Слышали про поправки о просветительской деятельности, которые приняла Госдума? Математик, астрофизик, издатель N+1 и редактор Википедии объясняют, в чем с ними проблема

Госдума 16 марта приняла в третьем (окончательном) чтении поправки к закону об образовании. Они касаются регулирования просветительской деятельности — «распространения знаний за рамками образовательных программ», то есть лекций, научно-популярных проектов, а также, вероятно, Википедии и даже СМИ. Сами поправки поддержаны только депутатами от «Единой России». Закон вступит в силу 1 июня 2021 года, если его одобрит Совет Федерации и подпишет президент. Исследователи, популяризаторы науки и просветители рассказали «Медузе», почему в законе с самого начала не было плюсов для, собственно, просвещения — и как он может отразиться на работе тех, кого можно отнести к просветителям.

Станислав Козловский

редактор русской Википедии

Пока закон еще не прошел Совет Федерации и не подписан президентом. Формально там все так сформулировано, что начинает регулироваться деятельность, направленная на распространение знаний. Получается, будут регулироваться любые образовательные блоги, сообщения в соцсетях, которые передают знания. Ведь любая деятельность, направленная на распространение знаний, опытов, ценностных установок, сейчас попадает под понятие «просветительская деятельность». Это даже кулинарный рецепт блинов. По сути, любая правка в Википедии — это деятельность, направленная на распространение знаний. Это странно, конечно.

Но, мне кажется, это не будет работать — или будет работать как обычно: выборочно и избирательно. Никто не знает, что подразумевали этим законом, но я так понимаю, все прояснит постановление правительства [которое определит порядок регулирования просветительской деятельности]. Написано, что физические лица вправе это делать [заниматься просветительской деятельностью], но согласно постановлению правительства. Но если они сделают так, что нужно, например, будет подавать документы за 30 дней на правку в Википедии, не думаю, что кто-то станет это делать.

Нет понимания, что именно могут, например, принять за антироссийскую пропаганду. Это на усмотрение того, кто будет принимать решения. В любом факте, иногда даже представленном нейтрально, кто-то видит одно, а кто-то другое, в зависимости от мировоззрения. Задача Википедии — максимально нейтрально излагать факты, не излагать интерпретации. Здесь запрещена реклама и пропаганда, а если появились сомнения в материале, есть страница обсуждения. Если кажется, что что-то изложено не нейтрально, можно написать — и куча людей будет это смотреть. Википедия не занимается ни пророссийской, ни антироссийской пропагандой, она в принципе не занимается пропагандой. 

Плюсов я не вижу в законе никаких, если честно. В целом это все странно, похоже на Оруэлла: «Незнание — сила».

Андрей Коняев

издатель научно-популярного издания N+1

Я не просветитель, издание N+1 — это СМИ. Пока у нас есть закон о СМИ. И вроде бы этот новый закон о просветительской деятельности в СМИ не лезет. Пока еще. Потом обязательно залезет.

Этот закон в первую очередь направлен на тех людей, которые занимаются организацией лекций. Это люди, которые свободное свое время почему-то тратят на просвещение других людей. И государство вдруг наносит по ним удар: мол, надо навести здесь порядок. С одной стороны, понятная идея. Но государство делает вовсе не это: закон принимается из соображений безопасности в кавычках. Он должен контролировать — как его создатели себе это представляют — информационное поле в такой области, как просвещение. 

Пока никто не знает, как это отразится на работе. Сам по себе закон написан чудовищно. Это короткая бумажка, которая подразумевает, что потом, когда дело дойдет до подзаконных актов, его как-нибудь подпилят напильником — и из этого выйдет что-то более-менее вменяемое. В представлении законотворцев нужно принять что попало, а потом разберутся люди. 

Все это показывает, что никого научная составляющая просвещения не интересует. Контролируется исключительно идеологическая [часть]. А это легко контролировать — посмотрел, тебе не понравилось, и ты пишешь: «Ругает Россию, порочит честь ветеранов». Люди, которые пишут этот закон, искренне верят, что идет война — гибридная, информационная, серьезная, — и поэтому в публичном поле не должно быть инструментов, которыми может воспользоваться враг, чтобы нанести удар. А просвещение — один из этих инструментов. Поэтому просвещение нужно контролировать.

Такой образ мыслей находится в контре с научным мышлением. Они перпендикулярны. Сама форма научного мышления — это когда ты не принимаешь факты на веру, а говоришь: есть какие-то исследования по этому вопросу? В науке не работает: «У меня есть доказательство, но я вам его не расскажу». Не можешь дать доказательство — иди в жопу.

Проблема в том, что такое рациональное мышление не свойственно силовикам, эти люди склонны к мистическому мышлению. Они верят, что за любым событием стоит [скрытая] причина, какие-то [скрытые] силы. Они объясняют происходящее с точки зрения некоего условного противостояния. Они работают с такими вещами, как недоговорки; вместо объяснений у них: «Секретно» или «Вы сами все понимаете».

Этот закон — наглядная демонстрация глубокого противостояния мыслительных парадигм.

Алексей Савватеев

математик, автор канала о математике «Маткульт-привет!»

Я не буду произносить стандартный дежурный ответ, что любое затыкание рта бессмысленно, что только в честной дискуссии видна истина. У меня очень много споров и разногласий с другими просветителями, очень много. Но в данном случае я поступаю как Вольтер: я бы многое отдал, чтобы они имели право высказать свою точку зрения.

Теперь будем прагматиками. Как это коснется меня лично? В идеале — никак, ко мне не сунутся; я буду делать все, что я делаю; и никто не посмеет на меня наехать. Каждый из нас хочет верить в такой вариант, что он тот самый исключительный просветитель, к которому никто не полезет.

