«Любое дежурство до этого казалось уже несложным» Красногорская больница одной из первых стала принимать пострадавших от теракта в «Крокус Сити Холле». Вот рассказ врача, дежурившего в тот вечер

В теракте в «Крокус Сити Холле», по официальным данным, погибли 133 человека (и это число продолжает расти), больше 120 пострадали, десятки находятся в тяжелом состоянии. Многих пострадавших принимала Красногорская больница в Подмосковье — она находится неподалеку от концертной площадки. Врач-травматолог, который вместе с коллегами работал с пострадавшими, рассказал «Медузе» о том, как это было.

До того как все началось, была обычная рабочая смена. Не сказать, чтобы очень загруженная. Ну а когда все началось, уже любое дежурство до этого казалось относительно несложным. 

Сигнал о том, что к нам везут больных, поступил часов в девять вечера — так я и узнал о случившемся. Ну и потом уже, конечно, в телеграм-каналах начали появляться ролики [из «Крокус Сити Холла»].

В больнице есть отдел госпитализации. Его в таких случаях всегда оповещают [по возможности] заранее, чтобы все были готовы и чтобы это не было для нас неожиданностью. Как всегда при чрезвычайных ситуациях, оповестили и близлежащие больницы. По ощущениям, где-то за полчаса до того, как начали прибывать первые скорые. Первых пациентов мы [дежурная смена] приняли на себя, потом уже специалисты подтягивались по мере возможности.

Везли не только к нам, но и в другие больницы поблизости: в НИИ Склифосовского, Бакулева, по-моему. Так как поступление было массовое, мобилизовался весь персонал больницы. Экстренно вызвали на работу вообще всю анестезиологическую бригаду с реаниматологами, всю хирургическую, травматологическую бригады. Все приехали, все участвовали.

У нас только врачей человек сто, плюс средний и младший медперсонал. В общей сложности было задействовано около 200 сотрудников больницы. Только благодаря этому персонала хватило и мы справились с тем потоком, который был на нас возложен.

Скорые работали без остановки: как только выгружали [пострадавших], сразу же отправлялись на следующий вызов. У нас есть и вертолетная площадка, но дело в том, что Красногорская больница совсем рядом с «Крокус Сити Холлом», [и необходимости в них не было] поэтому [на месте происшествия] было так много карет скорой помощи. Это видно на некоторых фотографиях — сплошные скорые.

Скорые прибывали через приемное отделение, где в тот момент ждали осмотра другие пациенты, случайно попавшие в такое массовое поступление. Они, конечно, были шокированы: куча врачей, медперсонала, возят каталки, люди кричат, потому что им больно. Везде кровь, все в крови — конечно, это шокирует. Мы занимались экстренным больными, поэтому им пришлось ждать.

Всего к нам в реанимацию поступило 20 человек — и все были тяжелые. Большинство из поступивших были в сопоре — в тяжелом состоянии, без сознания, никто не говорил. Половина из них сейчас находится в реанимации. В основном с огнестрельными ранами, слепыми, сквозными, минно-взрывными ранениями. Были оскольчатые переломы конечностей — это когда пуля проходит через кость и дробит ее. Было проникающее ранение в грудную клетку, в брюшную полость.

Нам [травматологам] пришлось использовать мультидисциплинарный подход, потому что помимо костей повреждения охватывали еще и грудную клетку, брюшную полость — для одного травматолога это слишком много. На одного поступившего нужна бригада из нескольких человек, потому что задето было, как правило, несколько областей тела — это называется сочетанная травма. Поэтому привлекаются смежные специалисты, и только благодаря такому подходу удается спасти и стабилизировать пациентов. Кто-то работал с брюшной полостью, кто-то с конечностями, сосудистые хирурги работали над остановкой кровотечения. 

Все операционные быстро открылись, нехватки в инструментах не было. Насколько мне известно, нехватки в аппаратах внешней фиксации тоже — это наружные стержневые аппараты, которые позволяют стабилизировать конечности и избавить пациента от боли, а также дают другим специалистам работать с той же конечностью. Кому-то мы поставили модули аппарата Илизарова на предплечье, кому-то стержневой аппарат. На то количество поступивших, которое было, нам всего хватило.

А вот донорской крови нам не хватало. Больница не рассчитана на такие объемы, мы не институт скорой помощи. У нас был какой-то запас крови на экстренные случаи — но не такие глобальные [происшествия]. Поэтому, конечно, с кровью были сложности.

Всего у нас было две смерти. От геморрагического шока — то есть обильной потери крови — и от травм, несовместимых с жизнью, когда были поражены несколько областей тела. В итоге стабилизировать и спасти удалось 18 человек. Кого-то после стабилизации перевели в другие больницы, кто-то остался у нас. Половину сейчас переводят в отделение травматологии.

Среди поступивших был ребенок. У нас он был живой, потом его забрала Служба медицины катастроф в Российскую детскую клиническую больницу (РДКБ). Уже утром, когда я собирался на другую смену, в новостях я услышал, что все трое детей, что были среди пострадавших, погибли. 

Работали до четырех утра — к этому моменту удалось прооперировать и понаблюдать всех пациентов, заполнить медицинскую документацию. Ну и, само собой, человеческий фактор — надо было посидеть, все переварить.

Во время работы было не до разговоров. Есть пациент, задача спасти его, максимально помочь. Конечно, это тяжело, особенно если работаешь вторые сутки. Но как-то находится второе дыхание, и просто делаешь. Все очень четко и слаженно сработали, все были распределены по операционным столам, каждый занимался своим делом, суматохи не было. Эмоциями делились, конечно, когда подстихла обстановка, — адреналин-то все еще бьет, поэтому.

За свою врачебную практику с таким массовым поступлением [пациентов] я еще не сталкивался. Но работа такая. Нужен холодный расчет, холодная голова. Тут не до эмоций. Более опытные коллеги вспоминали какие-то [похожие] случаи, например, взрывы бытового газа. Но таких массовых поступлений у них тоже не было. Да, бывают пулевые ранения, массовые драки — но это три-пять человек, а не двадцать.

Вчера близкие [пострадавших] особо не приходили. Наверное, сегодня все уже потихоньку будут подтягиваться, узнавать, что и как. Сейчас на смене другой дежурный доктор. Домой он не уходил — просто остался в больнице ночевать, потому что ехать домой и обратно было бессмысленно. У меня к утру закончилась суточная смена. Поспал перед ней два часа. Сегодня у меня другая смена — до завтрашнего утра.