Российские вузы перешли на военное положение: за преподавателями следят, их заставляют читать пропагандистские лекции — а студентов травят за антивоенные посты Совместное исследование «Медузы» и «7×7»

С последствиями вторжения в Украину российская система образования столкнулась с первых дней: зарубежные университеты стали отказываться от сотрудничества с отечественными вузами, преподавателей начали вынуждать оставаться в России, читать лекции, «объясняющие» войну, а пропаганда сообщала о якобы травле россиян в западных вузах. Потом некоторых уехавших преподавателей признали «иноагентами», а в соцсетях появились анонимные группы, в которых травят студентов и сотрудников вузов за антивоенные посты. «Медуза» совместно с «7×7» разобралась, как высшее образование изменилось после 24 февраля.

«Люди должны быть в наличии»

Еще в ноябре 2021 года Минобрнауки дало учебным заведениям карт-бланш на выбор формата обучения, позволив самим определять, как проводить занятия. Тогда основные технические вузы (МГТУ, МФТИ) решили сохранить «очку», а гуманитарные (СПбГУ, «Шанинка») перешли на «дистанционку» или смешанное обучение. В начале 2022 года, за месяц до военного вторжения в Украину, газета «Ведомости» сообщала, что российские вузы планируют эти форматы сохранить. Эта мера тогда объяснялась ростом заболеваемости коронавирусом.

Спустя месяц после ноябрьского заявления Минобрнауки, в декабре 2021-го, ректор Высшей школы экономики (ВШЭ) Никита Анисимов подписал приказ о переходе на очное обучение. В стены вуза должны были вернуться лекции и семинары, а межкампусные курсы оставались дистанционными. Однако позже некоторые из них все-таки сделали очными.

Один из преподавателей ВШЭ, кандидат исторических наук Дмитрий Дубровский рассказал «Медузе», что его фактически лишили возможности преподавать дистанционно. Как следует из ответов на запрос преподавателя к кадровой комиссии по политике и управлению ВШЭ о причинах этого решения (есть в распоряжении «Медузы»), Дубровскому отказали в проведении занятий онлайн из-за приглашения на стажировку в Британский колледж. В документе отмечается, что весь университет переходит на очный формат обучения, а Дубровский, проживающий в Санкт-Петербурге и проходящий стажировку в Британском колледже, «не рекомендован к избранию на должность доцента кафедры публичной политики». Дубровский, по его словам, на тот момент еще не принял приглашение и оставался в Петербурге.

В разговоре с «Медузой» Дубровский отмечает, что он вел у студентов как раз межкампусные курсы — их, согласно приказу ректора, можно проводить онлайн. По словам преподавателя, в декабре ему пришло приглашение на стажировку в Британском колледже. Поэтому он подал заявление на проведение онлайн-занятий: «Два месяца [с октября по декабрь] эта бумага [заявление на дистанционное обучение] блуждала, а потом вдруг в последних числах декабря сообщили, что не подписывают такие контракты. Это ложь. Моя коллега подписала такой контракт», — рассказывает Дубровский «Медузе». Он отмечает, что в тот момент был готов ездить в Москву, как уже делал это для проведения лекций и консультаций в предыдущих семестрах.

«Я считаю, что это политзаказ. Слышал от старшего звена [руководства вуза], что существует список неблагонадежных преподавателей, которые не должны работать в ВШЭ. Кем прислан — не знаю, думаю, из АП [администрации президента]», — рассуждает Дубровский. Принимая решение о заключении контракта, комиссия дополнительно отметила «систематическое завышение оценок» Дубровским: «9» и «10» (максимальные оценки в ВШЭ) получило «50 и более процентов» учащихся, сообщается в документе. Сейчас преподаватель принял приглашение Британского колледжа на стажировку и уехал из России. 

«Я подозреваю, что общая логика Минобра и власти РФ такая: люди должны быть в наличии, — резюмирует Дубровский. — Говоря в контексте войны: люди расползаются в другие страны и продолжают преподавать, будучи независимыми и недоступными для правоохранительных органов. Общая политика вузов — контролировать преподавателей. Мы знаем, что студентов просят доносить на преподавателей и друг друга». 

