«Власти объявили нам войну, потому что боятся правды» Двух белорусских журналисток приговорили к реальному сроку за стрим с митинга в Минске. Их обвинили в организации протестов

18 февраля в Минске суд приговорил журналисток независимого телеканала «Белсат» Дарью Чульцову и Екатерину Андрееву к двум годам колонии общего режима. Они признаны виновными в организации протестов, хотя только вели стрим с митинга. В защиту девушек выступали правозащитники, назвавшие их политзаключенными, политики и журналисты из разных стран. «Медуза» рассказывает, почему появилось это уголовное дело и как закончился судебный процесс.

Борьба белорусских властей с независимыми СМИ обострилась летом 2020 года — из-за протестов на фоне президентской избирательной кампании. В июне глава МВД Юрий Караев (позже ушел в отставку) напрямую обвинил журналистов в организации акций — якобы репортеры координировали протесты с помощью стримов. Его поддержал и президент Беларуси Александр Лукашенко — а также потребовал выдворять из страны журналистов иностранных изданий.

На этом власти не остановились. С начала протестов журналистов задерживали около 450 раз, многие из них были арестованы или побиты (в том числе спецкор «Медузы» Максим Солопов). По данным Белорусской ассоциации защиты журналистов, на девятерых репортеров завели уголовные дела.

9 февраля в Минске начался судебный процесс по одному из самых громких дел против журналистов — над корреспонденткой польского телеканала «Белсат» Екатериной Андреевой (это псевдоним, ее настоящая фамилия — Бахвалова) и оператором Дарьей Чульцовой. Девушки специализировались именно на репортажах и стримах, освещали акции протеста.

Екатерине 27 лет. Родители девушки — филологи, бабушка — археолог, дедушка — известный в Беларуси журналист, публицист и поэт Сергей Ваганов. Андреева сотрудничала с «Радио Свобода», печаталась в «Новой газете», а на «Белсате» начала работать весной 2017 года.

Дарья на четыре года младше Екатерины. Она окончила историко-филологический факультет Могилевского университета, работала репортером, а потом перешла на операторскую позицию. После выборов президента Беларуси в августе 2020-го она переехала в Минск.

Сегодня, 18 февраля, судья Наталья Бугук признала девушек виновными в «организации массовых мероприятий, грубо нарушающих общественный порядок» и приговорила каждую к двум годам колонии.

Из-за стрима журналисток сначала арестовали, а потом завели уголовное дело

Екатерину и Дарью задержали 15 ноября. В Минске проходила акция памяти убитого в ходе протестов Романа Бондаренко. Люди собрались на «Площади перемен». В тот день власти полностью отключили в городе мобильный интернет, поэтому Андреева и Чульцова вели стрим из квартиры многоэтажки рядом с местом проведения демонстрации — туда их пустили владельцы.

Ближе к вечеру акцию жестко подавили силовики, задержав многих ее участников. Дверь квартиры, в которой работали журналистки, выломали вооруженные спецназовцы. Девушек обвинили в участии в акции протеста и неповиновении силовикам, обеим назначили по семь суток административного ареста.

«Каждый раз, когда Катя уходила на такую акцию, она осознавала, что может не вернуться домой. После выборов 2020 года фактически была объявлена настоящая охота на журналистов. Каждый раз она уходила с рюкзаком, где были все необходимые вещи в случае ареста», — рассказывал «Медузе» Игорь Ильяш, супруг девушки. Сам Ильяш также журналист «Белсата», он неоднократно сотрудничал и с «Медузой».

По словам Ильяша, после задержания Екатерине стало плохо. У нее заболела голова, потом она потеряла сознание. Девушку доставили под конвоем в больницу; серьезных травм врачи не обнаружили, но рекомендовали посетить невролога и выписали лекарства. Вместо этого Андрееву и Чульцову отправили в изолятор в минском переулке Окрестина, ставший во время протестов символом жестокости белорусских силовиков.

Камера, в которой сидели девушки, была рассчитана на четверых, но в ней разместили сразу 11 человек. Постельного белья задержанным не выдали, девушкам приходилось спать на старых матрасах.

