цзиньтао вывели из зала заседания прямо во время первого пленума ХХ съезда компартии. Стало ли понятнее за это время, что именно произошло? 

— Есть несколько теорий. Первая, озвученная руководством КНР, заключается в том, что Ху Цзиньтао просто стало плохо. Вторая теория частично связана с его здоровьем, частично с тем, что он мог сказать Си Цзиньпину о том, что ему не нравится новый состав политбюро, в котором нет его протеже. И, возможно, Ху Цзиньтао как-то намекнул, что он будет голосовать против. На заседаниях все голосуют поднятием рук, как в школе, так что было бы странно видеть, что Ху Цзиньтао голосует против Си Цзиньпина. И чтобы такой картинки не возникло, его увели.

Третья теория состоит в том, что это [вывод Ху Цзиньтао из зала] придумали заранее, чтобы продемонстрировать, что Си Цзиньпин действительно [находится] во главе Китая и его позиция непоколебима.

То, какая теория верна, мы узнаем в течение нескольких месяцев (а может, не узнаем вовсе): если Ху Цзиньтао исчезнет из всех новостей, это будет первый звоночек, а если через пару месяцев объявят об уголовных делах против него или его сына Ху Хайфэна, который тоже состоит в компартии, — это будет еще одним звоночком. Но если ничего этого не произойдет — может, действительно человеку стало плохо или произошла непредвиденная стычка между ним и Си, когда он увидел в списке новых людей и был этим недоволен.

— Что вообще обсуждали на последнем пленуме во время XX съезда компартии КНР? 

— За последнее время прошло два пленума: завершающий пленум XIX съезда и первый пленум XX съезда компартии. На завершающем пленуме принято обсуждать успехи, которых китайская компартия достигла за последние пять лет. Там говорилось об экономических реформах, о партийном строительстве, об улучшении жизни людей, борьбе с бедностью, ускорении темпов военной обороны и модернизации. Также вспоминали важные события, которые произошли за это время, например Олимпиаду в Пекине и 25-летие воссоединения Гонконга с Китайской Народной Республикой.

В общем, это повтор для тех, кто пропустил один сезон сериала. Одновременно обсуждаются проекты изменений для внесения в устав Коммунистической партии. Последний такой проект был представлен в 2017 году, когда туда внесли «идеи Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой новой эпохи».

— Поднимаются ли на таких пленумах вопросы экологии и загрязнения водохранилищ пресной воды?

— Об экологии тоже говорили, потому что это входит в итоги «пятилетки». Тем более Китай все еще планирует достигнуть углеродной нейтральности к 2060 году, так что экологическая повестка составляет часть строительства «китайской мечты» и «прекрасного Китая». Но на этом не было отдельного фокуса, несмотря на то, что в последние месяцы были большие проблемы с пожарами в провинции Сычуань и недостатком пресной воды. 

— Что было на первом пленуме XX съезда и что за ним последует?

— Первый пленум проходит на следующий день после съезда, и на нем избирают политбюро и его Постоянный комитет. Этот съезд важен, так как на нем распределяются главные партийные роли. А так как в Китае партийная и государственная ветви сращены, нужно их синхронизировать — этому будет посвящен следующий пленум в марте 2023 года. За ним последует сессия Всекитайского собрания народных представителей (китайский аналог парламента), который все назначения закрепит.

— Кто оказался в новом составе политбюро компартии?

— В политбюро состоит 25 человек, в Постоянный комитет входит всего семеро. На место главы правительства Ли Кэцяна пришел Ли Цян, который сейчас занимает должность главы городского комитета Шанхая. В списке [компартии] он идет теперь под вторым номером, так что должен стать правой рукой Си Цзиньпина и новым главой Госсовета — то есть премьер-министром.

Третье лицо — Чжао Лэцзи, который и до этого был в составе Постоянного комитета, возглавлял Центральную комиссию по проверке дисциплины, теперь он, скорее всего, возглавит Всекитайское собрание народных представителей.

Четвертый человек в нынешней иерархии — Ван Хунин, который известен тем, что стал главным идеологом нынешнего Китая. Номер пять — Цай Ци, глава городского комитета Пекина, а последние два номера — Ли Си и Дин Сюэсян. Пока не понятно, какие должности займут эти два человека, их осталось всего две — должность главы комиссии Центрального совета по политике и праву, которая курирует силовиков, и главы комитета по проверке дисциплины. Они займут два этих вакантных места.

Важен и возраст каждого из новых членов ПКПБ. Дин Сюэсян по китайским меркам самый молодой из них, ему 60 лет, что делает его страховочным вариантом на случай, если потребуется заменить Си Цзиньпина. Нет никаких разговоров о том, что он действительно преемник, но кроме него нет никого, кто родился бы в 1960-х годах и подошел бы на роль генсека через 10 лет. А это самое важное, потому что становится очевидно, что Си Цзиньпин планирует оставаться [на своем посту] не только ближайшие пять лет, но и десять, если позволит здоровье.

— Каковы основные итоги двух предыдущих сроков Си Цзиньпина? 

— В первую очередь важны экономические реформы: если раньше Китай двигался в сторону открытости [миру], то при Си Цзиньпине это прекратилось. Теперь главным двигателем китайской экономики стал не экспорт, а внутренний рынок и развитие внутреннего потребления.

Также важно усиление роли идеологии в КНР: до прихода Си не было такого уклона в идеологическую составляющую. Сейчас Китай опирается на концепцию китайской мечты о великом возрождении китайской нации, об этом много говорит во время публичных выступлений сам Си Цзиньпин. В своих выступлениях, в том числе и на последнем съезде компартии, он отсылает к имперскому прошлому и к тому, что из себя представлял Китай до прихода колонизаторов, говорит о столетиях унижений. За время правления Си Цзиньпина на смену открытости пришла изоляция, свою роль в этом сыграл и коронавирус. 

