«Мы сейчас находимся в каком-то сюрреалистическом цирке» Куратор нелегальной торговли в Петербурге Александр Коновалов — о том, как бизнес массово вернулся к работе, взбунтовавшись против карантина

Бывшего сотрудника МВД Александра Коновалова называют куратором нелегальной торговли в Петербурге — за деньги он помогает предпринимателям работать в обход законов. Благодаря его посредничеству в городе работают сотни кафе, баров, салонов красоты и других бизнесов. Во время карантина Коновалов, не дождавшись никакой поддержки от государства, стал заново открывать десятки своих предприятий, несмотря на запреты: он называет это протестом против действий властей. «Медуза» поговорила с предпринимателем о незаконной работе во время пандемии и разочаровании в Путине — еще год назад Коновалов посвящал ему стихи и считал «спасителем» России.

Подробнее о деятельности Коновалова до коронавируса можно прочитать в большом материале «Медузы», который вышел ровно год назад.

— Два с половиной месяца назад в Петербурге остановился почти весь бизнес. Как вы тогда отнеслись к введению карантина?

— Воспринял его как кровавый беспредел и полный капец. Это какой-то удар под дых — особенно когда сначала ввели на неделю, потом на две, потом на месяц. Исходно люди стараются соблюдать законы. Во всех нас — за редким исключением — есть стремление жить по-человечески. Поэтому изначально мы исходили из того, что надо уважить эти карантинные меры. Подумали, что действительно своей деятельностью, может быть, поспособствуем распространению заразы. Мы по-честному закрылись и честно терпели, ожидая, что дадут какую-то помощь или послабления. Но ничего, кроме «зарплата за счет работодателя», не услышали. Это даже не бред, а какая-то шутка. Как сейчас говорят: «Всем пива за счет заведения».

Давайте прикинем. У меня до всего это работала тысяча с лишним человек. По закону я им должен был бы все это время платить зарплату. Слава богу, официально у меня оформлено только 50, но даже им откуда брать зарплату, если бизнес остановлен и доходов нет?

— Вы всех своих сотрудников отправили в отпуск за свой счет?

— Да. Безусловно, мы никому не стали платить зарплату — не из жадности, а просто потому, что это невозможно. 50 официально устроенным заплатили один раз из последних ресурсов. Дальше рассчитывали на субсидии и кредиты на зарплаты. Но фигушки — ничего не получили. Субсидии нам не дали, потому что была небольшая задолженность перед бюджетом по налогам — порядка трех тысяч рублей при многомиллионных оборотах. А кредиты не дали без объяснения причин.

— Вы же понимаете, что примерно все вам скажут — почему государство должно помогать тому, кто обманывает его и недоплачивает налоги много лет?

— Я много раз пытался объяснить людям, что даже я — в какой бы «серой зоне» ни был — плачу налоги. Например, просто не могу не заплатить, когда у меня идет транзакция по безналичному расчету. Я плачу налогов на много миллионов в год.

— Но далеко не все, что должны.

— Да. Но если бы я вообще не занимался бизнесом, бюджет не получал бы даже этой части. Это лучше, чем ничего. Смотрите — у меня фонд оплаты труда 50 с лишним миллионов в месяц. Я плачу эти деньги, и эти деньги работают в экономике. Иначе их бы не было.

— Если сначала вы решили соблюдать карантин, то как потом поменялось ваше мнение?

— Во-первых, я понял, что у нас ненастоящая борьба с коронавирусом. Распространенная шутка: есть китайский вариант борьбы с коронавирусом — когда меры очень жесткие, есть шведский — когда нет никаких мер, а есть российский — когда заявили китайский, реализовали шведский, а разницу украли.

Во-вторых, я понял, что мы не выживем. Последней каплей было, когда один из моих сотрудников сам себе вырвал плоскогубцами зуб, потому что у него не было трех тысяч на стоматолога. У меня много сотрудников, которым нечего есть, нечем кормить семьи. И не в переносном или мифическом смысле. Как люди должны жить, когда вчера у них был доход, а сегодня — ноль? Многие приезжие сейчас уехали в свои регионы, кто-то живет на бабушкину пенсию, кто-то еще на что-то.

— В итоге вы начали работать подпольно?