Пока девушки отбывали арест, против них возбудили уголовное дело — хотя в решении суда по административному протоколу отмечалось, что в их действиях нет состава преступления. Екатерина и Дарья стали подозреваемыми в «организации и подготовке действий, грубо нарушающих общественный порядок». Следователи посчитали, что журналистки с помощью стрима «осуществили сбор протестующих» на «Площади перемен», что, в свою очередь, привело к остановке общественного транспорта. Ущерб «Минсктранса» был оценен в 11 562 белорусских рубля (около 328 тысяч российских рублей).

Девушек перевели в Жодинскую тюрьму, где находились многие задержанные в ходе протестов. Свою вину они не признали. Белорусские правозащитники признали Екатерину и Дарью политзаключенными. В защиту девушек выступила Белорусская ассоциация журналистов и Европейская федерация журналистов. Владимир Познер, Николай Сванидзе и Ксения Собчак лично обратились к Александру Лукашенко с требованием освободить Дарью и Екатерину.

20 января 2021 года Игорь Ильяш опубликовал открытое письмо к следователям, которые вели дело журналисток. «Вы срываетесь уж на совершенный абсурд — говорите в глаза родственникам Екатерины, что она якобы не журналистка, что никакие профессиональные обязанности она на «Площади перемен» не выполняла. Мало того, что это наглая ложь, так она еще и лишена всякого смысла: как будто нежурналистов незаконно лишать свободы можно», — написал он.

Несмотря на арест и обвинения девушки не теряли оптимизма, говорят их родственники. По словам Ильяша, Екатерина в письмах часто подчеркивала, что ни о чем не жалеет. Мама Дарьи Чульцовой Наталья Теребиленко также отметила, что ее дочь ни разу не усомнилась в правильности выбора профессии журналиста.

«В ее письмах все по-боевому… Она сказала мне так: «Я хочу, чтобы ты мной гордилась». Я ею очень горжусь, хотя и допекаю иногда тем, что она туда влезла… Просто я ее люблю и хочу, чтобы у нее все было хорошо. Она у нас воин. Даша — победитель», — рассказывала в интервью Наталья.

Судебный процесс занял всего девять дней. Журналисток приговорили к реальному сроку

Всего по делу состоялось четыре судебных заседания. Первое прошло 9 февраля, последнее — утром 18 февраля.

Перед началом процесса Екатерина Андреева выступила с обращением. «Мое дело от начала и до конца сфабриковано, причем сфабриковано весьма неумело. Я считаю это местью спецслужб за профессиональную журналистскую деятельность. 15 ноября меня задержали по преступному приказу. В тот день силовики говорили мне: «Ты больше не будешь вести свои стримы никогда!» Затем вновь вышел преступный приказ, и меня поместили в тюрьму», — говорится в обращении, которое на специальной пресс-конференции зачитал супруг Андреевой Игорь Ильяш.

По мнению Игоря, сам процесс тоже проходил очень странно. Например, на часть заседаний пускали только журналистов государственных СМИ. Ильяш уверен: это было сделано, чтобы привлекать к процессу меньше внимания, ведь о нем писали Le Monde, BBC, Deutsche Welle и многие другие иностранные издания.

Сам Ильяш, которого в ходе протестов также задерживали, а затем отправили под административный арест, выступал в суде в качестве свидетеля. «Меня спрашивали о каких-то деталях, которые к Катерине и Дарье не имели никакого отношения. Например, есть ли у меня брачный контракт, какая у меня зарплата и так далее», — пояснил Игорь «Медузе».  

Всего в суде опросили семерых свидетелей. По оценке стороны защиты, ничего конкретного о предполагаемой вине журналисток они сказать не смогли. Например, в ходе процесса опросили пенсионера Николая Скорина, живущего на «Площади перемен». Он пояснил, что 15 ноября в течение трех часов стоял у окна и видел, что перестал ходить автобус № 18. Кроме того, во дворе он заметил машину, из которой, по мнению пенсионера, могли «координировать протестующих, — и сообщил об этом в полицию. Журналисток он не видел.

