России и Украине предлагают обменять заключенных антивоенных активистов на сторонников «русского мира». Это вообще реалистичная идея? В истории уже случались такие обмены. Они возможны, когда в этом заинтересованы все стороны. Разбор «Медузы»

Регулярные обмены военнопленными — один из немногих инструментов гуманитарного сотрудничества между Россией и Украиной в условиях полномасштабной войны. 26 мая лауреат Нобелевской премии мира Дмитрий Муратов призвал президентов Владимира Путина и Владимира Зеленского начать обмен и гражданских заключенных — коллаборационистов на антивоенных активистов. По просьбе «Медузы» историк Алексей Уваров объясняет, как проходили похожие обмены в прошлом — и почему их сложно организовать с точки зрения международного права.

Международное право обязывает воюющие стороны обмениваться военнопленными — и только рекомендует заключать соглашения о гражданских

В конце мая лауреат Нобелевской премии мира, бывший главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов обратился к президентам Владимиру Путину и Владимиру Зеленскому с просьбой провести обмен гражданских лиц. Он напомнил, что «формула 1000 на 1000» вернула домой лишь военнопленных. И предложил следующий шаг — «зеркально» обменять всех гражданских: украинских сторонников «русского мира», которые отбывают сроки по статьям о коллаборации, на российских антивоенных активистов, осужденных за «дискредитацию армии».

Официальная реакция Москвы прозвучала в тот же день: Дмитрий Песков заявил, что дальнейшие массовые обмены «будут зависеть от итогов переговоров». Пресс-секретарь Путина не стал уточнять, готов ли Кремль обсуждать обмен гражданских. Официального комментария офиса президента Украины на предложение Дмитрия Муратова также не последовало.

Действительно, международное гуманитарное право различает освобождение военнослужащих и гражданских лиц. Права пленных солдат регулируются в Третьей Женевской конвенции. Ее 118-я статья обязует воюющие страны «освободить и репатриировать военнопленных без промедления после прекращения активных боевых действий».

А вот освобождение и обмен гражданских лиц зафиксированы в Четвертой Женевской конвенции. Статьи 132–134 документа формулируют более гибкое требование: стороны должны «стремиться» репатриировать или возвращать интернированных после завершения войны либо оккупации, а также «заключать специальные соглашения» для организации такого процесса. Поэтому при обмене гражданских на гражданских речь часто идет о многостороннем договоре между воюющими сторонами и каждым отдельным человеком, которому предлагают стать его частью.

Опыт разных эпох и регионов показывает: обмены гражданскими заключенными возможны, если этого действительно хотят все стороны конфликта. Такие операции требуют не только политической воли, но и минимального уровня доверия. Особенно важную роль обычно играет нейтральный посредник, которому готовы доверять обе стороны: будь то третье государство, международная организация или гуманитарная миссия. Когда эти условия совпадают, обмены становятся не только реалистичными, но и способными проложить путь к более широким гуманитарным договоренностям.

Пример первый: интернированные гражданские во время Второй мировой

США вступили во Вторую мировую войну в 1941 году — и на этом фоне начали массово интернировать «враждебных иностранцев», граждан и уроженцев Германии, Италии и Японии. Американские власти ссылались на законы военного времени и подозревали таких людей в нелояльности, поэтому их аресты часто проводились без предъявления обвинений. И не только внутри страны, но и за ее пределами: США договорились с правительствами стран Латинской Америки о депортации тысяч людей в лагеря для интернированных. В качестве ответной меры Германия, Италия и Япония стали также задерживать граждан США и других союзных государств, которые оказывались на подконтрольных им территориях в Европе и Азии.

Чтобы разорвать замкнутый круг, Госдепартамент США начал переговоры об обменах гражданскими при участии нейтральной Швеции. В 1942 году американские власти арендовали два шведских океанских лайнера — Gripsholm и Drottningholm. Под эгидой Международного комитета Красного Креста они использовались для так называемых репатриационных рейсов (их еще называли «рейсами милосердия»). Корабли выполнили 33 рейса и перевезли более 27 тысяч человек — интернированных дипломатов, миссионеров и их семьи.

