«В зале были и пожилые, и люди с маленькими детьми. Надеюсь, они успели выбраться» «Крокус Сити Холл». Что рассказывают «Медузе» очевидцы теракта

В подмосковном концертом зале «Крокус Сити Холл» произошел теракт. Несколько вооруженных мужчин (кто они — неизвестно) открыли стрельбу перед выступлением группы «Пикник» — на данный момент известно о 40 погибших и более 100 раненых. Сейчас в здании продолжается пожар. Вот что о теракте рассказывают те, кто сам находился в зале в момент нападения, и те, у кого на концерте «Пикника» были близкие.

Лилия

Моя мама работает в «Крокусе» и сегодня была на смене. [Сначала она] услышала выстрелы, а когда всех вывели и люди перешли на другую сторону МКАДа, услышала взрыв — и увидела, как поднялся дым.

К счастью, ее успели эвакуировать — буквально в последний момент перед тем, как случился взрыв и начала рушиться крыша здания. Ей пришлось добираться домой пешком из-за вставшего МКАДа и неработающего метро. Пока неясно, будут ли она и остальные сотрудники выходить на работу в ближайшее время. Скорее всего, следующие дни все будут сидеть по домам, слишком опасно.

Я сама живу на соседней станции от «Крокуса», и уже больше часа за окном не прекращается вой сирен «скорых», а в сторону «Крокуса» летят вертолеты.

Это невыносимо, это страшно, и мне очень жаль всех, кто не смог спастись.

Ольга

Я была уже в зале на своем месте, когда все началось, и не сразу поняла, что происходит. Минут за пять до начала концерта стал слышен странный шум — и я сначала подумала, что это фанклуб [«Пикника»] что-то делает, как часто бывает на концертах.

Потом [раздались] звуки как будто петард — я не сразу поняла, что это [были] выстрелы. Судя по тому, как звучали выстрелы, они были довольно далеко от меня — видимо, в холле. Потом через зал побежали сотрудники «Крокуса» и всех погнали к сцене — через нее и удалось пробраться к выходу. Пока бежала, слышала, как кричали другие люди, которые кого-то потеряли в толпе. Раненых не видела.

Мне очень повезло взять билет на шестой ряд с краю — выход с него никто не блокировал, удалось быстро выбраться через сцену, добежать до дороги и уехать на такси еще до пожара. К тому моменту [к зданию] уже подъезжала полиция.

Помню, что в зале были люди очень разного возраста — и пожилые, и с маленькими детьми даже. Надеюсь, что они успели выбраться.

Михаил

Моя мама буквально была в здании [«Крокуса»] во время теракта: поехала на концерт с подругами.

Я сидел, играл в «Доту» — тут пришло сообщение. Я краем глаза увидел что-то про выстрелы, и тут же мама позвонила сама. Сказала, что она услышала выстрелы и каким-то образом сбежала из концертного зала, но отбилась от подруг: они вышли [из здания], а она сама заперта в каком-то подвале.

В подвал начал набираться дым — и тут дверь вышибли силовики: ОМОН взломал двери и вывел их на улицу. Она была в первых рядах, а за ней было явно меньше людей, чем было внутри на тот момент, и она думает, что те задыхаются или уже задохнулись внутри.

Приехала на такси обгоревшая и в истерике. В копоти, в пепле, губы в кровь искусаны. Сейчас она в шоке: сидит на балконе, пытается отдышаться, напугана до ужаса.

Я думал, что останусь сиротой. Не знаю, каким чудом она не пострадала и не задохнулась. Надеюсь, ответственных найдут, и желательно, чтобы местные сделали это раньше полиции. Не то их просто посадят, а это слишком мягко для такого ужаса.