— Нет. С 1 мая мы начали работать. Сейчас больше 70 заведений работает в открытую — с открытыми дверями, вывесками, с рекламой в соцсетях. Это салоны красоты, кафе и так далее. С каждым днем все больше.

— Почему стали работать открыто в отличие от многих коллег?

— Так мы выражаем протест против беспредельной политики властей. Я считаю, что чем больше заведений откроется, тем быстрее снимут ограничения. Они будут видеть, что все равно все работают. Меня в целом умиляет оторванность нашей власти от действительности. Например, сейчас они серьезно говорят, что на каком-то этапе разрешат гулять в парках. Но в парках уже давно яблоку негде упасть.

— Думаете, они не знают реальной ситуации или просто делают вид, что не замечают?

— Не знаю. Мне кажется, что мы сейчас находимся в каком-то сюрреалистическом цирке, когда их действиям нет никакого нормального объяснения.

— Вам удалось открыть все свои бизнесы?

— Открыто около 70 точек. Было больше 200. Не меньше 50 мы потеряли навсегда: позакрывались, поразорялись. Арендодатели же не могут бесконечно не получать аренду. Работы у нас лишилось около 500 человек.

— 70 открыты, 50 умерли, а что с остальными 80?

— Это точки, где партнеры боятся работать открыто. Они либо заморожены, либо работают «из-под шконки», подпольно. Но я не понимаю, чего они боятся. Волков бояться — в лес не ходить.

— С 1 мая прошло полтора месяца. Проверяющие органы приходили?

— Ходят почти каждый день. Фиксируют факт незаконной работы, составляют протоколы, штрафуют. Мы веселимся, иногда фаллосы рисуем им вместо подписи на протоколах. Иногда вызывают полицию. Тогда мы просим гостей выйти, закрываемся, они уезжают — и мы открываемся.

Суд может приостановить работу конкретного юрлица на 90 суток. Тогда юрлицо приходится менять и все начинается по новой. Но это не от наглости и не от ощущения безнаказанности. Я совершенно искренне верю, что малый и средний бизнес — основа экономики страны. Не нефть, не доллары, а именно кафешки, рестораны, салоны красоты, ателье, химчистки и прочее. Для меня, честно говоря, загадка, почему сейчас из-за того, что мы три месяца не работали, нет массовых голодных бунтов. Видимо, у людей все-таки было больше сбережений, чем предполагали.

— Может, люди просто готовы пойти на ограничения, чтобы эпидемия остановилась?

— Я таких не встречал. Точнее, встречал, но в первые дни этой изоляции. Сейчас же мы сделали опрос в наших соцсетях: поддерживают ли они нашу работу. Выборка небольшая, там всего несколько тысяч человек, но 87% в голосовании сказали, что поддерживают. И очень маленькое количество говорит, что мы создаем угрозу.

— Вы сами не считаете, что создаете угрозу?

— Это же абсурд какой-то. При чем здесь вирус, каким бы он ни был страшным? Зачем ограничения, которые не помогают? Убили экономику, пустили ее под откос, и мы все равно в топе по количеству заболевших.

— Может, такое число заболевших из-за того, что все втихую работают и не соблюдают карантин?

— А властям был непонятен наш менталитет?

— Кстати, кто и как сейчас приходит в ваши заведения и салоны красоты?

— Мы открыто приглашаем всех в соцсетях. Можно просто идти по улице и зайти. Работаем как раньше. За счет этого хоть чуть-чуть выровняли показатели — за счет закрытых конкурентов сделали новую базу клиентов. Авось выживем после общего открытия.

Пока у меня просто колоссальные потери. И долги, и невыплаченные обязательства: проценты, кредиты, платежи. Прямые потери — минимум семь миллионов, косвенные (если считать потерянные доходы за апрель и так далее) — до 20–30 и больше.

— В такой ситуации вы понимаете, почему власти почти не помогают бизнесу?

— Считаю, что Путина будто подменили. Он же был нормальный. Буквально с начала этого года все изменилось — еще до коронавируса он начал с этими поправками к Конституции. Это вообще треш. Он же сам клялся много раз, что не будет этого делать. И сейчас берет и делает все ровно наоборот.

— Считаете, раньше он никогда не врал?

— С пенсионным возрастом врал, с НДС врал. Но это хотя бы можно было как-то объяснить — что он идет на непопулярные меры, чтобы сделать лучше для страны. С поправками очевидно, что он все делает для себя. Это личная заинтересованность, из-за которой страна идет под откос.