Обмены происходили в нейтральных портах, таких как Мормугао (Португальская Индия) и Лоренсу-Маркиш (ныне Мапуту), под международным контролем. Несмотря на гуманитарный характер обмена, пассажиры нередко самостоятельно покрывали расходы на транспорт, а затем проходили проверку спецслужб.

Пример второй: военнопленные и этнические меньшинства во время войны за независимость Бангладеш

В 1971 году на территории Восточного Пакистана (ныне — Бангладеш) вспыхнула вооруженная борьба за независимость. Конфликт начался, когда центральные власти Пакистана отказались признать победу местной политической партии на выборах — ввели войска для подавления протестов. Сопротивление вскоре переросло в полномасштабную войну. В декабре 1971 года Индия вступила в конфликт на стороне движения за независимость. Это завершилось военным разгромом пакистанской армии — и провозглашением независимости Бангладеш.

После конца войны около 93 тысяч пакистанских военных оказались в индийском плену. В Бангладеш — десятки тысяч представителей мусульманского меньшинства бихари, которые поддерживали в конфликте пакистанские центральные власти. А в самом Пакистане проживали бенгальцы, лояльные к новопровозглашенному государству и лишенные возможности вернуться домой. Именно эта гуманитарная и политическая проблема стала препятствием для международного признания суверенитета Бангладеш и нормализации отношений в регионе.

В 1973 году Индия и Пакистан договорились о трехсторонней схеме репатриации. Индия обязалась освободить пакистанских военнопленных, Пакистан — репатриировать бенгальцев, оставшихся на его территории, а Бангладеш — разрешить выезд бихари. Полноценно обмен стал возможен только в 1974 году, когда Пакистан официально признал независимость Бангладеш, а правительства трех стран согласовали синхронное проведение всех этапов репатриации.

Пример третий: заложники второй карабахской войны

Осенью 2020 года между Арменией и Азербайджаном начались бои за Нагорный Карабах, которые продолжались 42 дня и закончились соглашением о прекращении огня. Один из его пунктов предусматривал обмен военнопленными, заложниками и другими удерживаемыми лицами. В списки с обеих сторон попали не только военные, но и гражданские — те, кто считался пропавшими без вести или были задержаны еще до начала конфликта.

Зимой 2020-го при участии российских миротворцев состоялся первый крупный обмен задержанными между Арменией и Азербайджаном. Российский самолет Ил-76 доставил в Баку 12 граждан Азербайджана, а в Ереван вернулись 44 человека, среди которых были и гражданские лица, о судьбе которых ранее не сообщалось. Вскоре процесс забуксовал: стороны по-разному трактовали статус задержанных, особенно тех, кто оказался в плену после перемирия, и обвиняли друг друга в нарушении гуманитарных обязательств.

Пример четвертый: тайный обмен гражданами между Израилем и Сирией

В начале февраля 2021 года гражданка Израиля, по всей видимости, случайно пересекла границу в районе Эль-Кунейтра — и оказалась на территории Сирии. По сообщениям СМИ, она страдала от психического расстройства, интересовалась арабским языком и культурой, а также уже пыталась проникнуть в сектор Газа. В Сирии ее арестовали, когда израильтянка попыталась заговорить с местными жителями, — по одной из версий, ее приняли за шпионку.

Израильские власти изначально не раскрывали информацию об инциденте, но вскоре обратились к России с просьбой о посредничестве. Переговоры велись в строжайшей тайне: на высшем уровне общались Владимир Путин и Биньямин Нетаниягу, а дипломаты и военные с обеих сторон координировали детали.

Сирия потребовала обмена на двух заключенных, отбывавших наказание в Израиле, но оба отказались возвращаться. Тогда, по данным СМИ, израильские военные задержали двух сирийских пастухов, перешедших в буферную зону, чтобы предложить их в качестве альтернативы. 19 февраля женщина вернулась домой через Россию, куда ее предварительно доставили из Сирии. Пастухов передали сирийской стороне через Красный Крест.