Магический реализм с национальным уклоном. Без каких книг не было бы романа Киры Ярмыш «Тут недалеко»

Осенью в издательстве «Медузы» вышла книга писательницы и пресс-секретаря Юлии Навальной Киры Ярмыш «Тут недалеко». Это приключенческий роман в жанре магического реализма. В центре сюжета — две подруги, которые, скрываясь от несправедливого обвинения, вынуждены бежать через всю Россию, от Ростова-на-Дону до Владивостока. «Идея путешествия в „Хоббите“ или „Властелине колец“, когда герои двигаются из одной точки в другую, а с ними что-то происходит по пути, казалась мне самой завораживающей, самой привлекательной», — рассказывает Ярмыш. Мы попросили писательницу поделиться списком книг, помимо Толкина, вдохновлявших ее в работе над «Тут недалеко».

Купить роман «Тут недалеко» можно в нашем «Магазе».

Мариам Петросян, «Дом, в котором…»

Когда я говорю, что пишу в жанре магического реализма, у меня обычно спрашивают: «То есть ты любишь Маркеса?» Но образцом магического реализма я считаю не латиноамериканских авторов, а «Дом, в котором…» — книгу, которая поразила меня своей зловещей непостижимой фантазией. Я совершенно не была готова к тому, что меня там ждет, и читала с открытым ртом. «Дом, в котором…» без преувеличения раздвинул границы моего воображения и определил самый желанный предмет творчества: вот эту узкую расщелину между правдой и неправдой, из которой веет потусторонней жутью.

Венедикт Ерофеев, «Москва — Петушки»

Было время, когда я могла цитировать куски этой поэмы наизусть, и, пока писала «Тут недалеко», решила отдать ей дань уважения: построила названия глав в своем романе по тому же принципу, что Ерофеев. Мне действительно кажется, что «Москва — Петушки» гениальная книга, смешная и трагическая во вселенских масштабах, а еще это мой личный тест для определения друзей. Мне было бы сложно найти общий язык с человеком, который не упивается «Москвой — Петушками».

Юрий Коваль, «Самая легкая лодка в мире»

Я мечтала однажды написать книгу, которая породила бы в ком-то такое же ощущение, какое «Самая легкая лодка в мире» во мне. Это еще один пример магического реализма с национальным уклоном, который я люблю больше всего. Главный герой решает отправиться в круиз по озерам средней полосы и встречает в камышах древнее чудище и человека без головы — ну или это ему только кажется. Лихость, с которой Коваль мешает кондовую советскую действительность с русской хтонью, вызывает у меня благоговейный трепет.

Алексей Иванов, «Сердце Пармы»

Я в свое время была так заворожена «Сердцем Пармы», что специально из Москвы отправилась в окрестности Вишеры и забралась на камень Полюд. Я вообще благодарна Иванову за популяризацию Пермского края: влюбилась в него после этих книг. Но что даже ценнее, я поняла, что про любое место можно так рассказать: увидеть историю и тайну в самом обычном, знакомом с детства пейзаже. В «Тут недалеко» я пыталась сделать именно это: пробудить к жизни магию, которая витает по российским городам и селам.

Ольга Громыко, «Белорский цикл»

На месте пятой книги мог бы быть «Хоббит», но мне захотелось поделиться менее очевидным выбором. Романы Ольги Громыко про ведьму Вольху Редную я прочитала лет в 15, и они раз и навсегда определили интонацию, с которой мне нравится писать: вот эту вот иронию (в том числе и само-) с каменным лицом. Это очень смешные книги, возможно, самые смешные, что я когда-либо читала, и героиня в них, конечно же, путешествует, борясь с нечистью и попадая в передряги на каждом шагу.