«Никогда раньше мировая экономика и жизни миллиардов людей не зависели настолько от прихотей одного человека» Пересказ материала Time о третьем сроке председателя КНР Си Цзиньпина

Политологи не сомневаются в том, что на съезде Компартии Китая, который открылся 16 октября в Пекине, Си Цзиньпин будет избран на третий срок в качестве главы партии. Специализирующийся на Восточной Азии корреспондент Time Чарли Кэмпбелл считает, что это событие можно рассматривать в качестве символической коронации, а самого политика, бессменно руководящего Китаем с 2013 года, по полномочиям можно сравнить с императором. По мнению журналиста, именно изменение статуса Си в ближайшие годы предопределит расстановку сил в мире и глобальные геополитические процессы. «Медуза» пересказывает основные моменты материала, приуроченного к съезду китайской правящей партии.

Последние четыре с половиной года Китай неизменно оказывается в центре внимания по далеко не самым приятным поводам. Именно в этой стране началась пандемия коронавируса, которой правительство до сих пор противостоит весьма спорными методами. Китайское правительство организовало кампанию по идеологическому «перевоспитанию» этнического и религиозного меньшинства уйгуров, которую комиссия по правам человека ООН в августе этого года назвала «преступлениями против человечности». Китай повторил за Владимиром Путиным его оправдания вторжения России в Украину (в котором «виновато расширение НАТО») и способствовал распространению кремлевской пропаганды.

В центре всех этих процессов находится человек, который, благодаря отмене в 2018-м ограничения на сроки пребывания на посту лидера государства, теперь может руководить Китаем до конца жизни: Си Цзиньпин.

Решение позволить председателю руководить партией и государством неограниченное количество времени знаменует конец эпохи. Все предшественники Си за последние десятилетия оставались у власти не больше двух пятилетних сроков. Если раньше экономическое чудо и укрепление авторитета Китая в мире объяснялись высокой степенью организации партийных институтов, то теперь государство открыто возвращается к культу личности, невиданному со времен основателя и первого правителя КНР Мао Цзэдуна.

По мнению автора Time Чарли Кэмпбелла, такое могущество одного человека грозит нестабильностью не только для Китая, но и для всех стран, которые зависят от его экономики.

С 2013-го по 2018-й вклад государства под руководством Си в рост мировой экономики составил 28% (это в два раза больше, чем доля роста экономики США). Сейчас Китай остается ведущим внешнеторговым партнером более чем для 120 стран. Однако фанатичные меры председателя по полному исключению риска распространения коронавирусной инфекции привели к изоляции сотен миллионов китайцев, закрытию фабрик и блокировке грузовых судов, доставлявших китайские товары по всему миру. 

Разлад с США и погружение в состояние холодной войны 

Серьезный удар по отношениям Китая с западными странами нанесло заявление Си о «неограниченном» сотрудничестве с Путиным за несколько недель до вторжения России в Украину. «Тот факт, что Си объединился с Путиным, который не является его естественным союзником, свидетельствует о пренебрежительном отношении к Штатам, — считает бывший американский посол в Китае и России Джон Хантсман. — Путина и Си сближает антипатия к США».

Кэмпбелл отмечает, что укрепление авторитарного режима китайского председателя обеспечивает почву для новой холодной войны, последствия которой могут оказаться намного более серьезными, чем в эпоху противостояния США и Советского Союза. Это связано с тем, что никогда раньше мировая экономика и жизни миллиардов людей не зависели настолько от прихотей одного человека.

«Безоблачное будущее для Си, — описал ситуацию директор школы востоковедения Лондонского университета Стив Цанг. — И мрачное для всех остальных».

Отношение к режиму Си в США за последние годы радикально изменилось: если в 2012-м, на момент его прихода к власти, к Китаю негативно относились 40% американцев, то теперь этот показатель достиг 82%. Китайским исследователям в области авиации, робототехники и передовых производственных технологий ограничили право пребывания на территории Штатов одним годом. Министерство торговли США не допускает студентов из Китая до некоторых разработок. Влиятельные бизнесмены больше не протестуют, когда американские власти лимитируют технологическое взаимодействие с Китаем.

В июле руководители ФБР и британской контрразведки MI5 объявили Китай «главной долгосрочной угрозой нашей экономической и национальной безопасности».

Джо Байден открыто объявил о противостоянии демократий и автократий как об одном из центральных пунктов своей внутренней и внешней политики. По словам американского президента, Си считает, что через 10 лет «Китай будет владеть Америкой, потому что автократии способны принимать быстрые решения». Противостояние США и Китая ведет к тому, что каждое из них пытается склонить другие государства на свою сторону. Значительную роль в этом процессе сыграла пандемия, из-за которой власти многих стран стремятся сосредоточить цепочки поставок внутри границ или ограничить их дружественными соседями.

За последние годы Си вступал в споры по поводу границ с Индией и в экономическое противостояние с Австралией, а также конфликтовал с Филиппинами, Вьетнамом и США по поводу сфер влияния в Южно-Китайском море. «Всем странам Юго-Восточной Азии приходится выбирать между Китаем и США, — рассказал премьер-министр Таиланда Апхисит Ветчачива. — Для всех остальных стран снова возникает риск, что мир поделится на два лагеря».