— Ладно. Поправки вы объясняете личной заинтересованностью. В чем может быть выгода от краха бизнеса?

— Тут либо старческий маразм, либо полная оторванность от жизни. Я вообще не вижу никаких логичных объяснений этому. Если бы он сделал нормальную поддержку [бизнеса и населения] или хотя бы выполнил то, что пообещал, его бы рейтинг вырос обратно. А мало того, что были принятые мизерные меры, так они еще и не выполнялись. Это же удар по собственному же имиджу. Я не понимаю, неужели он этого не видит? Зашкерился в бункер свой, сидит и оттуда что-то там вещает.

— Думаете, не видит?

— Наверно. Я не знаю, как еще объяснить то, что все свалили на губернатора, который сам не может принять никакое решение и боится ответственности. Ну отправят его в отставку, а экономику кто вернет городу? Ведь предприятия, которые сейчас уходят в тень, не вернутся из нее. Все нужно будет восстанавливать десятилетиями. С таким трудом выводили экономику из «серой зоны», люди начали потихоньку налоги платить, а сейчас все обратно — назад на десятилетия.

— Раньше вы были фанатом Путина.

— Да. Сейчас скажут, что я переобулся. Понимаете, у меня была настолько сильная вера в него — как в бога практически. Я стихи про него писал. Я чуть ли не жизнь готов был отдать за товарища. Я с сыном не разговаривал.

А сейчас расколотил дома все кружки с его изображением, все футболки порвал. От любви до ненависти один шаг. И сейчас с глаз будто пелену сняли — я вижу врага, который уничтожает страну. Я считаю, что раньше был слеп. Мне очень стыдно в этом признаваться. У меня все было хорошо, меня лично не касалась бедность и прочее. Я думал, у нас все хорошо.

— Помню, как вы в интервью мне говорили, что в России легче легкого зарабатывать больше 100 тысяч.

— Да. Слава богу, хотя бы эта беда позволила увидеть истину. У меня забрали веру, и это ужасно. Теперь я понимаю, что будущего в стране нет. Сейчас примут эту Конституцию независимо от нашего голосования — и все. Мы сейчас даже не в застое, как при позднем Брежневе, а в отстое.

— Раньше вы тоже замечали какие-то недостатки, но списывали на рядовых чиновников. Почему теперь Путин виноват?

— Потому что я заметил его на прямом вранье. Обнуление сроков — это вообще ни в какие ворота не лезет.

— Теперь вы оппозиционер?

— Если будет малейший митинг или еще что-то, я с радостью присоединюсь. Жалко только, что у нас их нормальных не бывает. Ходить с плакатами со школотой и получать палкой от гвардейцев — мало радости.

— Раньше Путин был для вас политиком, на которого можно ориентироваться. Сейчас вообще никого не осталось?

— В России больше 140 миллионов жителей. И лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Мне кажется, сейчас кто угодно был бы лучше, чем Путин. Вообще кто угодно. Вы не поверите, но когда я смотрел его обращения из-за коронавируса, я плакал. С каждым его словом у меня уходила вера из души.

— Не думаете уехать из страны?

— Нет. Я люблю свою страну. Мне кажется, что у нашей страны будущего очень мало. Но я просто даже не представляю, что я буду делать в другой стране.

— А здесь?

— Да и здесь.

— Окей, в Путине вы разочарованы. Что насчет губернатора Беглова?

— Тварь редкая. Я думал, что хуже Сергея Бордюровича Собянина сложно придумать, но есть Беглов. У Собянина хотя бы действительно есть тысячи заболевших, что хоть как-то оправдывает пропуска и прочие вещи. Но зачем все обрезать в Питере?

— Если не вводить ограничения, заболевших будет больше.

— Мне кажется, что людей, которые не получили нужную медицинскую помощь, сейчас больше, чем погибших от коронавируса. Но самое главное, что я убежден: впереди нас ждет повторение 1990-х. Ведь не нужно быть экономистом, чтобы понимать: если бизнес уничтожен, люди остались без работы и им не на что жить. Возможно, пока мы этого не наблюдаем, потому что у людей были какие-то сбережения, они отменили отпуска, на которые копили, и так далее. Но что дальше? Мы будем сосать как в 90-е, извините.