Немножко более реальный вариант — мне принесут лицензию и скажут: «Алексей Владимирович, вот ваша лицензия, она у вас есть, вы имеете право заниматься просветительством».

Еще менее идеальный вариант: я должен буду за ней обращаться, а если я не буду обращаться [за лицензией] и буду продолжать свою деятельность на «Маткульте» и где бы то ни было еще, начнутся визиты всяких органов и у меня появятся самые настоящие проблемы.

А самый плохой вариант: мало того, что надо будет получать лицензию [на просветительскую деятельность], но и каждый материал нужно будет визировать в этом Рособрнадзоре отдельно. То есть получать не просто ярлык просветителя, но и [разрешение] на каждую свою видеолекцию и публикацию. Я тогда закрою свою деятельность. Я не буду врать, что я такой гордый и за лицензией не пойду. Я пойду. Но если выяснится, что надо будет каждую лекцию визировать, я ничем не буду заниматься и уеду в деревню курей разводить, изменю свою деятельность как-то иначе.

Плюсов в законе я не вижу никаких. Я могу допустить, что есть люди, которые занимаются за деньги западных стран деятельностью, выгодной западным странам. Я это могу допустить, в отличие от многих моих коллег-просветителей, которые в принципе этого не допускают. Но я уверен, что такие люди выход из этой ситуации найдут легче всех.

Наши органы не способны ни за чем надзирать. В этом главная иллюзия: иллюзия надзора приводит только к тоннам бумаг, совершенно бессмысленных, которые отравляют в унитаз. Даже если бы был настоящий враг — а может, он и есть, — нынешние люди, которые пытаются его вылавливать, на это не способны. И выловят, как всегда, крайнего. Пять просветителей нужно поймать и проплющить в год — вот кого попало будут хватать и плющить. 

Сергей Попов

астрофизик, популяризатор науки, автор петиции против поправок о просветительской деятельности

Мне казалось, инициировать петицию конкретно по поводу этих поправок должны скорее люди, которые занимаются организацией просветительской деятельности. Это было логично. Но слушатели моих лекций намекали мне — и уговаривали создать петицию. Это не совсем моя инициатива, а инициатива слушателей, что, на мой взгляд, показательно. Слушатели разумным образом понимали, что введение жесткого регулирования просветительской деятельности приведет к сокращению контента и популяризации науки. Основной контент связан с лекториями, ютьюбом, подкастами, каналами.

Есть два важных момента в этом законе. По своему смыслу и всем сопровождающим его документам и выступлениям авторов, принятие такого закона в принципе не может сделать популяризацию лучше. Только хуже, так как накладывает какие-то ограничения. Какие они будут, мы не знаем — это будут определять министерства. И в этом смысле закон делает другую неправильную вещь: он вводит просветительскую деятельность в сферу регулирования именно надзорных органов. Создание инструкций на уровне министерств гораздо труднее контролировать. С федеральным законом мы смогли поднять шум, авторам приходится оправдываться — а в случае министерских инструкций ничего такого не будет: они появятся и все. И любой вариант таких поправок сделает популяризаторам только хуже.

Плюсы не предполагались, не закладывались, не содержатся в законе. И это очень хорошо отражает шкалу ценностей авторов закона. Они просто не считают просветительскую деятельность важной, существенной, полезной и поэтому хотели бы максимально ее регулировать, как и все в этой жизни. 

На мой взгляд, просветительская деятельность — это творческая деятельность. Чем меньше ее содержательно регулировать, тем лучше. Можно регулировать внешние обстоятельства и форматы. Условно говоря, если у вас есть издательство и вы издаете просветительскую литературу, вы должны платить налоги. Есть общее законодательство: запрещение пропаганды розни, ненависти. Оно уже есть, не нужно его вводить для просветительской деятельности. Это наше гипотетическое издательство обязано и так ему следовать. Есть закон об экстремизме, и издательство не должно издавать экстремистскую литературу. Есть Уголовный кодекс, и издательство не может клеветать, оскорблять, обязано ставить возрастные ограничения. Все это уже есть в законе. Важно, что это внешняя общая оболочка. С ней можно спорить, но она охватила широкий круг активностей, и нет нужды специально фокусироваться на просветительской деятельности.

Закон выглядит так, будто издали отдельно правила движения для красных машин. Написали, что красные машины не должны ехать на красный свет. Мы бы удивились: и так написано, что все машины не должны ездить на красный свет, не считая скорую помощь. Зачем отдельно про красные? И вот тут, имея большой набор общих запрещений и ограничений, пытаются специально регулировать просветительскую деятельность. Это неразумно с юридической точки зрения.

Изначальная цель петиции была — обратиться к депутатам Госдумы. Я все-таки считаю, что стакан там хотя бы на четверть полон. Законопроект прошел в Думе только голосами представителей «Единой России». Давно не было такого, чтобы ни один депутат из других фракций не голосовал за законопроект. И это некий аргумент для последующих инстанций. Три четверти думских фракций не поддержали проект. Дальше закон попадает в Совет Федерации. Наша ближайшая цель — всего сообщества, кому не нравится этот закон, — добиться публичного обсуждения этого законопроекта в профильном комитете Совета Федерации. Это соответствует регламенту Совета Федерации.

Представителей президиума Российской академии наук никто не пригласил, чтобы выслушать их аргументы. Сейчас появилось несколько важных писем от ассоциаций музейных работников. Их тоже не приглашали. Это неправильно, и Совет Федерации может сделать доброе разумное дело, по крайней мере, пригласив президиум РАН для очного обсуждения этой проблемы. Это представляется реалистичным, а дальше мы посмотрим.