Похоже, в КНДР голод, которого не было с девяностых годов Всему виной отказ от экономической либерализации и страх Ким Чен Ына перед коронавирусом (он боится до сих пор!)

В июне журналистам «Би-би-си» удалось пообщаться с жителями КНДР, которые сообщили, что за последние годы экономическая ситуация и снабжение продовольствием в стране резко ухудшились. Северокорейцы, которые раньше могли заработать на рис, вынуждены переходить на более дешевую кукурузу. На рынках в стране становится все меньше продуктов — и люди уже начали умирать от голода, следует из слов собеседников «Би-би-си». Ведущий научный сотрудник сеульского Университета Кунмин Федор Тертицкий по просьбе «Медузы» рассказывает, почему власти Северной Кореи десятилетиями не могут решить продовольственную проблему — и как пандемия дополнительно усугубила ситуацию.

В истории Северной Кореи несколько раз был голод. Самый страшный — относительно недавно, в девяностые

Экономические кризисы и голод в 78-летней истории Северной Кореи случались регулярно. Самый первый кризис начался в советской зоне оккупации Кореи, появившейся по итогам советско-японской войны. Кризис был вызван как отсечением северной части полуострова от аграрного юга и бывшей метрополии (то есть от Японии), так и жестким стилем руководства командующего оккупационными войсками — генерал-полковника Ивана Чистякова. В основном жертвами первого северокорейского голода стали японцы, которых советское командование расселило в гетто, где люди умирали от антисанитарных условий и нехватки еды. Чистяков наложил вето на просьбу подчиненных выдать людям рис, заявив, что это трофей Красной армии.

После капитуляции Японии экономика северной части Кореи фактически встала на паузу. Голод мог охватить куда более широкие слои населения, но катастрофу удалось предотвратить. Архивные документы позволяют предположить, что ключевым фактором стало вмешательство двух офицеров — подполковника Георгия Федорова и майора Юрия Лившица, не побоявшихся доложить командующему Приморским военным округом маршалу Кириллу Мерецкову о происходящем. Тот, сам чудом спасшийся от репрессий в 1941 году, приказал помочь голодающим японцам.

Следующий голод в КНДР случился во время событий 1954–1955 годов. На этот раз причиной стала коллективизация: северокорейский лидер Ким Ир Сен стремился следовать советской модели с таким рвением, что в 1952 году во время встречи в Москве сам Иосиф Сталин посоветовал ему несколько сбавить обороты. Не только голод, вызванный серией запретов на частную торговлю, но и череда самоубийств чиновников, разочарованных послевоенным устройством КНДР, заставили партийное руководство временно смягчить экономическую политику. Ограничения на торговлю были ослаблены, а параллельно Пхеньян закупил недостающее зерно у других социалистических стран.

Но самым страшным в истории Северной Кореи был великий голод 1990-х, ставший самой большой трагедией в Восточной Азии со времен «большого скачка» Мао Цзэдуна. К этим событиям привело несколько факторов.

• Во-первых, глубокое невежество Ким Ир Сена в экономических вопросах. Основатель КНДР стремился создать максимально централизованную экономику, подчиненную в первую очередь его заветной мечте — вторжению на юг и объединению Кореи под своей властью. Сельское хозяйство не было приоритетом для вождя — и в 1980-х аграрный сектор оказался в глубоком кризисе. Сказывалась как неэффективность колхозного строя, так и недостаточная механизация в сочетании с неразвитой инфраструктурой, а также неудачные эксперименты с земледелием.
• Вторым важным фактором были геополитические изменения. Северная Корея, экономика которой зависела от поставок из братских стран — в первую очередь КНР и СССР, — осталась без внешней помощи. Во многом виноват в этом был сам Пхеньян, эмоционально отреагировавший на решение Москвы (в 1990 году) и Пекина (в 1992-м) установить дипотношения с Южной Кореей. С точки зрения Ким Ир Сена, это было предательством, и КНДР постаралась, чтобы признавшие «южнокорейских марионеток» советские и китайские «ревизионисты» прочувствовали эту позицию. 
• Наконец, третьим фактором стали наводнения середины 1990-х, нанесшие еще один удар по сельскому хозяйству, а четвертым — смерть Ким Ир Сена в 1994 году. Осторожный Ким Чен Ир, унаследовавший власть после почти полувека правления отца, решил по возможности ничего не менять в системе из опасения, что любое неловкое движение может обрушить режим. Поэтому власти КНДР не провели структурных реформ и даже не просили соседей о помощи.

Результатом стала катастрофа. Количество жертв голода в КНДР исчисляется минимум сотнями тысяч, а по некоторым оценкам, превысило миллион человек. Здоровье многих выживших было подорвано систематическим недоеданием. Кризис закончился только через несколько лет — когда экономика КНДР снова начала расти благодаря черному рынку, а власти решились на ее либерализацию.

В последние годы мы узнаем о КНДР еще меньше, чем раньше. Все дело в коронавирусе

Главным фактором, определяющим жизнь КНДР в последние несколько лет, стала пандемия коронавируса. После первой вспышки в Ухане — и даже до того, как в начале марта 2020 года болезнь стала распространяться по планете, — Северная Корея почти полностью прервала контакты с внешним миром. Похожий, хотя и несколько более мягкий режим карантина ввел и Китай, через который строится большая часть связей КНДР с третьими странами.

Количество граждан КНДР, которые выезжают на юг, также резко упало (в последние три года их число упало ниже показателей 1990-х годов).

В результате объем информации о КНДР резко сократился. Для изучения этой закрытой страны исследователи используют несколько методов:

1. Интервью с людьми, бежавшими из Северной Кореи;
2. Чтение закрытых документов, утекших из КНДР;
3. Работа со спутниковыми снимками;
4. Беседы с живущими в стране северокорейцами вне КНДР (например, в Даньдуне или Макао);
5. Анализ открытых источников;
6. Посещение страны в ходе турпоездок.

