В США запретили «позитивную дискриминацию». Она 50 лет помогала афроамериканцам поступать в элитные университеты Вот как появилась эта система — и почему она сломалась

В конце июня Верховный суд США признал неконституционной практику «позитивной дискриминации» в высших учебных заведениях. На протяжении многих лет она позволяла руководству вузов учитывать происхождение абитуриентов и отдавать предпочтение тем, кто относится к тем или иным группам, которые в США считаются пострадавшими. «Медуза» рассказывает, как позитивная дискриминация появилась в американских университетах, действительно ли она помогла улучшить положение меньшинств и каким образом теперь изменится высшее образование в США.

Почему «позитивная дискриминация» вообще появилась?

На протяжении большей части истории США афроамериканцы подвергались систематической дискриминации, не была исключением и система высшего образования. Даже после окончания Гражданской войны и отмены рабства подавляющее большинство университетов в южных штатах прямо запрещали обучение чернокожих студентов, а во многих университетах на севере действовали жесткие «расовые квоты», которые существенно ограничивали прием афроамериканцев. Из-за этого в XIX веке появилась целая сеть «черных университетов», миссией которых было предоставление высшего образования чернокожим студентам. До сих пор в них учится около четверти всех студентов-афроамериканцев.

После широкой кампании за гражданские права в 1960-х годах Верховный суд признал расовую сегрегацию неконституционной, а дискриминация была запрещена. Тогда же президенты Джон Кеннеди и Линдон Джонсон подписали ряд указов, которые требовали от федеральных учреждений и их подрядчиков дать равный доступ к должностям женщинам и представителям небелого населения.

Эти указы не затрагивали систему высшего образования, поскольку большинство университетов в США являются частными или подчиняются штатам, а не федеральным властям. Несмотря на это, в 1960–1970-х годах многие вузы добровольно запустили собственные программы «позитивной дискриминации». Чаще всего так поступали самые элитные университеты, которые до этого были почти недоступны для тех же афроамериканцев. В результате в 1969 году количество чернокожих студентов престижного Колумбийского университета увеличилось почти вдвое по сравнению с предыдущим годом.

В конце 1970-х такие «расовые квоты» признали неконституционными. В результате вузы перешли к более гибкой системе. Сейчас университеты при зачислении учитывают вступительное эссе, рекомендации, достижения в спорте и искусстве, общественной деятельности и даже наличие родственников среди выпускников. Такая система позволяет включать в перечень критериев и происхождение (а также, например, гендер) — в результате, например, абитуриенты латиноамериканского происхождения могут поступить с более низкими результатами тестов SAT.

А «позитивная дискриминация» помогала?

Сторонники «позитивной дискриминации» считают, что более разнообразный состав обучающихся в университетах позволяет избавиться от расовой предвзятости учащихся, повысить их уверенность в себе, а также улучшить лидерские качества. Кроме того, подобные меры способствуют вертикальной мобильности американцев разного происхождения, поэтому они являются своеобразной формой компенсации за прошлую дискриминацию.

В итоге с 1976 по 2008 год количество студентов-афроамериканцев выросло на 39%, а студентов латиноамериканского и азиатского происхождения — более чем вдвое. Помогает «позитивная дискриминация» и женщинам: если в шестидесятых годах студенток было около трети, то сейчас — больше половины. Также «позитивная дискриминация» привела к повышению общей мотивации студентов и улучшению средних результатов SAT. Другие исследователи показывают, что она также способствовала увеличению трудовой занятости среди афроамериканцев.

При этом в ста университетах с самым высоким конкурсом те же афроамериканцы остаются «недопредставлены». Более того, если отбросить абсолютные величины, то окажется, что здесь ситуация и вовсе не улучшилась за последние десятилетия: доля афроамериканцев среди студентов так и осталась в районе 6%, хотя доля чернокожих выпускников школ выросла с 12 до 15%. Доля латиноамериканцев среди первокурсников выросла до 13%, но тоже остается ниже их доли среди всех американцев университетского возраста. 

К тому же у «позитивной дискриминации» со временем появились непредвиденные негативные последствия — например, она ударила по американцам азиатского происхождения. С 1960 года их количество в США выросло в 24 раза — и если до восьмидесятых их доля среди студентов росла, то с девяностых она стагнировала. В элитных университетах «Лиги плюща» она осталась на уровне 15–20%, хотя в престижных университетах Калифорнии, где запрещено учитывать происхождение абитуриентов, достигает 40%. В закрытом исследовании Гарвардского университета 2013 года утверждалось, что при учете одних только академических успехов процент студентов азиатского происхождения увеличился бы с 19 до 43%.

Cчитается, что с конца 1980-х годов элитные университеты ввели неформальные квоты на прием студентов азиатского происхождения в пользу афроамериканцев и латиноамериканцев. В самих учебных заведениях это отрицают, но критики отмечают, что в свое время не признавалось и наличие квот для студентов-евреев в 1910–1960-х годах. Кроме того, исследователи пришли к выводу, что американцам азиатского происхождения нужно набрать на 140 баллов SAT больше, чем белым, чтобы поступить в частный университет, в то время как афроамериканцам достаточно на 310 баллов меньше.

