«Россия — такое место, где нужно быть готовым воспринимать реальность разными способами» Кира Ярмыш — о романе «Тут недалеко», где героини едут безумным маршрутом через всю страну, прощаются с родиной и с прошлым и встречают (почти) настоящую Бабу-ягу

В сентябре на ярмарке «Пражская книжная башня» прошла презентация нового романа писательницы Киры Ярмыш, вышедшего в издательстве «Медузы». Книга называется «Тут недалеко». На встрече Кира поговорила с редактором романа о том, какую роль Алексей Навальный сыграл в ее творчестве, как писательница работала над текстом о России, находясь за пределами страны, и как мистическое и метафизическое сплетаются в книге с реальным. «Медуза» публикует эту беседу с несущественными сокращениями.

Роман «Тут недалеко» можно купить в нашем «Магазе»

— Ты как-то сказала, что замысел этого романа возник у тебя так давно, что этот роман мог бы стать дебютным. Расскажи, как давно это было и в какой степени этот замысел оформился тогда и как много ты придумывала сейчас?

— Тут надо сказать, что я хотела стать писательницей с тех пор, как мне было семь. Я мечтала, что рано или поздно напишу книгу и там будет мое имя… А когда я была совсем маленькой, мне казалось, что там будет написан еще мой возраст — потому что мне очень хотелось всем показать, что я вундеркинд. Но постепенно я выросла, мои планы писать не реализовывались так быстро, как мне хотелось бы, да и в целом они оставались только планами.

Я довольно много раз рассказывала эту историю. Я стала писать благодаря Алексею Навальному. Он был первым взрослым человеком в моей жизни, который, услышав, что я хочу быть писательницей, воспринял это не как какую-то мечту, а как план. И он начал меня подбадривать.

А я думала, что это нечто такое далекое: вот когда-нибудь уеду в домик у моря и начну писать. Но благодаря Алексею, его абсолютно несокрушимой уверенности, что я смогу быть писательницей, я, собственно, ею и стала. В тот период, когда Алексей начал меня подбадривать — «пиши, пиши, пиши», — у меня была идея: классно было бы написать роман, где герои куда-нибудь едут.

Я в каком-то смысле «жертва» Толкина. Я столько раз в детстве его прочитала, что сама идея путешествия в «Хоббите» или «Властелине колец», когда герои двигаются из одной точки в другую, а с ними что-то происходит по пути, казалась мне самой завораживающей, самой привлекательной. И я думала, что возьму свой личный опыт — а у меня богатый опыт автостопа по России — и претворю в художественную книгу. Но потом я села в тюрьму, и мои планы изменились.

Я оказалась в спецприемнике. Это, конечно, было гораздо более экзотическим переживанием, чем автостоп. Поэтому после моего выхода из спецприемника Алексей особенно активно начал склонять меня к тому, что нужно описать именно это: «Это ведь такая интересная тема, об этом мало кто говорил, тем более с точки зрения женщины, еще и современной, пиши скорее». Так родилась моя первая книга «Невероятные происшествия в женской камере № 3».

А книга про автостоп дожидалась своего часа. Уже когда я уехала из России, я много думала о доме, и мне хотелось эти мысли как-то описать. Вот так получился роман «Тут недалеко».

— Здесь стоит оговориться, что это приключенческий роман, в котором герои действительно едут через всю Россию. Там длиннющий маршрут, очень интересно придуманный. В романе задействованы все виды транспорта, какие только можно придумать, включая лошадь с телегой и самолет. В связи с такой обширной географией и с тем, что ты работала над текстом уже за границей, возникает вопрос: как писать книги о местах, где ты не находишься сейчас или не была вообще? Наверняка ведь ты побывала не во всех точках, описанных в книге.

— Это правда. Но надо сказать, что в дополнение к моему опыту автостопа был еще опыт президентской кампании Алексея. Мы ездили по всей России, проводили митинги и открытия штабов в десятках городов, поэтому у меня достаточно богатое представление о нашей стране. Конечно, писать о ней, не находясь там и не имея возможности поехать во все эти места и посмотреть на них, было тяжело. Поэтому Google Maps стал моим настольным сайтом.