— То есть вы стоите на мнении, что вообще ничего не надо было закрывать?

— Я убежден в этом, так как заведомо было известно, что никто их [ограничения] не будет соблюдать. Рыба не бывает наполовину тухлой. Если вы вводите ограничения, то заставляйте всех их соблюдать. Выгоняйте патруль на улицу. А сейчас получается, что мы угробили экономику и не достигли никаких результатов в плане вируса.

Мне интересно, что они будут делать, когда все откроют? Сейчас, чтобы заново запустить многие бизнесы, нужно потратить столько же, как если открывать новое дело. И какую смелость нужно иметь, чтобы сейчас заново строить какой-то бизнес?

— Вам не нужно будет заново отстраивать как минимум 70 бизнесов, которые открыто работают. По ним вы вообще просели в оборотах?

— Сейчас мы в плюсе по сравнению с обычным временем. У нас поток людей, все по чуть-чуть забито. Ловим гешефт за счет того, что забираем клиентов у закрытых конкурентов. Но, мне кажется, абсолютно у всех все будет очень херово, когда все откроют, — просто потому что люди массово потеряли доходы и они будут меньше тратить. Уверен, нас ждет массовое разорение.

— То есть люди совсем не боятся вируса?

— Я не буду врать, что у нас все сотрудники работают в этих «скафандрах», но, конечно, они в масках. Мне совсем не кажется, что у нас высокая вероятность заразиться. Гораздо больше шансов заразиться в любом продуктовом, где толпы людей, или в метро. А среди посетителей — кто боится, тот и не придет. Они сидят дома. То же самое с сотрудниками, которые опасаются заболеть.

— Вы не считаете, что, работая нелегально, вы злите власть и тем самым отдаляете дату официального снятия ограничений?

— Я уверен, что все наоборот. Чем больше работает людей в открытую, тем больше надежда, что губернатор со своими упырями проведет какое-нибудь совещание и решит, что уже нет смысла мучить народ дальше. Какой-нибудь советник скажет Беглову: «Если людей дальше мучить, то народ и митинг устроит, и Смольный снесет? Может, хватит?»

Хороший пример — парки. Я каждый день с 28 марта хожу с маленькой дочкой в парк 300-летия [на берегу Финского залива]. Первое время там ездили менты, кого-то ловили периодически, выписывали штраф и так далее. Как только потеплело, народ массово попер в парк. Менты приехали, увидели это и перестали туда ездить.

То же самое с бизнесом. Если работает одно, три, пять, десять заведений, их легко наказать и закрыть. Когда их сотни — у вас уже не хватит ресурсов.

— Вы вообще не понимаете коллег, которые действуют по закону?

— Считаю, что в данном случае они ведут себя как стадо, повинуясь беспредельным постановлениям и указам. Создают прецедент, по которому власть и дальше будет нас нагибать. Сегодня они запретили это, завтра запретят ходить, послезавтра — бегать, а потом и дышать. А мы все должны исполнять? Единственный способ убрать несправедливый закон — массово его не исполнять.

— Вам не кажется, что такой подход только создает стимулы работать в «серой зоне»?

— Сейчас сама ситуация создает ужаснейший прецедент, когда каждый коммерсант начинает понимать, что соблюдать закон невыгодно. Это огромная мина замедленного действия, которая снесет экономику как цунами.

— Одно из ваших с партнерами заведений — кафе Civil — фактически стало символом борьбы бизнеса с властью. Оно открыто работает, несмотря на многочисленные проверки. Туда проверяющие органы ходят каждый день?

— По два раза. Например, комитет имущественных отношений ходит. Мы с ходу спрашиваем: «Вам, здоровым мужикам, не стыдно таким заниматься? Вам пахать надо, а вы тут ходите и шакалите». Мы не считаем их за людей, считаем говном.

Думаю, что применительно к Civil они сейчас как-то добьют ситуацию, прикроют нас каким-то образом. Но лично я буду работать, пока росгвардейцы палками не начнут бить.

— В таких условиях та же полиция не пытается «заработать» на подпольно работающих заведениях?

— Я считаю, что те, кто пользуется подобным способом, очень рискуют уехать [в колонию]. Ментов же сажают на раз-два. А вот эти шакалы из комитета имущественных отношений, думаю, подобным образом промышляют.

— Вы считаете, что ваш открытый протест действительно может сработать?