Спустя сутки после разговора с «Медузой» Минюст объявил Дубровского «иностранным агентом». 

Другие преподаватели ВШЭ, уехавшие из России, также столкнулись с давлением со стороны администрации вуза. Телеграм-канал «Можем объяснить» со ссылкой на пост в фейсбуке преподавателя культурологии Ильи Кукулина сообщал, что Кукулина и его жену Марию Майофис, также преподавателя культурологии, заставили уволиться из ВШЭ (сейчас доступ в фейсбук-аккаунт Кукулина ограничен настройками приватности).

«В течение всего марта у нас не предполагалось аудиторных занятий, только онлайн, поэтому мы надеялись уладить наши отношения по месту работы уже после отъезда, — цитирует пост Кукулина в FB „Можем объяснить“. — Но с началом войны порядки устрожились, и теперь в Высшей школе экономики, видимо, нельзя вести занятия, находясь за пределами Российской Федерации». 

Большинство преподавателей, которые согласились поговорить с «Медузой» об обстановке в вузе, просили об анонимности, поскольку боялись «подставить коллег» или опасались, что их уволят, не дав даже дочитать курс. Некоторые также столкнулись с проблемами при оформлении документов на преподавание дистанционно. Один из них в разговоре с «Медузой» упоминает несколько неофициальных бесед с руководством образовательных программ о необходимости проведения очных пар. По его словам, в марте преподаватели получили неофициальные письма от руководителей лабораторий (есть в распоряжении «Медузы»), где сообщалось, что «Первый отдел [ВШЭ] собирается сверять зарплатную базу с базой уехавших преподавателей, поскольку „Вышка“ на контроле». Он отмечает, что руководителям лабораторий действительно приходилось писать «какие-то объяснения», почему преподаватели не ходят на работу. 

С отказом в продлении контрактов на дистанционное преподавание столкнулись еще несколько преподавателей, уехавших из России из-за войны. Самому собеседнику «Медузы» пока также не удалось оформить дистанционный контракт: юридически он находится в отпуске.

«У меня нет ощущения, что „Вышка“ хотела бы меня уволить полностью, но есть ощущение, что на нее [ВШЭ] оказывается давление, чтобы уволить таких [уехавших] людей, как я», — говорит преподаватель. В письме (есть в распоряжении «Медузы») ему сообщили, что после 17 марта в ВШЭ планировали устроить проверку занятий, проводимых в очном формате. Состоялась ли эта проверка — неизвестно.

«На каком основании они [руководство вуза] это [не заключают дистанционный контракт] делают — не объясняется, — рассказывает „Медузе“ руководитель одной из лабораторий ВШЭ. — В принципе такой контракт возможен, но сейчас их не заключают. Были „пугалки“, что могут проверить посещаемость преподавателей, но конкретной информации нет». По словам преподавателя, ему и четверым его подчиненным также не удалось продлить контракт на дистанционное преподавание. Сам руководитель уехал из России и формально находится в неоплачиваемом отпуске. Как и все сотрудники лаборатории, теперь он «преподает бесплатно».

Высшая школа экономики не ответила на запрос «Медузы» о том, почему некоторые преподаватели столкнулись с трудностями при оформлении дистанционного контракта. 

Другой преподаватель ВШЭ отмечает, что сложившаяся в вузе ситуация «очень непрозрачная»: сотрудники не знают, откуда исходят решения о непродлении контрактов — из самой ВШЭ или извне. «Мы знаем только о том, что преподавателям „Вышки“, оказавшимся после начала войны за границей, было сказано, что дистанционно они преподавать не могут», — говорит ученый. 

Он подтверждает, что некоторым уехавшим сотрудникам предложили уйти в неоплачиваемый отпуск, а другим — уволиться по собственному желанию. При этом неясно, является ли отказ от сотрудничества общим правилом для всего вуза или это, по словам собеседника «Медузы», «способ уволить или отстранить от преподавания неблагонадежных сотрудников». 