Я проводила — без преувеличения — часы, ползая по карте, приближая ее, рассматривая старые фотографии этих мест, выясняя, как называются разные населенные пункты вокруг, поражаясь этим названиям, поражаясь тому, как плохо связаны между собой города. В целом я это понимала опять же после президентской кампании Алексея, потому что помнила, что, к примеру, чтобы попасть из Новосибирска в Хабаровск, нужно сначала лететь вообще в Москву.

Когда я вновь вспоминала, насколько сложно добираться из одного крупного российского города в другой, даже если на карте эти города не так уж далеко друг от друга находятся, это заставляло меня придумывать новые способы, которыми мои героини будут это расстояние преодолевать. В каком-то смысле это было полезно для книги. В целом работа над этим романом дала мне такое понимание России, которого я раньше не имела.

— Для меня это тоже был интересный квест. При редактуре часто приходилось проверять, реально ли доехать таким маршрутом из одной точки в другую или, к примеру, можно ли спрыгнуть с железнодорожного моста конкретно над этой рекой — и остались ли вообще в России железнодорожные мосты без заграждений (не повторяйте этот трюк, но да, остались).

— Я очень старалась сделать книгу близкой к реальности, чтобы кто-то действительно мог повторить весь этот маршрут. Не в том смысле, что его нужно повторять, а просто чтобы это все было похоже на правду: чтобы вот такая электричка отходила с нужного вокзала примерно в то же самое время, чтобы была такая остановка и на ней можно было выйти, чтобы был железнодорожный мост, с которого можно было спрыгнуть.

— Помню момент с домом с надписью «Coca-Cola» в Москве на «Парке культуры». Я долго пыталась вспомнить, где он находился, чтобы проверить, по той ли стороне Садового кольца идет героиня — и в том ли ухе у нее шумят машины.

— И это очень много говорит о работе редактора. Я даже не представляла, что человек задумывался об этом, когда читал мою книгу.

— Кстати, пока не ушли далеко от обсуждения карт: хочется сразу сказать и про оформление: в начале каждой главы есть фрагмент карты. Это карты Генштаба ВС СССР, которые остались в Латвии после распада Советского Союза. Карты были оцифрованы, сейчас они есть в открытом доступе. Мы сделали из них иллюстрации.

— Мне очень нравится задумка с картами, потому что эти карты сами по себе находятся в своего рода серой зоне — они запрещены и не запрещены одновременно. Все, что происходит с моими героями, тоже можно назвать серой зоной. Я очень люблю магический реализм, и у моего романа должен быть важный дисклеймер: «Написано в жанре магического реализма». В объективную реальность, с которой мои герои сталкиваются, постоянно проникает нечто хтоническое и мистическое, но никогда не окончательно мистическое, то есть в тексте не будет буквально магии. Но вот ощущение морока — это то, чего я пыталась добиться. Карты в книге, на мой взгляд, вписываются в эту идею.

— Я как раз хотела спросить у тебя про этот магический, метафизический слой. Мне кажется, в книге ты никогда до конца не понимаешь, что перед нами: это ощущения героини-рассказчицы, которым ты не можешь полностью доверять, потому что она в сложной жизненной ситуации, ей мерещится разное, или все-таки в книге действительно есть особая метафизическая плоскость? И в России, описанной в этом срезе, существуют, например, шаманы, которые могут исцелить человека от любого ранения.

— Мне кажется, второе. Для меня Россия — это огромный кластер вещей, это какая-то магическая страна. Мне нравилось об этом думать и нравилось это вплетать [в книгу]. Россия, через которую мои героини едут, — мистическое, странное, заповедное место. И там может случиться разное: странные дальнобойщики и шаманы, непонятная бездомная женщина на улице, которая говорит тебе удивительно многозначительные слова. И ты не понимаешь до конца, в самом ли деле она видит нечто большее, чем ты, или просто твой мозг так обрабатывает ее слова и наделяет их особым смыслом. Я пыталась по этой тонкой грани пройти на протяжении всей книги, потому что мне кажется, что Россия — в целом такое место, где нужно быть готовым воспринимать реальность разными способами.

— Мне кажется, что этот подход ложится в тренд в русскоязычной литературе последних лет на работу с мифологическим и сказочным. Даже Владимир Сорокин сказку написал.