— Не знаю. Я разочарован, что вокруг этого нет хайпа, нет шума. Хотя, на мой взгляд, протесты, когда «навальнята» ходят с плакатами и кричат всякие гадости, гораздо более глупы и неконструктивны. Получили палкой от гвардейца — протест закончился.

— Ваши основные бизнесы — это салоны красоты и общепит. Вы видите какое-то будущее для этих сфер после пандемии?

— Прогнозы самые пессимистические. Я убежден, что у нас будет тотальный коллапс экономики. Для меня истинная загадка, почему сейчас у людей есть деньги покурить кальян, постричься и сделать маникюр. В экономике все взаимосвязано, как один узел. Я удивлен, почему до сих пор нет волнового эффекта. Видимо, за счет запаса прочности. Но он стопроцентно будет. Предприятия массово будут закрываться. Покупательная способность будет стремиться к нулю. Это вызовет дальнейшее сокращение всего, пока не выровняется рынок и не останется маленькое количество кафе, ресторанов и салонов, и опять начнется развитие экономики. Но на это годы могут уйти.

Даже наш «волшебный» [Михаил] Мишустин с гордостью на лице докладывает, что мы к концу следующего года выйдем на показатели этого марта. Стоит ли радоваться этому? Чему тут радоваться? Тому, что мы откатились назад на два года, когда мы каждый день и так в гонке отстаем? Учитывая, что они всегда ****** (врут, — прим. «Медузы») и преувеличивают в 2–3 раза, значит, не к концу следующего года мы вернемся к марту, а в лучшем случае к 23-му или 24-му году.

— На ваш взгляд, Путин несет полную ответственность за это?

— Да. На мой взгляд он в первом выступлении мог сказать: «Ребята, мы находимся в жесточайшей беде, все должны сплотиться. Я не могу принять никаких мер, но арендодатели, не берите аренду с арендаторов, за это мы вам прощаем налог на имущество; жилищно-коммунальным службам — не брать за коммунальные услуги, за это мы вам выделяем беспроцентные целевые кредиты, которые вы погасите когда-то еще; банки, не берите платежи — дайте кредитные каникулы, за это получите беспроцентные кредиты от Центробанка». Народ бы Путина на руках носил, в попу целовал и молился бы на лидера. И после этого он бы сказал: «На это, как вы понимаете, мы потратили много триллионов рублей, мы оказываем огромную поддержку из бюджета, и у меня к вам встречная просьба: соблюдайте карантин, сидите дома нормально». Но этого не было сделано. В итоге они заплатят в десятки, в тысячи раз больше.

— Раньше вы работали в «серой зоне», получали сотни штрафов за нарушение законов, но вас не «закрывали». Не думали, что так было из-за вашей любви к Путину и без нее вас могут быстро посадить?

— Я за него топил просто потому, что верил. Сейчас я точно так же верю в обратное. Скрывать веру во что бы то ни было и свои убеждения — это то же самое, что залезать «под шконку». Этот вопрос — то же самое, как когда меня спрашивали, не опасаюсь ли я так работать. Конечно, мы все опасаемся. Но тогда ничего не надо делать, сидеть и ждать, когда он даст отмашку, и ровно в этот день коронавирус исчезнет, правильно?

— Правильно ли я понимаю, что больше всего вы опасаетесь именно этого момента? Когда все официально откроют.

— Да, мне кажется, что после этого практически сразу покупательская способность просто рухнет. Когда все откроется, когда надо будет платить аренду, платежи, зарплаты, налоги и прочее, за счет чего бизнесы будут выживать при пониженной покупательной способности?

Мне вся эта ситуация напоминает горбачевские меры по борьбе с пьянством. Когда в рамках сухого закона сожгли виноградники. Чиновники типа Беглова бежали и сжигали эти виноградники. А те, кто сопротивлялся, говорили им: «Спирт же из пшеницы, давайте и пшеничные, и картофельные поля сожжем». Их сажали в тюрьму, говорили «вы — оппозиционеры», отправляли в психушку и прочее. В итоге сожгли все виноградники на фиг, винодельни убили. Я вчера купил крымское вино и вылил его в помойку, потому что это жуткая гадость. Сейчас то же самое. Благая цель — борьба с коронавирусом, а под эту лавочку уничтожается все. И чиновники сейчас соревнуются — кто быстрее все уничтожит.