Еще один преподаватель ВШЭ, Алена Вандышева (вела в ВШЭ курсы по праву и противодействию коррупции), сообщила телеграм-каналу «Ротонда», что с ней также отказались заключать контракт на дистанционное обучение после того, как Вандышева уехала в Грузию: в России она не чувствовала себя в безопасности из-за сотрудничества с Transparency International. По данным «Ротонды», 11 марта Вандышева обратилась к руководству санкт-петербургского филиала «Вышки» с просьбой вести пары удаленно. В администрации вуза сказали, что для этого нужно написать заявление. Пятнадцатого марта Вандышева написала такое заявление, а уже через три дня ей сообщили об отказе. По словам преподавательницы, ей передали, что отказ в переводе на онлайн-формат — позиция главного, московского филиала ВШЭ. В разговоре с «Ротондой» Вандышева отметила, что при этом знает преподавателей, которым разрешили работать из-за границы.

Один из руководителей первичного отделения профсоюза «Университетская солидарность» в «Вышке» Илья Гурьянов говорит, что возможность преподавать дистанционно сохранялась в вузах с начала пандемии. «Опыт преподавания в пандемию показал, что это [дистанционное обучение] технически вполне осуществимо. И дать преподавателям такую возможность — в пределах правовой компетенции руководства вузов», — рассказывает Гурьянов «Медузе». По его словам, при отказах в согласовании дистанционного формата на вуз может оказываться влияние «извне», поскольку отказ от сотрудничества с преподавателями ставит «под угрозу» выполнение обязательств перед учащимися. «Никакой администратор не будет создавать себе сложности увольнениями даже трех — пяти преподавателей на подразделение в середине учебного года», — резюмирует Гурьянов. По его словам, массовые «чистки» среди преподавательского состава ожидаются летом, поскольку во время каникул у вузов будет возможность подобрать кадры, которые «не будут раздражать» руководство и проверяющие органы.

Доцент Школы философии НИУ ВШЭ Софья Данько ушла в плановый творческий оплачиваемый отпуск во время работы в ВШЭ еще до начала вторжения в Украину и сейчас находится за пределами России. После окончания творческого отпуска Данько планировала преподавать из-за рубежа, но узнала, что руководство университета больше не поддерживает дистанционный формат работы. «Полагаю, что любой, кто находится сейчас за пределами РФ, оказывается для руководства неблагонадежным „иноагентом“, которого не следует допускать к образовательному процессу, — рассуждает преподавательница. — Если вы гражданин России, значит, находитесь и трудитесь по месту своего гражданства. Учитывая напряженную политическую ситуацию, такие требования и представления вполне ожидаемы, и каждому теперь придется принимать свое решение». 

Один из преподавателей РГГУ также рассказал «Медузе», что пары в вузе переводят в очный формат. Такой вектор работы с сотрудниками сформирован «кулуарно», никаких официальных заявлений руководство РГГУ не делало, поясняет сотрудник. По его словам, преподаватели должны «находиться на месте», дистанционных контрактов на следующий год не заключается: «Дело в политическом векторе. Наш президент недвусмысленно выразил идею, что те люди, которые уезжают, — предатели. Естественно, что руководитель институции [вуза] хочет показать свою лояльность [государству]».

Близкий к администрации президента источник сообщил «Медузе», что со стороны администрации установок не заключать дистанционные контракты с преподавателями в вузах нет. Однако во внутриполитическом блоке АП «очень рекомендуют» размещать на сайтах вузов, фасадах и в аудиториях символ Z, а также проводить тематические флешмобы. Источник поясняет, что теперь все эти атрибуты стали «чуть ли не обязательным требованием» для федеральных вузов.

«Страшно видеть, как твой научрук клеймится предателем»

Общее отношение к войне среди студентов и преподавателей одного из самых идеологически «правильных» вузов — МГИМО, где готовят будущих государственных служащих и дипломатов, — описать сложно. Четыре студента вуза с разных курсов в разговоре с «Медузой» утверждают, что активнее всего «спецоперацию» поддерживают студенты факультета международных отношений, на котором учатся будущие сотрудники МИДа. 