Михаил Голиков

Главный дирижер государственного симфонического оркестра Ленинградской области и Государственной филармонии для детей и юношества

Произошло какое-то чудовищное событие. Я сперва услышал выстрелы только в фойе, а потом они уже в зале раздались. И после этого выводил оркестр со сцены. Слава богу, был закрыт занавес, и мы за ним быстро покинули сцену — буквально в течение минуты.

У нас ни раненых, ни потерянных — все в порядке. Сам пока пребываю в состоянии шока. Я, самое главное, вывел оркестр свой — мы все целы, все живы, все здоровы. И, самое главное, сейчас находимся уже в безопасности.

Иван

Имя изменено

Я был в вип-ложе. В восемь с копейками услышал автоматные очереди из зала и крики. Все поняли, что происходит что-то не то только на второй-третьей очереди. В вип-ложе есть камера, которая показывает сцену — было видно, что люди ломанулись из зала на сцену, чтобы, видимо, выйти по бокам от нее. Началась давка, никто из охраны [толпой] не руководил.

Мы начали баррикадироваться в своей ложе. И параллельно проверили соседние, чтобы [при необходимости] помочь людям. Очень быстро, буквально через десять минут, пошел дым. Его становилось все больше. Как я понял, что-то кинули в зале, и все полыхнуло.

Мы не смогли выйти из ложи через вип-выход, потому что там была слышна стрельба. Все пошли к другому выходу, который ведет в фойе. Мы шли последними с девочкой-стюардом — единственная [из персонала], кто нам помогал.

Мы не понимали, куда бежать, и бежали наобум, короткими перебежками. В фойе уже все было в дыму. Все происходило очень быстро. Вскоре после того, как мы вышли на улицу, появились две пожарные машины и первая карета скорой помощи — забрали лежащую женщину. Я не знаю, была ли она ранена [боевиками] или пострадала в давке.

Быстро полыхнула крыша «Крокуса». Мы попытались обойти [здание] с другой стороны, чтобы подобраться к машине. Увидели первых людей с оружием — это были сотрудники ППС, они стояли и курили. Мы спросили, можем ли пройти. Они сказали: «Хотите идите, хотите — нет». Росгвардию я не видел. Телеграм-каналы отреагировали минут через 12. 

Лидия

Мы с мамой должны были идти на концерт группы «Пикник» в восемь вечера. Но мы опаздывали и только в восемь оказались у входа в зал. Там стояли три большие очереди — люди должны были проходить через рамки [металлоискателей]. Мы встали в конец одной из очередей, буквально через две минуты я услышала грохот, как будто сверху, на втором этаже, упало что-то тяжелое. Как падает большой железный лист. Я подумала, что здание рушится — и надо смотреть, чтобы на голову не прилетело. Я начала оглядываться, развернулась спиной ко входу в зал и смотрела наверх — увидела [через стекло] бегущих людей.

В этот момент на нашем этаже, через вход рядом с нами, вошли несколько человек с автоматами. Мне кажется, их было четверо. Расстояние между нами было небольшим, но если мне предложат их опознать, я их не узнаю. Не могу описать лица. Совершенно очевидно, это были мужчины среднего и плотного телосложения. На них была либо камуфлированная одежда, либо карго-штаны и свитера. Серая или коричневая одежда. Еще у них были головные уборы типа шапок. Больше я ничего сказать не могу.

Народ побежал, и они начали стрелять. Люди по большей части побежали не в сторону входа зал, а направо — вглубь здания. Мы тоже. Было непонятно, куда двигаться, мы попадали в технические помещения, в том числе никак не освещенные. Я пыталась найти хоть какую-то дверь с зеленой надписью «Выход», это не всегда получалось. Мы двигались вместе с толпой, не могу сказать, что было прямо очень много людей, потому что люди рассредотачивались, бежали в разные стороны. 