— Да, мне хотелось внести в свою книгу какой-то славянский фольклор. Вы, читатели, скажете мне, узнали ли вы каких-то сказочных персонажей. К примеру, в книге есть Баба-яга, я очень старалась описать ее так, чтобы можно было все понять, но чтобы это совсем не бросалось в глаза. Теперь мне любопытно, получилось у меня или нет.

— Я сразу вспомнила об одной героине. И еще хотела спросить про одну вещь, не знаю, закладывала ты ее или нет, но для меня она «заложилась». Эта книга читается как прощание — во многих смыслах. И авторское прощание со страной, и прощание главных героинь много с чем и с кем. При этом у этих двух героинь очень разный взгляд на прощание с родиной. Одна расстается с ней достаточно решительно и без сантиментов, а вторая до последнего пытается хоть за что-нибудь зацепиться, объяснить себе, почему же ей так от этого расставания плохо. Ты из них скорее кто?

— Разумеется, я та, которой сложно расставаться. Что касается прощания, это любопытно. Эта книга является прощанием в том смысле, что я уже уехала из России. Меня посадили и после отпустили только для того, чтобы я уехала. Я просидела семь месяцев под домашним арестом. Естественно, была признана виновной, но в конечном счете с меня сняли вот эту самую досудебную меру — домашний арест, таким образом недвусмысленно намекая, что мне нужно уезжать. Я действительно уехала. Я не могла вернуться. Потом меня объявили «иноагентом», «экстремисткой». В общем, полный иконостас. Поэтому в некотором роде эта книга была возможностью еще раз обдумать все, что я в России пережила, и таким образом попрощаться.

Но все-таки, мне кажется, называть «Тут недалеко» прощанием не совсем корректно, потому что я не прощалась с Россией. Я по-прежнему работаю с Юлей [Навальной]. Я по-прежнему занимаюсь тем же, чем раньше. Я очень-очень хочу вернуться домой, и я стараюсь сделать все, что могу, чтобы вернуться туда поскорее. И чтобы все, кто хочет вернуться, тоже могли сделать это поскорее.

Книгу можно назвать прощанием только в том смысле, что какой-то один мой этап закончился и я физически сейчас не могу туда приехать. Но глобально я, конечно, не прощаюсь с Россией. Так что это, скорее, именно что признание в любви: несмотря на все, что происходит, это мой дом и многие люди там мне очень дороги. Я сейчас заговорю лозунгами, но это все правда так: мне бы очень хотелось, чтобы моя страна была свободной, мирной и счастливой. И это то, что я пытаюсь сделать, как могу.

— В книге как раз есть разговор о том, что не обязательно страна должна быть всем вышеперечисленным для того, чтобы ее любить. И доказательством этому служит весь тот путь, который героини проходят, и все, что им на этом пути встречается.

— Я совершенно точно не пыталась идеализировать Россию в этой книге. Я старалась сделать путешествие героинь увлекательным, интересным, но это не какая-то выхолощенная картинка идеальной страны, куда я не могу вернуться и по которой я тоскую. Ничего подобного.

— Кстати, Россия в романе вполне реальная, даже на уровне дат и событий из новостей. Ты говорила, что действие происходит в 2018 году. Почему именно тогда?

— Для меня последним счастливым и понятным годом в России был 2019-й. Все, что случилось дальше, было бесконечной катастрофой, хуже и хуже. Но этот последний «классный» год — слово «классный», возможно, преувеличение, — последний более или менее спокойный для меня год мне брать не хотелось, поэтому я взяла «с запасом», 2018-й. То есть это уже довольно далекая от нас Россия. Россия, в которой еще не отравили Навального, еще не началась полномасштабная война, еще никого не сажают массово.

— Но некоторые ужасные вещи уже происходят, и довольно очевидные отсылки к ним в романе есть, вроде дела «Нового величия».

— Да. Уже много чего происходит, и, несомненно, Россия не какая-то счастливая, идеальная страна. Но ее можно назвать в некотором роде чистым листом. То есть ты можешь позволить себе придумывать там вещи, не связанные с политической повесткой, или, по крайней мере, связанные не только с ней. В такой России может происходить разное. Мне кажется, что, если бы я сейчас писала книгу, где действие происходит в 2022 или в 2023 году, я не могла бы представить себе, о чем она могла быть, кроме как о глобальных событиях, которые происходили в то время. И эти глобальные события, несомненно, влияли бы на существование героинь так или иначе.