Си не только поддержал российскую агрессию, но и продолжает посягать на фактическую независимость Тайваня, который существует отдельно от КНР со времени окончания гражданской войны 1945–1950 годов. «Китайский народ никогда не позволит ни одной внешней силе подавлять или подчинять нас, — сказал Си на столетнем юбилее Компартии в июле прошлого года. — Любому, кто попытается это сделать, разобьют голову о Великую Китайскую стену, которую строили больше 1,4 миллиарда наших людей». 

На визит спикера палаты представителей Нэнси Пелоси на Тайвань в начале августа китайские власти отреагировали масштабными военными маневрами, разрывом коммерческих переговоров и приостановкой коммуникаций с Вашингтоном. В начале осени комитет сената США по международным отношениям одобрил передачу Тайваню военной помощи на 4,5 миллиарда долларов. В ответ Байден в очередной раз заверил, что США встанет на защиту островного государства в случае атаки Китая. 

Путь от опального бедняка к могущественному автократу

В юности Си ничто не указывало на карьеру лидера одного из мощнейших авторитарных режимов. Его девять раз отказывались принимать в комсомол Китая — прошение удовлетворили лишь с 10-й попытки, в 1974 году. Дело в том, что отец будущего руководителя партии, Си Чжунсюнь, был революционером, видным деятелем первого поколения руководителей коммунистического режима и верным сторонником Мао Цзэдуна; но в 1960-х его сместили с должности заместителя председателя Государственного совета КНР и несколько раз арестовывали по политическим обвинениям. После попадания отца в немилость 15-летнего Си отправили на «трудовое перевоспитание» в одну из беднейших провинций страны — Шэньси. Спустя несколько месяцев уставший от невыносимых условий подросток сбежал в Пекин, но его арестовали и отослали обратно. Около семи лет ему пришлось жить в пещере без нормальной кровати и туалета. 

Ситуация улучшилась в 1970-х, когда самого Си приняли в партию, а реформатор Дэн Сяопин реабилитировал его отца. В последующие годы Си Чжунсюнь активно участвовал в установлении рыночной системы на юге страны в качестве руководителя провинции Гуандун. Его сын окончил химико-технологический факультет престижного столичного Университета Цинхуа, после чего последовательно занимал разные административные должности и продвигался по партийной карьерной лестнице.

Бывший посол США в Китае Терри Бранстед занимал должность губернатора Айовы в 1985-м, когда Си посетил этот штат для изучения современных фермерских технологий. Американский политик запомнил молодого китайца как «застенчивого парня». С середины 1980-х Си занимал разные руководящие должности в провинции Фуцзянь. В 2000-м его назначили ее губернатором, а спустя еще два года он вошел в состав Центрального комитета Компартии при новом председателе КНР Ху Цзиньтао.

Когда в 2018-м китайского политика и личного секретаря Мао Цзэдуна Ли Жуя расспросили о встрече с Си Цзиньпином в начале 2000-х, тот вспомнил, что его поразил «низкий уровень образования собеседника». К тому времени будущий руководитель Китая уже отучился в аспирантуре по специальности «марксистская теория и идейно-политическое воспитание», а также получил докторскую степень по юриспруденции.

В 2007-м Си возглавлял шанхайское отделение Компартии, а в следующем году его выбрали заместителем председателя КНР. В борьбе за статус потенциального преемника Ху Цзиньтао Си пришлось выдержать конкуренцию со стороны популиста Бо Силая, которого позже обвинили в коррупции и исключили из партии. 

В сентябре 2012-го — незадолго до ожидавшегося назначения Си на пост генерального секретаря партии — фаворит на должность неожиданно пропал на две недели. Ходили слухи, что он получил травму или стал жертвой заговора, однако в ноябре Си, как ожидалось, провозгласили руководителем партии.

Большинство аналитиков считают, что в период исчезновения Си выдвинул коммунистам-старейшинам ультиматум: либо они предоставят заветную должность ему, либо найдут абсолютно нового кандидата. Опасавшиеся нестабильности, представители партийной элиты предпочли передать управление проверенному Си. В начале 2010-х коллеги считали его податливым бюрократом без собственных источников власти и потенциально полезной фигурой для дальнейшего сближения с США. 

«Когда Си пришел к власти, все в Пекине пытались оценивать его, общались с людьми, которые работали с ним в Фуцзяне и Чжэцзяне, — рассказал покинувший Китай бизнесмен и автор книги „Красная рулетка“ о местной политической элите Десмонд Шум. — Общим мнением было то, что он недалекий человек без выдающихся качеств и что при нем дела будут вестись так же, как раньше».

Антикоррупционные чистки, борьба с инакомыслием и жесткие ограничения

Вероятно, председатель КНР с самого начала правления решил перейти к более авторитарной модели управления в сравнении с предшественниками. Дэн Сяопин не свернул реформы по организации независимых законодательной и судебной ветвей власти, опасаясь снижения эффективности государственного аппарата. Существование фракций и коррумпированных группировок убедило Си, что отсутствие единства представляет главную угрозу для партии.