Пожелавший остаться анонимным студент старших курсов рассказывает «Медузе», что в основном конфликты на политической почве «холодные»: «Подавляющее большинство и студентов, и преподавателей зашугано и в лучшем случае высказывает мнение тет-а-тет. Когда затрагивается тема операции, все сводится к советскому анекдоту про человека с пустым плакатом: „Все и так все понимают“». 

В начале апреля в телеграме запустился анонимный канал «Подхохлята МГИМО». Первыми публикациями в нем стали скрины антивоенных комментариев под постом студента МГИМО Алексея Демидова, высказавшегося против войны в Украине. Затем в канале начали появляться скриншоты других постов и сториз из инстаграма учащихся и преподавателей МГИМО, тоже выступающих в своих соцсетях против войны. Один из таких скринов сопровождался подписью: «Вот они, гордые лица мгимошного либерал-нацизма». В другом выпускницу МГИМО, выступавшую против войны, называли «главной патриоткой свинорейха».

«Это производит эффект, на который и было рассчитано, — страх, — говорит студент четвертого курса, попросивший об анонимности. — Страшно видеть, как твой научрук клеймится предателем. Как будто сходит со страниц архивов НКВД. Причем никаких доказательств не будет — только ФИО, фотография и ссылка на профиль на сайте МГИМО, обязательно приправленные парой ядовитых фраз». Так в канале выкладывали фотографии подписантов открытого обращения выпускников, сотрудников, студентов и аспирантов МГИМО к президенту России: всего свои подписи под ним оставило более полутора тысяч человек.

Администраторы канала в переписке с «Медузой» так описали свои цели (орфография сохранена): «Главное цель выстроить канселинг для тех, кто собирается идти работать в гоструктуры или пользуется благами „ненавистного“ государства. Побочная, но не менее важная, цель порофлить. А более серьезная: глобально распространить простую идею о том, что нельзя поливать страну помоями и претендовать на место в числе госслужащих. <…> Неподдержка России сейчас это поддержка санкций и усилий, которые сделают прежде всего нашу жизнь менее комфортной. Неужели вы не любите Путина настолько, что готовы заставить бабушек Саратова голодать?» 

По словам администратора канала, в его команде пятеро человек, все они «так или иначе когда-то были студентами» МГИМО. Тринадцатого апреля руководители канала сообщили «Медузе», что «администрация [вуза] очень сильно давит». В ночь на 14 апреля все старые посты из канала были удалены, а сам канал переименован. Теперь он носит название «Подхохлята России». После каждой публикации в «новом» канале стоит постскриптум: «Данный канал не имеет ничего общего с администрацией или сотрудниками МГИМО».

Пропаганда в вузах

Через три дня после начала войны, 28 февраля, в российские школы поступили первые агитационные материалы. В них фактически была изложена официальная позиция Кремля о проведении «спецоперации». Материалы пересказывали основные тезисы обращения Владимира Путина и содержали прямые цитаты президента.

Четвертого марта Союз ректоров выпустил обращение с призывом поддержать «нашу страну, нашу армию, которая отстаивает нашу безопасность, поддержать нашего президента, который принял, может быть, самое сложное в своей жизни, выстраданное, но необходимое решение» — правда, текст не уточняет, какое именно. В союз входят ректоры всех основных университетов во всех федеральных округах России, его председатель — ректор МГУ Виктор Садовничий. Под обращением стоят подписи более 260 руководителей вузов (всего в союзе около 700 ректоров). 

Примерно в то же время в университеты поступило обращение Министерства образования к руководителям вузов с предложением провести для студентов лекции о «борьбе с фейками» и лекции по истории России.