«Позитивную дискриминацию» часто критикуют и с идеологической точки зрения — за противоречие «расово нейтральному» посылу американской Конституции. А Кларенс Томас, консервативный судья-афроамериканец Верховного суда, считает, что эта мера лишь вредит тем, кому призвана помочь. Томас поступил в Йельский университет благодаря «позитивной дискриминации» и называет себя ее жертвой: белые работодатели не воспринимали его диплом всерьез, считая незаслуженным.

Почему суд отменил «позитивную дискриминацию»?

Эту практику уже пытались оспорить в Верховном суде в 1978 году — тогда судьи решили, что прямые квоты незаконны, но раса может учитываться при зачислении как один из факторов и эта система обеспечивает инклюзивность высшего образования. Аналогичное решение суд принял и в 2003 году, а консервативная судья Сандра ОʼКоннор подчеркнула в своем особом мнении, что благодаря прогрессу в интеграции американцев разного происхождения подобная система уже не будет нужна через 25 лет. В 2016 году суд рассмотрел еще один похожий иск и вновь решил, что «позитивная дискриминация» не нарушает Конституцию.

Раньше Верховный суд редко изменял свои старые решения, но за четыре года президентства Дональда Трампа баланс сил в суде заметно сместился в пользу консерваторов: теперь шесть из девяти судей назначены президентами-республиканцами. Консервативные активистские группы воспользовались этим и довели до Верховного суда сразу несколько дел, которые позволили новому составу переписать старые прецеденты. Так, в прошлом году было отменено право на аборты, а 30 июня судьи разрешили предпринимателям дискриминировать однополые пары, ссылаясь на свои религиозные убеждения.

Два иска против «позитивной дискриминации» были поданы консервативной активистской группой «Студенты за честное поступление» — она же подавала иск 2016 года и давно занимается поиском потенциальных истцов для жалоб в Верховный суд. В первом в систематической дискриминации в пользу чернокожих студентов обвинялся Гарвардский университет. Во втором было указано, что государственный Университет Северной Каролины своей практикой «расовых преференций» нарушает принцип равенства перед законом, закрепленный в 14-й поправке к Конституции. Руководство университета настаивало, что учитывает более 40 различных критериев, а происхождение влияет лишь на 1–5% решений о зачислении.

Все шестеро консервативных судей согласились с аргументами истцов по обоим искам, признав неконституционность политики «позитивной дискриминации». При этом суд прислушался к петиции 33 генералов и адмиралов, отстаивавших необходимость сохранить старую политику ради укрепления «расового разнообразия» в офицерском составе, и сделал исключение для военных академий. Не стал суд запрещать и «позитивную дискриминацию» по гендеру.

Как теперь будет выглядеть зачисление в американские университеты?

В девяти штатах университетам было и раньше запрещено учитывать происхождение абитуриентов при зачислении, и данные оттуда можно спроецировать на США после решения Верховного суда. Так, в Мичигане «позитивную дискриминацию» запретили на референдуме в 2006 году — и к 2021 году доля чернокожих студентов в Университете Мичигана снизилась с 7 до 4%. В Калифорнии аналогичная политика также была запрещена на референдуме в 1996 году, а попытка ее вернуть в 2020 году была отвергнута 57% избирателей. В крупнейшем университете штата в Беркли доля студентов-афроамериканцев в 2017 году была вдвое ниже, чем до запрета, упав с 7 до 3%. Вероятность поступления в университеты с высоким конкурсом для афроамериканцев снизилась на 23%, а карьерные траектории ухудшились, так как они были вынуждены выбирать менее престижные заведения. Похожий эффект наблюдался и в других штатах с аналогичными запретами.

Успешных примеров замещения «позитивной дискриминации» другими системами немного. В Техасе «позитивная дискриминация» была запрещена судом в 1996 году. Власти штата придумали альтернативную систему: 10% наиболее успешных выпускников каждой из школ Техаса могут быть автоматически зачислены в университеты, управляемые штатом. Такая идея гарантировала поступление в том числе и лучшим ученикам школ в районах компактного проживания небелого населения. Это способствовало росту доли поступающих из таких районов и их доходов.

В вердикте Верховного суда подчеркивается, что университеты все еще могут учитывать личную историю абитуриента, в том числе то, как происхождение повлияло на его жизнь. Гарвардский университет, в адрес которого и был направлен один из исков, уже заявил, что будет пользоваться этими новыми возможностями. Специалисты, которые помогают абитуриентам готовиться к поступлению, говорят, что теперь они просто смогут описывать свой опыт во вступительном эссе и это будет учтено при зачислении. Президент Джо Байден также призвал высшие учебные заведения выработать новый стандарт, который учитывал бы опыт дискриминации или экономического неблагополучия будущих студентов.

Таким образом, новые правила могут даже сильнее соответствовать изначальной леволиберальной идее «позитивной дискриминации». Вместо неформальных квот теперь возможность приоритетного поступления смогут получать те, кто наиболее пострадал от дискриминации и бедности.