Кажется, в России всерьез готовят мобилизацию — и ради этого даже переписали Уголовный кодекс. Что делать, если я не хочу воевать? Обсуждаем с юристом, который помогает призывникам

20 сентября депутаты Госдумы единогласно приняли во втором и третьем чтениях новые поправки к Уголовному кодексу. Теперь за дезертирство грозит до 10 лет лишения свободы, а за отказ участвовать в войне можно получить срок до трех лет. Кроме того, в Уголовный кодекс добавили понятия «мобилизация» и «военное положение» (новые поправки при этом не вводят самой мобилизации в России). «Медуза» поговорила с военным юристом Коалиции российских правозащитников за сознательный отказ от военной службы и выяснила, как новые поправки скажутся на контрактниках, срочниках и простых россиянах.

— На кого в первую очередь направлены новые законы?

— На сегодняшний день они касаются военнослужащих, проходящих военную службу как по контракту, так и по призыву, и граждан, которые проходят военные сборы. Ключевое, на мой взгляд, это уголовная ответственность за отказ от участия в боевых действиях. За последние шесть месяцев появилось огромное количество отказников, которые не хотели принимать участие в военной операции или, уже находясь там, отказывались и уезжали домой. За эти месяцы появился термин «пятисотые» — так называют тех солдат, которые не хотят ехать на войну. По моему мнению, этот закон приняли в первую очередь для борьбы с ними.

Раньше командиры угрожали военнослужащим за отказ от участия в СВО. Говорили, что привлекут за дезертирство или посадят на пять лет, но по факту ни одного уголовного дела так и не было возбуждено. Теперь такие дела могут появиться. Сегодня фактически последний день, когда можно отказаться от участия в СВО без угрозы уголовного преследования. В дальнейшем сделать это будет трудно. Если [Совет Федерации и президент] сегодня подпишут и опубликуют этот законопроект, то завтра он уже будет в силе. 

Пока у военнослужащих остается возможность каким-то образом добиваться досрочного увольнения с военной службы по тем или иным основаниям, в том числе по убеждениям, сформировавшимся в ходе ведения боевых действий. Но эти люди будут уже под риском уголовного преследования за реализацию попыток досрочного увольнения.

— Разве человек может прекратить участвовать в боевых действиях по убеждениям?

— Это утверждение было основано на Конституции, которая гарантирует всем [россиянам] свободу иметь свои убеждения, менять их и действовать в соответствии с ними. Когда ОБСЕ проводила анализ законодательства и ситуации с военной службой, Россия в своем докладе отмечала, что признает за военнослужащими право на отказ от службы по убеждениям. Это работало: военнослужащие подвергались только дисциплинарной ответственности в виде досрочного увольнения, в редких случаях полагалась вахта. Были попытки привлечь военнослужащих к ответственности, если они больше 10 суток отсутствовали на месте службы и не прибыли в пункт дислокации, но непосредственно за отказ от участия в войне только увольняли.

Увольнения [согласно закону «О воинской обязанности и военной службе»] могут рассматриваться либо на основании несоблюдения условий контракта, либо по уважительной причине. Более того, военная комиссия признавала такое основание [по убеждениям] в качестве уважительного. У нас [в коалиции] были дела, где десантник обращался с рапортом, в котором указывал на формирование у него убеждений, противоречащих военной службе. Его жена сказала, что разведется с ним и запретит видеться с детьми, потому что участие в СВО противоречит ее пацифистским и религиозным убеждениям. Аттестационный комитет признал эти основания уважительными. Сейчас, на мой взгляд, основная цель закона — запугать отказников и ввести условия для репрессивного давления в случае объявления мобилизации.

— Насколько часто вы сталкивались со случаями отказа военных участвовать в боевых действиях в Украине?