«Медуза» уже писала о том, как выглядят эти занятия, на примере томских вузов. Некоторые преподаватели — например, Томского государственного и Политехнического университетов — не соглашались читать лекции по методичкам, объясняя отказ качеством материала и пропагандой в нем. Однако лекции все равно состоялись: преподаватель истории Томского политехнического университета рассказывал учащимся об «антироссийском пути» Украины. Лекция про фейки включала рекомендации по верификации информации. Для проверки авторы методички предлагали использовать материалы государственных СМИ и сайт Минобороны РФ.

Пропагандистские лекции в российских вузах часто проходят вместо обычных пар, а некоторые — по личной инициативе преподавателей — прямо во время. «Почти сразу после начала „спецоперации“ у нас провели что-то вроде просветительского часа, — вспоминает в разговоре с „Медузой“ и „7×7“ учащийся Ярославского государственного педагогического университета имени Ушинского (ЯГПУ). — Надо было прочитать обращение президента от 24 февраля и ответить на предложенные вопросы». По словам студента, попросившего сохранить анонимность, с начала войны у них прошло уже три тематические лекции: две — по истории нацизма и одна — про борьбу с фейками. 

Студенты пришли только на первую пару, про историю нацизма: им сказали, что в вузе «будут следить за посещаемостью». Лекцию о фейках некоторые группы проигнорировали почти в полном составе: они выбрали оставаться на паре, которая шла по расписанию.

Но иногда лекции «о нацизме» в вузах случались прямо во время других пар. «Бандеровцы никуда не ушли. Воспиталось третье поколение [нацистов]. Они же, все эти нацисты, уехали в Аргентину, Канаду, США и теперь пришли и отрываются. Чем все это дело закончится — мы предполагаем. Наше счастье, что у нас есть „Кинжалы“ и другое высокоточное оружие», — рассказывала студентам ЯГПУ кандидат биологических наук и преподаватель экологии Наталья Иванова (запись лекции есть в распоряжении «Медузы» и «7×7»). По словам учащихся, темой лекции Ивановой в тот день должна была стать геоботаника.

А в расписании пар в Поволжском государственном технологическом университете (Волгатех) в Йошкар-Оле появился предмет «Историческая справедливость и роль России». «В этом семестре для студентов Волгатеха реализуется цикл различной направленности — от экономики до истории. Наша главная цель — помочь обучающимся верно распределять потоки информации и вместе порассуждать о происходящих в мире событиях», — ответили в пресс-службе вуза на запрос «7×7» с просьбой пояснить появление этого предмета в учебной программе.

Кроме Ярославля и Йошкар-Олы, занятия о фейках и истории также проводились в Подмосковье, Москве, Санкт-Петербурге (в основном в педагогических вузах) и региональных университетах: Армавирском педуниверситете, Курганском, Саратовском и других.

В официальную годовщину присоединения Крыма к России власти Кирова организовали две акции с участием студентов — «Крымский мост» и «Крымскую весну» 16 и 18 марта соответственно. По словам студентов Вятского государственного агротехнического университета и кировского филиала РАНХиГС, на акции 16 марта учащиеся выстраивались в живую цепь с флагами в поддержку вторжения в Украину. Как рассказали студенты, их позвали преподаватели и старосты групп, в сообщениях значилось: «Явка обязательна» (но, как выяснила «Медуза», для тех, кто на акцию не пришел, никаких последствий не наступило). Некоторым студентам, если они придут на акцию, обещали зачесть контрольную работу.

Второе мероприятие, 18 марта, прошло на Театральной площади Кирова. Среди тех, кто выстроился в форме буквы Z, были учащиеся Вятского агротехнического госуниверситета. Они узнали о флешмобе от представителя университетского профсоюза. «Я сам не особо за такие мероприятия, но это политика официальная, поэтому просят принять участие. Прошу, отзовитесь, кто может», — писал он в сообщении студентам (есть в распоряжении «Медузы» и «7×7»).

Кроме того, Белгородский госуниверситет устроил онлайн-акцию #МыВместе с участием иностранных студентов. В соцсетях вуза появились посты с высказываниями учащихся из Анголы, Ирака, Израиля и Палестины. Например, студент из Анголы сообщал в паблике вуза, что «проигнорировать происходящие события по дальнейшему расширению инфраструктуры Североатлантического альянса и военному освоению территорий Украины — значило бы поставить под удар безопасность граждан и в России, и в Украине». 