Также на суде выступили владельцы квартиры, из которой работали девушки, — они подчеркнули, что никаких призывов к участию в акции от них не слышали. Свидетелем по делу стал и сотрудник «Минсктранса» Роман Пранович — он сказал, что к перебоям в работе общественного транспорта привели действия протестующих, перекрывших дорогу. Родственники журналисток возместили ущерб предприятию, после чего «Минсктранс» отозвал поданный отдельно иск к журналисткам.

При этом сторона защиты отмечала, что суд так и не исследовал, из-за чего конкретно перестали ходить автобусы — возможно, из-за действий силовиков, которые и сами перекрывали дороги, чтобы задерживать протестующих.

Кроме того, по словам Ильяша, на заседаниях выяснилось, что следствие и прокуратура имеют претензии не ко всему многочасовому стриму с «Площади перемен», а только к 12 коротким фрагментам, в которых Екатерина описывает действия протестующих и силовиков. Специалисты, делавшие лингвистические экспертизы по делу (их было сразу четыре), сошлись во мнении, что в репортаже не было никаких призывов и «признаков организации» действий протестующих.

Адвокат Екатерины Андреевой Сергей Зикрацкий в разговоре с «Медузой» также подчеркнул, что обвинение не привело никаких доказательств того, что какое-либо преступление вообще было совершено. В свою очередь, адвокат Дарьи Чульцовой Александр Хаецкий отметил, что многие материалы дела получены следствием с нарушением уголовно-процессуального кодекса. Например, обыски в квартирах девушек прошли без необходимой санкции.

Кроме этого, заявил Хаецкий, 15 ноября в Минске был отключен мобильный интернет, и с помощью стрима даже теоретически нельзя было руководить действиями протестующих.

Несмотря на это гособвинитель Алина Касьянчик пришла к выводу, что вина журналисток доказана, и запросила для них два года колонии общего режима.

«Я не совершала никаких противоправных действий. Все материалы указывают на мою невиновность. Я надеюсь на честный и справедливый оправдательный приговор», — сказала в последнем слове Дарья Чульцова.

Екатерина Андреева подробно рассказала об условиях работы журналистов в Беларуси: «Каждый раз, уходя на работу, я рисковала своим здоровьем и жизнью. Тем не менее я шла в эпицентр событий. Мне удавалось укрываться от обстрелов резиновыми пулями, взрывов светошумовых гранат, ударов дубинок. Моим коллегам повезло гораздо меньше… 15 ноября на «Площадь перемен» вышли люди. Я показывала эти события в прямом эфире. За это меня бросили в тюрьму по придуманному обвинению».

18 февраля суд согласился с позицией прокурора и приговорил журналисток к двум годам лишения свободы. Адвокат Сергей Зикрацкий в разговоре с «Медузой» подчеркнул, что девушки восприняли приговор спокойно, сейчас они планируют обжаловать его.

В поддержку осужденных уже высказались многочисленные журналисты, а также политики. Например, президент Польши Анджей Дуда потребовал освободить девушек и обратился ко всему Европейскому союзу с призывом «солидарно, последовательно и решительно реагировать на продолжающееся подавление основных прав и свобод» в Беларуси.

Игорь Ильяш в разговоре с «Медузой» сказал, что Екатерина была готова к любому исходу процесса: «Мы все равно переживем все эти спецслужбы и тюрьмы. Наша любовь сильнее режима Лукашенко и уж точно долговечнее его». Сестра Дарьи Чульцовой Анастасия сообщила, что сразу готовилась к худшему, но все равно рассчитывала на справедливый суд.

«Приговор Кате и Даше — это не просто репрессии. Это акт терроризма с целью устрашения журналистского сообщества. Давайте называть вещи своими именами: против нас ведется война. Они [власти] объявили нам войну, потому что ужасно боятся правды, боятся фактов. Значит, наш ответ должен быть один: еще больше правды, еще больше фактов», — подчеркнул Ильяш после приговора.