— Отказы приходили [к нам в коалицию] каждый день и приходят сейчас и от близких, и от самих военнослужащих. Были успешные примеры. Были лагеря для отказников [в самопровозглашенной ЛНР], которые ликвидировали. Сейчас [нам] стали приходить сообщения, что отказавшихся снова помещают в лагеря в Луганске. На [украинско-российской] границе были регулярные проблемы, потому что [российская] военная полиция не выпускала отказников через КПП. Люди уезжали через Донецк с какими-то таксистами, которые знают дороги без КПП. [Но все же иногда] удавалось добиться пропуска, потому что у них [отказников] были законные основания, чтобы сменить пункт дислокации. Отказ стал масштабным явлением за последние полгода.

— Как новые поправки скажутся на срочниках?

— Была информация о том, что военнослужащих по призыву перебрасывают к границе. Для срочной службы все меняется так же, как и для контрактной. Несмотря на то, что были обещания и президента, и министра обороны о том, что срочники не будут участвовать в военной операции, мы видим, что в зону этой операции их направляют. Сегодня обещают одно, завтра другое, а законодательство пишется третье. Раньше закон допускал участие срочников в боевых действиях после четырехмесячной подготовки по военно-учетной специальности, а теперь [согласно новым поправкам] такой военнослужащий, если его будут привлекать к боевых действиям после четырех месяцев службы, будет подвергаться уголовной ответственности за отказ исполнения приказа об участии в боевых действиях. 

Более того, у военнослужащих по призыву ситуация еще хуже. Если военнослужащий по контракту может добиваться досрочного увольнения, то военнослужащий по призыву досрочному увольнению не подлежит. Если бы государство действительно хотело обезопасить срочников от участия в боевых действиях, то они бы ввели соответствующие запреты.

— Что будет с теми призывниками, которые сейчас бегают от армии? Их теперь тоже могут посадить?

— Этот закон не касается призывников и тех, кто находится в запасе. Он касается военнослужащих и тех, кто призван на военные сборы. В сети уже есть несколько неверных сообщений о том, что до 10 лет лишения свободы дают за неявку на военные сборы. Это неправильная информация. Статья 337 УК РФ не может применяться к тем, кто [находится] на гражданке. Ее применяют только к тем, кому присвоили воинское звание и отправили проходить службу как запасника или как призывника. 

Уклонение от призыва на военную службу влечет уголовную ответственность, она была всегда, ее регламентирует 328-я статья УК. Это преступление легкой тяжести, по нему, если человек привлекается впервые и нет никаких отягчающих обстоятельств, не применяют наказание в виде лишения свободы.

Но с учетом того, что [новые поправки] вводят отягощающие обстоятельства (совершение преступления в период мобилизации и военного времени), то уклонистов тоже смогут привлекать [к уголовной ответственности]. И есть риск, что по отношению к ним начнут применять лишение свободы. Но это случится, только если введут [всеобщую] мобилизацию и будет соответствующий указ президента.  

— Новые законы предусматривают уголовную ответственность за добровольную сдачу в плен. Разве это не противоречит нормам международного гуманитарного права?  

— Международное гуманитарное право регулирует обращение с военнопленными. То, что касается добровольной сдачи в плен, как я понимаю, может регулироваться национальным законодательством. Конечно, эта норма сталинского толка — когда тебе дают огромный срок [до 10 лет] за то, что ты сложил оружие. Но насколько она противоречит нормам международного гуманитарного права, я комментировать не берусь.

— В новых поправках в законе закрепили понятия «военное время» и «мобилизация». Это значит, что нам действительно стоит ожидать того, что в России объявят военное положение?

— Общая ситуация такова, что эти рассуждения имеют право на существование. Введение отягчающих обстоятельств для военных, усиление уголовной ответственности за самовольный уход из части и сдачу в плен могут говорить о том, что подготовка к мобилизации идет.

Новые поправки можно рассматривать как подготовку к репрессиям во время мобилизации. Раньше многие говорили о том, что просто так в России мобилизацию провести будет сложно. Им нужен кнут в виде этих законов и информационного шума для запугивающего эффекта. Это похоже на ситуацию с законом «о военной цензуре»: по нему есть две сотни дел, а говорить о войне перестали миллионы людей. В целом, учитывая ситуацию, связанную с контрнаступлением ВСУ, объявление [проведения] референдумов в ЛДНР позволяет говорить о том, что и объявление военного положения и мобилизации вполне вероятно.