Бизнесмену Десмонду Шуму лично довелось узнать, чем новый председатель КНР отличался от предшественников, когда тот начал чистки против влиятельных людей страны по коррупционным обвинениям. В 2015-м Шуму с сыном удалось сбежать из страны, однако его бывшей жене, богатейшей женщине Китая Уитни Дуан, повезло меньше. Власти запретили ей пересекать границу, а в сентябре 2017-го она просто исчезла. Официально Дуан не выдвинули обвинений, но в прошлом году она позвонила Шуму и подтвердила, что ее содержат в заключении. Одной из вероятных причин преследования женщины со стороны государства считают ее связи с высокопоставленными фигурами, которых Си счел «нежелательными».

«У Си в голове явно есть представление об идеальном Китае, однако он никому не рассказывает, в чем оно заключается», — говорит теперь Шум. 

Си не первый китайский лидер, который решил бороться с коррупцией. Однако, в отличие от предшественников, он преследует не только за взятки и растрату, но еще и за политическое инакомыслие и недостаточную преданность. Запущенная им антикоррупционная кампания привела к сейсмическим сдвигам в правительстве. Со времен Дэн Сяопина партийные процессы отделились от государственной бюрократии, однако при новом председателе партия и правительство опять слились воедино. В 2019-м Си сменил главный критерий для оценки партийных сотрудников с профессионализма на приверженность коммунистической идеологии. 

«В прошлом все считали само собой разумеющимся, что китайские власти готовы адаптироваться необходимым образом, чтобы их экономика процветала и дальше, — объясняет помощник госсекретаря США по вопросам политики в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе при Билле Клинтоне Сьюзан Ширк. — Однако теперь китайские лидеры расширяют свои полномочия так, что вредят развитию собственной экономики». 

Ухудшение отношений с другими государствами и возможный экономический упадок Китая приведут к росту международной напряженности. С 1980-х, когда Дэн Сяопин начал проводить политику реформ и открытости, негласный договор между властью и народом подразумевал, что Компартия может сохранять могущество, пока она улучшает уровень жизни обычных людей. С 1978-го по 2012-й ВВП Китая на душу населения увеличился в 40 раз, однако во втором квартале 2022-го уровень безработицы среди молодых людей достиг беспрецедентных 20%. 

Основная причина тревожных процессов в том, как власть пытается контролировать все происходящее в государстве. В начале 2021-го регуляторы, получившие инструкции ограничить потенциальных монополистов, наложили ограничения, снизившие стоимость китайских технологических фирм на 1,1 триллиона долларов, и тем самым подорвали доверие инвесторов к китайскому рынку. 

Более триллиона долларов вложили в инициативу Си по развитию инфраструктуры государств Азии «Один пояс, один путь», несмотря на сомнительные перспективы проекта. Запрет на сдачу земли в аренду застройщикам привел к тому, что многие предприниматели не смогли завершить действующие проекты. Под угрозой оказался весь рынок недвижимости, который составляет четверть ВВП Китая. В ответ десятки тысяч китайцев отказались выполнять выплаты по ипотечным кредитам. Одновременно чиновники, которым поручили снизить расходы на образование, запретили дополнительные занятия. Это привело к уничтожению в стране репетиторского бизнеса, оцениваемого в 120 миллиардов долларов.

Однако сильнее всего по Китаю ударила неадекватная политика регулирования COVID-19. Другие страны попытались адаптироваться к жизни с вирусом, после того как вакцины поступили в широкий доступ, но правительство Си в этом году продолжило свою политику нулевой терпимости к вирусу. Так, например, было ограничено передвижение 20 миллионов шанхайцев на срок до пяти месяцев. Иногда целым многоквартирным домам приходилось уходить на карантин из-за одного выявленного случая заражения. Матерей отделяли от детей, а некоторые отчаявшиеся жильцы лишали себя жизни.

В повседневной жизни китайцев теперь царят чувства страха, разочарования и беспомощности. При этом правительство одобряет только местные вакцины и запрещает более эффективные аналоги из других стран.

В апреле этого года в интернете распространилось видео, в котором пожилой житель Шанхая обратился к чиновникам из сферы здравоохранения: «Вам нужно руководствоваться наукой, во всем должен быть разум. Вы что, пытаетесь переплюнуть культурную революцию Мао? Вы просто создаете проблемы, придумываете противостояние. Посмотрите на атмосферу террора, которую вы создали». 

Съезд Компартии Китая может ознаменовать окончательный переход от меритократии к партийной диктатуре. Формально у постоянного комитета Политбюро есть способы ограничить полномочия Си, однако трое из семи членов руководящего органа по возрасту приближаются к отставке. Если председатель КНР заменит их своими марионетками, для китайского правительства могут наступить безрадостные времена. Партия превратится в единый коллективный разум под контролем одного человека, а сам Си завершит трансформацию из бюрократа в императора. Велика вероятность, что уже не найдется никого, кто выступил бы против его абсолютной власти.