Я бежала с пожилой мамой. И, честно говоря, для меня самым страшным было, что она просто устанет и не сможет дальше бежать. В какой-то момент это произошло, я тащила ее за собой. Мы минут 15 бегали по зданию. Наконец подбежали к выходу. Стеклянные двери там уже были разбиты. Люди очень боялись выходить и делали это осторожно, говорили друг другу: «Не торопитесь, мы не знаем, что снаружи». Когда первые группы вышли, и стало понятно, что снаружи ничего страшного нет, толпа пошла быстрей. Проход был достаточно узкий, мы и еще несколько человек упали. Я испугалась, что нас сейчас просто затопчут. Попыталась отползти в сторону, оттащила маму. Нас увидели мужчины, которые быстрее прошли вперед, — они подбежали и помогли нам встать, спасибо им огромное. 

На улице все разбегались в разные стороны. Не было ни полиции, никого. Вслед за нами выбежали сотрудницы «Крокус Сити Холла», они указали, где вход в метро. Мы прибежали туда, но оказалось, что это вход в один из переходов, и он был закрыт. Мы попытались вызвать такси, но оно никак не могло до нас доехать. Тогда мы пошли вдоль набережной. Была где-то половина девятого. Здание уже горело, шел черный-черный дым. Мы сделали большой крюк и оказались фактически у входа в «Крокус», только с другой стороны. Навстречу нам шли люди, говорили: «Вы зачем сюда идете? Отсюда, наоборот, все бегут». Потом мы увидели автобус. С нами были ребята, работающие в «Крокусе», они подошли к водителю и попросили вывезти нас всех куда-то оттуда. Он забил автобус всеми, кто мог туда поместиться, довез нас до «Ашана», а оттуда мы сами уже выбирались. 

Еще рядом с «Крокусом» мы встретили группу людей, которые были в зале, когда все случилось. Один мужчина рассказал, что в зал зашли несколько человек в масках, бросили что-то горящее, загорелись люди, они выстрелили в них, а потом стали расстреливать других людей в зале. Мужчина, который нам это рассказывал, был вместе с женой и дочкой — они ползли между рядами и в итоге смогли выбраться из зала. 

Сейчас мы с мамой сидим и непрерывно смотрим новости. Ощущение, что это происходило не с нами. Мне очень жаль людей, которые там еще, не дай бог, остаются. Очень хочется надеяться, что по максимуму люди смогут спастись. Когда мы были возле «Ашана», куда нас довез автобус, было понимание, что здание [«Крокус Сити Холла»] рушится. Было страшно. 

Софья

Я пошла на концерт со знакомой и ее матерью. Мы сидели на последних рядах, ждали, пока начнется выступление. В какой-то момент я обратила внимание на громкие хлопки, как от салюта, думая, что это часть концерта. Но когда знакомая показала пальцем, как люди начинают вставать и толпиться около выхода, а хлопки стали звучать ближе, мы поняли, что это не часть концерта.

Люди в бронежилетах стреляли в упор, было все равно, в кого. Стреляли в пожилых, в толпу, скопившуюся около выходов. Мы легли на пол, я легла на мать знакомой, так как у нее началась паника и она стояла в ступоре. Кто-то кричал закрыть двери, кто-то бежал по людям, кто-то стоял смирно. Двое мужчин помогли нам выйти, увидев, что я не могу поднять мать знакомой, а знакомая плачет от ужаса, задыхаясь от дыма.

Мы встали, сгруппировавшись, руки поставили за голову. Единственный выход, до которого мы смогли добраться, — главный. Там была толпа. Мы начали тесниться, как вдруг я услышала, что сзади начали стрелять, а люди — толкаться сильнее. Было страшно. Я закрывала мать знакомой собой. Мы вышли. Я увидела трупы.

Нам оказали первую помощь. Я хотела вбежать обратно в здание на порыве адреналина, потому что увидела людей, которые не понимают, куда бежать, раненых, толпившихся в углу. Я увидела, как подошли люди с автоматами и начали стрелять в этот угол в упор.

Было очень страшно, я искренне надеюсь, что их найдут.