Из этих шести пунктов неизменной осталась только работа с открытыми данными и спутниковыми снимками — даже утечек материалов стало в разы меньше (из таких случаев можно назвать разве что утечку закрытого Устава Трудовой партии Кореи, утвержденного на VIII съезде в 2021 году).

Закрывшись даже от Китая, власти КНДР спровоцировали новый кризис. Негативную роль сыграл и провал переговоров Ким Чен Ына с Трампом в 2019-м

В отличие практически от всего остального мира (включая КНР, Австралию и Новую Зеландию, пытавшихся сохранить так называемую нулевую терпимость к коронавирусу), КНДР до сих пор не открыла границы. Это привело к тому, что интенсивность торговли — а ее Северная Корея ведет почти исключительно с Китаем — резко упала.

Затруднены и поставки экономической помощи из КНР. При этом северокорейский продовольственный сектор сильно зависит от Китая. Речь не только о поставках продуктов, но и о таких товарах, как удобрения, инструменты, топливо и запчасти для сельхозтехники и грузовиков.

Но импульс новому кризису дал не только разрыв торговых связей с Китаем. В экономике КНДР сегодня — эпоха контрреформ. Откат позитивных изменений в экономике конца нулевых и начала десятых начался после провала северокорейско-американского саммита в Ханое в 2019 году. Тогда Ким Чен Ын вместо ожидаемого снятия санкций не получил от президента Дональда Трампа ничего. Судя по поведению Пхеньяна, после этого лидер КНДР решил, что санкции — это надолго и нужно строить самодостаточную экономику, основанную на автаркии.

Данных о текущей ситуации в КНДР крайне мало. Но и те, что есть, свидетельствуют: риск нового голода довольно высокий

Общий принцип питания северокорейцев остается неизменным на протяжении десятилетий. Зажиточные люди могут относительно регулярно позволить себе рыбу и мясо. Средний класс — рис. Бедняки — кукурузу. У голодающих людей нет средств даже на нее.

По статистике, которую ведет агентство DailyNK, цены на рис в Пхеньяне и пограничных городах Синыйчжу и Хэсан достигли максимума за последние пять лет, превысив показатели 2019 года на 25%. Цены на кукурузу взлетели еще сильнее: они превышают показатели 2019 года почти двукратно. Причем дело не в том, что обесценилась северокорейская вона, так как ее курс к главной иностранной валюте, используемой в КНДР — доллару США, — остается практически неизменным.

Ростом цен рынок обычно реагирует либо на повышение спроса, либо на снижение предложения — и то немногое, что нам известно о происходящем в Северной Корее сейчас, указывает на то, что речь идет о втором сценарии. Изоляция страны и сама по себе, и за счет вызванного ею кризиса в сельском хозяйстве приводит к тому, что на рынках становится меньше продуктов. Цены растут — и люди могут позволить себе меньше продуктов.

В результате в стране падает уровень жизни. Часть тех, кто раньше ел досыта, начинает недоедать. Часть тех, кто раньше недоедал, умирает от голода и сопутствующих ослаблению организма заболеваний.

Нынешний голод (если он действительно наступил) во многом похож на голод девяностых. Но шансов спастись от катастрофы у КНДР теперь больше

Ситуация, которая, судя по всему, складывается в КНДР, чем-то похожа на обстоятельства, которые привели к голоду в 1990-е. Главная причина — все в том же: вместо того, чтобы по примеру Китая, Вьетнама, Лаоса и Кубы (то есть всех остальных стран соцлагеря) проводить рыночные реформы, КНДР не двигается с места. Наоборот, высшее руководство регулярно пытается отыграть назад то, что в более либеральные годы удается пролоббировать реформаторски настроенной части кабинета министров. Вторая причина тоже похожа — отказ от помощи Китая.

В то же время между предполагаемым голодом 2023-го и событиями 1990-х есть существенная разница. Во-первых, экономика КНДР сейчас все же значительно более рыночная, чем была тогда. Во-вторых, в 1990-х основной мотив Пхеньяна «мешать китайцам помогать северокорейцам» был идеологическим (обида на Китай за признание Южной Кореи), а в 2020-х ему на смену пришел мотив санитарный — карантин в условиях пандемии. Другое дело, что жесткие коронавирусные ограничения в июне 2023 года выглядят анахронизмом. Несмотря на то что Восточная Азия соблюдала их дольше других регионов мира, и Китай, и Южная Корея, и Япония уже вернулись к нормальной жизни.

Основания хоть для каких-то надежд есть и у северных корейцев. 18 июня главная газета КНДР «Нодон синмун» сообщила, что в связи со 110-летием со дня рождения Ким Ир Сена и 80-летием со дня рождения Ким Чен Ира состоится очередной «Фестиваль хвалы великих людей с горы Пэкту». Пока неясно, пройдет ли он в Пхеньяне или онлайн, но шансы на перемены в карантинной политике все же есть.

Почему КНДР проводит такую опасную политику, которая, судя по всему, может стоить жизни части ее граждан? Можно строить разные гипотезы, но точной причины мы не знаем. Впрочем, некоторые выводы все же можно сделать с довольно большой долей уверенности. Первый — текущий режим изоляции существует по воле Ким Чен Ына и может быть снят только с его санкции. Второй — тот факт, что кукуруза подорожала даже сильнее риса, говорит о том, что в случае дальнейшего ухудшения ситуации страдать в первую очередь будут бедные северокорейцы. Если цены продолжат расти, вместе с ними станет больше голодных смертей.