— Что делать тем, кто не хочет идти на войну из-за своих убеждений?

— Если человек против войны, он имеет право на альтернативную гражданскую службу. Это возможность не проходить военную службу по своим убеждениям. Это конституционное право, его не может отменить никакой закон. Любой призывник сейчас имеет право подать заявление и требовать заменить ему военную службу [на гражданскую]. Гражданская служба никак не связана с военной. Это служба в государственных социально-медицинских организациях, в ЖКХ, в учреждениях культуры и образовательных организациях. Альтернативная служба организуется не военкоматом, а Федеральной службой по труду и занятости. Это реальная возможность отказаться от военной службы для призывников. Наши коллеги помогают всем, кто хочет пойти по этому пути.

— Есть ли какие-то легальные способы не попасть на войну в случае объявления мобилизации? 

— Есть то, что предусмотрено законом. Есть люди, которые не годны по состоянию здоровья, которые сняты с воинского учета, — их это точно не коснется. Как правило, это люди с психическими заболеваниями либо с серьезными соматическими патологиями. Есть еще другие категории граждан, которые перечислены в законе о мобилизации и не подлежат ей, например отцы четверых детей. 

Очевидно, что до значительного количества граждан от 18 до 50 лет, которые проходили военную службу — а это миллионы человек, — органы военного управления и комиссариаты дотянуться не смогут. У них нет такого ресурса. Поэтому один из способов не попасть под мобилизацию — не бежать впереди паровоза, как только ее объявят [и не отправляться в военкомат самостоятельно]. Это уже существенно снизит риски попасть под нее. 

Если уж никаких из этих вариантов нет, Конституция предоставляет право на отказ от военной службы по убеждениям и вероисповеданию. Закон об альтернативной службе говорит о том, как проходить ее во время мобилизации и военного времени. Мобилизация не значит, что все люди должны пойти на войну, даже если их вере и убеждениям это противоречит. Правда, сам механизм того, как это должно работать, закон не описывает, но тем не менее право такое есть. 

Можно отказываться от призыва на военную службу по мобилизации и подать соответствующее заявление в призывную комиссию. Как известно, мобилизация — это не только призыв на военную службу, но еще и перевод всей экономики на военные рельсы — и гражданских организаций тоже. Можно требовать, чтобы военную службу заменили на исполнение гражданских обязанностей согласно убеждениям человека. Пока этот закон [и новые поправки] не усиливает никакой ответственности за неявку в военкомат и не применяется к гражданским лицам — только к военнослужащим или гражданам, проходящим военные сборы.

— Скольких людей Россия сможет отправить на войну с учетом срочников, а скольких может мобилизовать?

— Таких цифр [о количестве призывников во время мобилизации] нет, но для ориентира можно сказать, что Минобороны несколько лет назад отчитывалось, что примерно половина военнослужащих, которые проходят службу на должностях рядового состава, — это контрактники, другая половина — срочники. То есть вдвое можно увеличить количество военнослужащих [в Украине]. 

Мобилизация может быть всеобщей, а может быть частичной — от этого зависит количество граждан, которых планируют призвать на военную службу по мобилизации. [В случае частичной мобилизации] это может быть мобилизация в отдельных регионах, по определенным военно-учетным специальностям. Поэтому оценить этот мобилизационный ресурс очень трудно. Нет таких цифр, которые можно было бы озвучить. 

Каждый год военную службу по призыву проходят около трехсот тысяч человек, и каждый год завершает свою военную службу столько же. В этом смысле мобилизационный резерв большой. Другое дело, что нужны также офицеры, младший офицерский состав, сержанты… Мобилизация не проводится так, что миллионы людей построили — и сразу отправили в армию. Она проводится долго, и оценить призывной ресурс и количество людей, которые власти смогут задействовать в специальной военной операции, я не берусь.