Диктатором может стать каждый, уверяет новый сериал Netflix. Максим Трудолюбов очень сомневается, что все так просто И советует книги о том, как на самом деле президенты превращаются в тиранов

На Netflix вышел документальный сериал «Как стать тираном» (How to Become a Tyrant). Авторы этого эффектного шоу рассказывают зрителям о методах прихода к власти и ее удержания — словно в каком-нибудь руководстве по «личностной эффективности». Сценаристы, очевидно, рассчитывают, что зритель ужаснется и возненавидит сам намек на тиранию. Редактор рубрики «Идеи» Максим Трудолюбов посмотрел сериал и пришел к выводу, что российских зрителей фильм вряд ли ужаснет, потому что авторы «Как стать тираном» хуже них знают, что на самом деле такое диктатура.

Диктаторы — как некие посланцы абсолютного «зла» — регулярно появляются в западной художественной литературе, искусстве и кино. Ими ужасаются, их свергают, над ними смеются. Но такой острый публицистический пафос, как в документальном сериале «Как стать тираном», все-таки редкость. По структуре это набор динамичных «роликов» с быстро мелькающими архивными кадрами, анимацией и редкими вкраплениями экспертных интервью. Каждая серия посвящена одному диктатору и одной теме: «Захватите власть» (Гитлер), «Уничтожьте соперников» (Саддам Хусейн), «Правьте при помощи страха» (Иди Амин), «Контролируйте правду» (Сталин), «Создайте новое общество» (Муаммар Каддафи), «Правьте вечно» (северокорейская династия Ким).

Как становятся диктаторами — версия Netflix

Фильм устроен так, будто раскрывает зрителям всю механику диктаторской власти. Ведущий (закадровый голос принадлежит актеру Питеру Динклейджу, известному по сериалу «Игра престолов») постоянно обращается к некоему «руководству» или «методичке», которой якобы пользуются все тираны, когда подчиняют себе страны и народы. Диктатором может стать каждый — нужно лишь следовать правилам из старинной и толстой книжки, говорится в фильме. Проблема лишь в том, что будущему тирану придется принимать крайне тяжелые решения и полностью отказаться от моральных ограничений.

В фильме рассказывается, например, как Саддам Хусейн на шестой день после прихода к власти в Ираке провел съезд партии «Баас». Хусейн заявил, что ему стало известно о недовольстве его лидерством, после чего пригласил на трибуну одного из высокопоставленных бааcистов. Тот признался в организации заговора против президента и назвал имена других «заговорщиков». Все они были взяты под стражу тут же в зале заседаний. Признание в организации путча было выбито под пытками, но иракская элита получила ясное послание: лучше даже не думать бросать вызов новому лидеру.

Начинающий диктатор должен уметь использовать к своей выгоде недовольство граждан, чувствовать момент для захвата власти, рекрутировать лояльный ближний круг, учреждать вездесущую тайную полицию, контролировать потоки информации, избавляться от оппозиции («убивай — или будешь убит»), одновременно притягивать к себе и держать в страхе приближенных (иногда показательно избавляясь от некоторых), правильно выбирать «козлов отпущения» в случае возникновения политических проблем.

Это примеры правил, которые ведущий зачитывает из книги «Как стать тираном» — хотя в реальности ее, конечно, не существует.

Как становятся диктаторами — версия западной политологии

Но книга на схожую тему есть и на самом деле. Она называется «Настольная книга диктатора. Почему плохое поведение почти всегда — хорошая политика». Десять лет назад ее опубликовали политологи из Нью-Йоркского университета Брюс Буэно де Мескита и Алистер Смит. Авторы предлагают избавиться от идеологических усложнений и смотреть на политику как на прикладную игру.

Ядро концепции авторов в том, что успех или провал политика зависит от того, как он выстроит отношения с тремя ключевыми группами влияния. Эти группы: номинальный селекторат (обычные избиратели, люди, имеющие право голоса; наименее важная группа), реальный селекторат (те, кто на самом деле выбирают лидера, например верхушка победившей партии; это более важная группа), победоносная коалиция (ближний круг, ключевая группа).

Коалиция победителей — это те люди, от которых правитель действительно зависит. Именно этой группе должен прежде всего благоволить лидер, чтобы удерживаться у власти. Один из секретов стабильной диктатуры — чтобы группа приближенных вождя была небольшой и крепко спаянной. Чем меньше ближний круг, тем больше будет кусок государственного пирога, который достается каждому из участников диктаторской «игры» — и тем легче этот круг контролировать. В каждый момент времени все в окружении лидера должны быть уверены, что дезертировать им невыгодно: оставаясь лояльными, они выигрывают больше, чем отказываясь от лояльности.

Вождь зависит от приближенных, но и они должны зависеть от него. Чтобы авторитарная система была стабильной, отношения вождя и его ближнего круга должны напоминать симбиоз. Именно поэтому российский политический менеджмент так опасается пресловутого «раскола элит» (послушайте, как это обстоятельство на 18-й минуте разъясняет политик Дмитрий Гудков).