В 2018 году можно представить, что до тебя это просто доносится, но пока еще не захватило твою жизнь полностью, особенно если ты, как мои героини, аполитичен. Это, кстати говоря, важное отличие между мной и ними и в целом важная деталь. Я не пишу никаких политических манифестов. Я действительно пишу только фикшен и не хочу ничего сказать этими книгами, кроме того, что в них написано. Но политика, несомненно, влияет на героинь и в этом романе.

— Ты говорила, что отправляла текст этого романа в колонию Алексею. Успела ли ты получить какой-то ответ?

— Это был целый квест, потому что Алексей был первым читателем первых двух моих книг. «Харассмент» я написала, когда он сидел уже в тюрьме, а я сама сидела под домашним арестом, и я отправляла ему буквально по страницам свой текст, чтобы он мог его почитать. Это заняло много месяцев.

Мне казалось, что и здесь, несмотря на все ужесточения, несмотря на то, что ему уже почти перестали передавать письма, что его уже перевели в Харп, я смогу каким-то образом провернуть спецоперацию и книжку ему передать. И я действительно провернула спецоперацию. И эта книжка ему действительно пришла, совершенно легально, тут у меня нет никаких секретов. Он получил ее 14 февраля 2024 года, поэтому я никогда не узнаю, что бы он мне сказал. Но я совершенно точно уверена, что он был бы очень доволен, что эта книга издана, потому что Алексей очень поддерживал меня в том, что я этот роман пишу.

— Поразительно, что эта книга, сама по себе, в отрыве от автора, могла бы быть спокойно издана в России. Ее содержание ни в коей мере не нарушает ни одного действующего в сегодняшней России закона. Ее даже в колонию можно было совершенно спокойно передать, и наверняка цензура в ней ничего даже не вычеркнула бы. Но, к сожалению, физические копии «Тут недалеко» не могут продаваться в России.

— Это самый частый вопрос сейчас у меня в инстаграме: «Как прочитать вашу книжку в России?» Я всем говорю: «Дождитесь, пожалуйста, она будет в приложении „Медузы“ рано или поздно».

— Скорее всего, уже через несколько месяцев. Там ее можно будет прочитать бесплатно.

— Еще мне кажется, мы забыли рассказать про обложку книги. Как вы думаете, на что похож этот паттерн? Любопытно, что люди делятся на тех, кто с ходу все понимает, даже не прочитав книгу, и на тех, кто после прочтения все равно не понимает. И есть я, которая вообще написала эту книгу и не сразу поняла, что это такое. Мне очень нравится обложка, я довольна идеей и картами внутри, но поначалу я смотрела на нее и думала: «Ну, никто не в состоянии будет понять, что это телефон». Я показывала своим друзьям и говорила: «Вы понимаете, что это?» А они мне говорили: «Ну конечно, это блокировочный экран телефона, что тут непонятного?»

— А эта голубая фольга, которой оттиснены кружки, похожа на светящиеся в темноте кнопки. То есть как будто бы ты сидишь с телефоном в темноте и он тебе светит в лицо. Довольно классическая картина и для многих читателей, и для героинь романа.

— Да, да, у наших героинь телефон это важный артефакт. Но обойдемся без спойлеров.

Если вы находитесь в Берлине, приходите на презентацию книги Киры Ярмыш «Тут недалеко». Она пройдет 11 октября в 18:00 в Bibliothek am Wasserturm. Вход бесплатный, но нужно зарегистрироваться. На встрече можно будет купить книгу и получить автограф автора. Будем рады вас видеть!

Лучший способ поддержать работу издательства «Медузы» — купить книги в нашем «Магазе». Там есть как бумажные, так и электронные книги и даже аудио! А еще при оформлении покупки можно добавить tips, или небольшое пожертвование, — 10, 20, 40 процентов от стоимости заказа или любую другую комфортную для вас сумму. Каждая ваша покупка помогает нашему книжному проекту выжить 🖤