— А как политика «нулевой толерантности» отразилась на экономике Китая?

— Она стала менее завязана на международных рынках, тем более после волны американских санкций против китайского бизнеса, который стал потихоньку уходить с рынков. Также увеличивается государственное присутствие в китайском частном бизнесе, чего не было раньше, — и в целом увеличивается роль государства в экономике. Теперь каждой из корпораций надо выбрать — или она остается в Китае и работает на будущее страны, или сталкивается с проблемами, как Alibaba.

К тому же в Китае всегда был общественный договор: общество не вмешивается в политику, а партия предоставляет экономический рост. Но со временем эта зацикленность Китая на экономическом росте пропала. Последние два года чиновники на отчетных «двух сессиях» компартии, например, больше не упоминают цифру планируемого ВВП, то есть обществу не дают никаких прогнозов. По мнению партии, важно только то, что китайская экономика условно стабильна, что в стране нет бедности — но только по местным стандартам. Это говорит о том, что теперь компартии важен не экономический рост, а то самое возрождение китайского величия. И ради этого граждане должны сфокусироваться на других вещах, а не на меркантильном экономическом росте и потреблении и так далее.

— Почему компартия продолжает вводить коронавирусные ограничения, несмотря на ситуацию в экономике?

— Китайское руководство почувствовало себя комфортно во время карантина, когда страна была закрыта, не было проблем с иностранными медиа, которые якобы дестабилизируют ситуацию. Комфортен им был и тотальный контроль над обществом, над перемещениями людей по улицам. Можно, например, помещать на карантин оппозиционно настроенных граждан. 

Но, с другой стороны, это приводит к большим скандалам в разных городах — самый крупный из них недавно был в Шанхае, когда вспышка заболеваемости привела к тому, что в городе ввели локдаун, но все сервисы доставки были перегружены, массово болели курьеры и люди в современном мегаполисе просто были закрыты у себя в квартирах и голодали. Тем не менее пока нет никаких сомнений в том, что Китай не собирается отходить от политики «нулевой толерантности». Для компартии тотальный контроль над обществом важнее, чем местечковые недовольства. 

— Как в такой ситуации государственные СМИ объясняли необходимость Си Цзиньпину идти на третий срок и как к этому отнеслись граждане?

— Китайская машина пропаганды не объясняет действия властей, ее задача — подавать все как само собой разумеющееся, как то, что просто нужно усвоить. Иногда в числе причин озвучивалось то, что коллективное руководство тормозило Си Цзиньпина при проведении очень важных реформ, на которые никто не решался, поэтому нужен человек, который возьмет все в свои руки и будет проводить болезненные, но очень важные изменения. И несмотря на то, что общество будет недовольно, компартии важно провести эти реформы, потому что без этого невозможно будет достичь возрождения китайской нации. 

— Выражают ли граждане КНР свое недовольство публично?

— Протесты по разным вопросам, необязательно политическим, периодически проходят. Часто они касаются экологических проблем или гражданских вопросов. Если протесты не политические, то они заканчиваются успешно, потому что местные власти идут на переговоры с протестующими.

Но больших политических протестов нет: когда они появляются, людей быстро разгоняют силовики. Единственный инструмент для протестов по политическим вопросам — это интернет, который очень сильно цензурируется и активно мониторится. Любой политический пост, который быстро набирает просмотры и становится виральным, берется под контроль. Если в нем нет ничего критичного к власти, там просто выключают комментарии и репосты. А если он набирает большие обороты, то пост удаляют или деактивируют аккаунт пользователя, который его опубликовал. У китайской машины цензуры есть большое количество инструментов для отслеживания того, против чего протестует общество в интернете, и быстрого купирования точек потенциального протеста. 

— Чем обернется новый срок Си Цзиньпина для Китая и его внутренней политики? 

— Я считаю, что больших перемен ждать не стоит. Это все-таки тот же человек и окружение практически то же самое, даже еще более лояльное, чем когда-либо. Поэтому, думаю, мы будем видеть усиление контроля китайского руководства над обществом и увеличение внимания к тем сферам, которые важны компартии для достижения собственных целей, в том числе это и технологическое развитие, которое нужно для конфронтации с США, и развитие военной и идеологической сфер.

Кроме того, во внутренней политике в ближайшие годы должен сформироваться новый принцип кадровой политики, потому что Си Цзиньпин нарушил принципы передачи власти. Поэтому процесс транзита снова актуален, но пока не понятно, как этот вопрос будут решать и приведет ли это к потенциальной дестабилизации политического режима. 

— Изменятся ли отношения Китая с другими странами, в том числе с Россией? 

— Здесь мы тоже увидим продолжение тех трендов во внешней политике, которые наблюдали последние годы. Сейчас Китай, наверное, в самых плохих отношениях с США за последние десятилетия, и пока нет никаких поводов для улучшения этих отношений.

Думаю, в ближайшее время мы увидим следующие шаги Китая по усилению конфронтации с США и то же самое со стороны Вашингтона. В отношениях с Россией тоже сохранится тренд, который наблюдался последние несколько лет, — это усиление зависимости России от Китая. Естественно, с началом войны эта зависимость стала намного сильнее, потому что Китай остался последней страной, которая, во-первых, имеет большой вес в глобальной политике, и, во-вторых, продолжает общаться с Россией как с партнером, а не как с токсичной страной.