Буэно де Мескита известен разработанной им методологией политического прогнозирования. Он исходит из того, что политиков интересуют две вещи: достижение результата и признание их влиятельности. Чтобы сделать прогноз по поводу некоторой проблемы, политолог выясняет, кто наиболее влиятелен при ее решении, какие цели декларируют те, кто в данном случае принимает решения, насколько принимающие решения люди сфокусированы на проблеме и какие опции есть у всех участников процесса. Собрав всю эту информацию, Буэно де Мескита вводит данные в свою модель и получает ответ, который, как он утверждает, сбывается с вероятностью 90% (для Мескиты политическое прогнозирование — это бизнес, так что читать его книги следует, понимая это).

Как становятся диктаторами — взгляд изнутри

Авторы фильма «Как стать тираном», судя по всему, хорошо знакомы с этими идеями: Буэно де Мескита — один из комментаторов. Но сериал они посвятили только диктаторам, хотя суть концепции нью-йоркского политолога в том, что политики всегда и всюду хотят одного и того же — побед и признания.

Буэно де Мескита анализирует поведение разных политиков, не обязательно диктаторов. Политические системы, говорит он, различаются не уровнем демократичности, а структурой селекторатов и коалиций поддержки. В демократических обществах эти группы больше и сложнее устроены (ключевые избиратели, партийная верхушка и т. д.), в авторитарных — меньше и менее прозрачны (олигархи, «политбюро» при правителе). Но просчитывать, уверяет де Мескита, можно и те, и другие.

Разница систем только в том, что в одних для реализации этих амбиций больше препятствий, а в других — меньше. В одних странах есть работающие процедуры и, например, ограничения президентских сроков, в других — нет. Или эти ограничения устранимы, как они были устранены недавно для Владимира Путина в России.

В сериале действительно показаны — пусть и очень упрощенно — типичные методы захвата и удержания власти. Но «Как стать тираном» делает акцент на личности лидера: достаточно развить в себе манию величия, добыть показанную в сериале книгу по «диктаторской магии», выучить методы — и единоличное правление вам обеспечено. Напоминает представление российских чиновников, политтехнологов и пропагандистов, которые уверяют всех (и возможно, себя), будто российская оппозиция пользуется иностранной «методичкой» по цветным революциям.

Между тем в реальности множество диктатур были установлены не путем следования некоторому набору правил, а путем переписывания или отмены существующих. Для того чтобы фальсифицировать выборы, отменять ограничения президентских сроков и уничтожать независимую прессу, ни большого ума, ни заучивания каких-либо «методичек» не требуется. Если уж говорить об «уме» диктатора, то он состоит, вероятно, в умении дозировать применение насилия — применять его ровно столько, сколько нужно для удержания власти, стараясь при этом не переусердствовать, чтобы не наплодить слишком много врагов.

И наконец, еще одна проблема сериала: все диктаторы, отобранные для первого сезона, были врагами США и правили в странах, находившихся в конфликте с западным миром. Режим Саддама Хусейна и вовсе был свергнут силами США и их союзников в результате военного вторжения в Ирак в 2003 году. И действительно, все упомянутые в сериале диктаторы ужасны, но их отбор подрывает доверие к общему посланию фильма. Зритель из незападного мира может спросить: «А где же диктаторы — союзники США: Сомоса, Маркос, Пиночет и другие?»

Интерес западной публики к жестоким режимам напоминает любопытство посетителей цирковых представлений, которым всегда интересно разгадать секрет самых изощренных фокусов. Те, кто живет при диктатурах, знают, что это на самом деле не представление, а повседневная, довольно скучная реальность.

Что еще об этом почитать

Гарсиа Маркес Г. Осень патриарха. М.: АСТ, 2014

Книг о диктатурах, автократах и абсолютной власти много, но огромное их количество написано западными политологами, романистами и журналистами, никогда не жившими при диктатуре. Если уж кого-то перечитывать сегодня, то Маркеса. У него не грозный тоталитаризм западных антиутопий, а настоящее, живое «царство уныния и скорби». И о технологиях власти Маркес знает не хуже политолога — тут и двойник президента, и искусство управления ближним кругом, и отказ от законов и правил как главный принцип правления.

Варгас Льоса М. Разговор в соборе. М.: Азбука, 2012

В литературе Латинской Америки вообще есть целый «диктаторcкий» жанр (la novela de dictador). Роман «Разговор в соборе» к нему примыкает и показывает, насколько по-разному политическая реальность диктатур выглядит в воображении авторов антиутопий и в изображении тех, кто при диктаторах рос и жил. Диктатура занимает воображение, заставляет талантливых людей думать о борьбе с ней и в итоге лишает людей возможностей для приложения сил и выбрасывает на обочину.

Acтуриас М. А. Сеньор президент. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1959

Один из первых романов «диктаторского» жанра и одновременно один из первых образцов «магического реализма» — авантюрный и очень интересный, по-настоящему увлекательное чтение не только для тех, кого волнует природа авторитаризма.