Разрыв связей

Сфера образования в целом одной из первых столкнулась с последствиями войны в Украине. Уже 25 февраля стипендия BAYHOST, позволяющая оплатить обучение в Баварии, отказала конкурсантам из России. Об изменении правил подачи заявок на стипендию рассказали «Медузе» и «7×7» учащиеся в Германии студенты из России. Организаторы объяснили это «позицией Баварии по событиям в Украине». 

Множество российских научных проектов, грантов и исследований проводилось совместно с зарубежными вузами. Но уже в первые дни войны Германия заморозила все научное сотрудничество с Россией на уровне институций высшего образования. «Для министерства образования и научных исследований [Германии] это означает, что давнее сотрудничество в области высшего образования и исследований, а также в области профессиональной подготовки будет временно приостановлено», — заявила федеральный министр образования и научных исследований Беттина Штарк-Ратцингер в интервью Die Welt 26 февраля. В ведомстве уверены, что Россия «нарушила все нормы европейского порядка». 

Подобные отказы работы с университетами в России восприняли спокойно. Например, проректор по науке и инновациям Ивановского государственного химико-технологический университета Юрий Марфин в разговоре с «7×7» и «Медузой» сообщил, что пока «никаких особых сложностей» от приостановки работы с западными вузами в ИГХТУ не ощутили.

«В настоящий момент наши ребята, студенты, аспиранты как физические лица не испытали каких-либо сложностей в связи со сложившейся ситуацией. Изменений сроков или форматов конкурсов нет, мы [в вузе] также продолжаем искать возможности для прохождения стажировок в иностранных организациях. Какой-то информации о том, что кто-то из профессоров отказывал в реализации совместных инициатив, у меня нет», — говорит Марфин.

Он отметил, что в вузе «были опасения», что один из университетов Чехии мог отказаться от своих обязательств в рамках одного из грантов. Но потом, по его словам, коллега из этого университета сообщил, что «все будет хорошо».

Марфин также рассказал, что вуз получил письмо от одного из университетов Польши, где было сказано, что польский вуз приостановил сотрудничество по совместной образовательной школе. «Она проходила в феврале, еще до всех этих событий [в Украине]. Следующая должна быть только в 2023 году. Это, скорее всего, политическое решение. До следующего года все может десять раз поменяться», — считает Марфин.

28 февраля уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова во время встречи с главой Минобрнауки Валерием Фальковым заявила, что российских студентов отчисляют из вузов Европы в связи с проводящейся «спецоперацией». Впоследствии чиновница заявляла, что учащихся обвиняют в происходящем в Украине «только за то, что они русские». 

Москалькова обещала предоставить отчисленным из зарубежных вузов студентам места в российских учебных учреждениях. Но многие европейские вузы, студенческие сообщества и организации, предоставляющие стипендии для обучения за рубежом, опровергли заявления Москальковой об отчислениях. Кроме того, Москалькова, по-видимому, ссылалась на частные высказывания отдельных сотрудников вузов. Например, профессор Пражского экономического университета Мартин Длоухи написал пост в фейсбуке об отказе работать со студентами из России. Впоследствии ученый удалил свой пост и извинился за него. Руководство вуза также осудило это высказывание. Во всех известных на тот момент случаях журналистам «Настоящего времени» не удалось обнаружить реальные факты отчисления студентов — напротив, преподаватели и сотрудники извинялись за собственные неосторожные высказывания в адрес студентов из России. 

Высказывание Москальковой получило большой резонанс в СМИ — в основном государственных и провластных. Например, RT сообщало о частных случаях перевода студентов в отечественные вузы — но во всех приведенных изданием примерах речи об отчислении «за российский паспорт» не шло. В материале RT один из студентов заявлял, что ему дали отказ в продлении визы, «хотя гражданам других стран визу продляли достаточно быстро». Другая студентка сказала, что преподаватели якобы начали занижать оценки на экзаменах.