Почему в СССР не удалось построить коммунизм? Как там обстояли дела с правами женщин? Российско-украинская война — продолжение распада СССР? Советскому Союзу — 100 лет. Отвечаем на вопросы тех, кто в нем не жил

Ровно сто лет назад, 30 декабря 1922 года, в здании Большого театра в Москве большевики из России, Украины, Беларуси, Закавказской Федерации (в нее входили Грузия, Азербайджан, Армения) утвердили декларацию и договор об образовании нового государства — Союза Советских Социалистических Республик. Его создатели надеялись, что он станет глобальным государством, которое объединит как минимум народы Европы и Азии. Однако страна большевиков, поначалу многим казавшаяся невероятно прогрессивной, не смогла достичь размеров Российской империи — а просуществовала меньше 70 лет. «Медуза» попросила Алексея Уварова, приглашенного исследователя Боннского университета и стипендиата Фонда Герды Хенкель, ответить на вопросы, которые есть у многих из тех, кто не застал СССР. Правда ли, что там было очень безопасно? Сколько людей погибло в результате репрессий? Мог ли Союз дожить до 2022 года?

Был ли Советский Союз колониальной империей?

И да и нет. В 1920-е Советский Союз активно поддерживал движение деколонизации на Ближнем Востоке и Азии, после Второй мировой — в Африке и в Латинской Америке. Советская идеология и внешняя политика активно использовали лозунг деколонизации в противостоянии с западными державами.

Внутри СССР все было сложнее. Изначально большевики выступали с осуждением Российской империи как «тюрьмы народов», а Ленин (лидер большевиков) отдельно подчеркивал, что «великорусский шовинизм» представляет серьезную угрозу для новой власти и строительства социализма. В 1920–1930-е годы советская национальная политика прошла путь от «коренизации» и поддержки национальных культур к доминированию русского языка и русской культуры в официальном дискурсе. Основой советской национальной политики стала концепция «дружбы народов», в рамках которой русский народ и русская культура играли внутри СССР роль «первых среди равных».

Нельзя при этом сказать, что советская власть занималась повальной русификацией. Скорее, политика приоритетной поддержки и развития национальных культур была сочтена потенциально опасной — и потому оказалась под строгим и централизованным контролем партии и спецслужб. Тем не менее важно помнить о депортации, которой подверглись несколько народов в сталинское время (подробнее об этом ниже), и о Голодоморе в Украине.

Вопрос о «колониализме СССР» подробно разбирал профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Сергей Абашин: «Есть сильные аргументы как за то, что СССР был колониальной империей, так и против этого. Многие формы отношений действительно носили колониальный характер, но советское время не сводилось к колониальным отношениям, а содержало в себе другие элементы». 

Власть называли советской. А советы — это вообще что?

Советы (депутатов) впервые возникли в России в ходе первой русской революции 1905–1907 годов. Тогда восставшим необходимо было создать альтернативные органы власти, которые могли бы управлять заводом (деревней, городом, губернией) вместо частных владельцев или имперских чиновников. Так, с мая по июль 1905-го городом Иваново-Вознесенском (современное Иваново) управлял Совет рабочих уполномоченных. Важная деталь: этот орган представлял не все городское население, а именно бастующих рабочих и их интересы. 

Выборы в советы могли проходить по разным правилам и вряд ли поддаются общему критерию. Главный смысл: есть организованная группа (солдаты, рабочие), избирающая из своей среды представителей (депутатов). Эти представители, в свою очередь, создают совет, который становится органом власти и принимает решения на определенной территории.

Такие советы создавались во всех крупных городах России весной-осенью 1917 года. Чтобы координировать их работу и подчинить ее общей логике, в июле 1917-го созвали первый Всероссийский Съезд Советов. Большевики на нем присутствовали, но точно не главенствовали; решающая сила была у других социалистических партий — меньшевиков и эсеров. А вот уже второй Съезд советов в ноябре 1917 года утвердил захват большевиками власти, принял их основные декреты — «О земле» и «О мире» — и заявил о переходе власти в России к советам разных уровней (знаменитый лозунг «Вся власть Советам!»).

Контроль над советами большевики смогли получить в течение 1917–1918 годов различными методами: от сотрудничества с другими силами до репрессий против противников; тем самым им удалось в итоге взять власть по всей России. Конституция РСФСР 1918 года утвердила систему советов как основу управления государством. Но уже тогда Ленин говорил, что «вся юридическая и фактическая Конституция Советской Республики строится на том, что партия все исправляет, назначает и строит по одному принципу». 

Как была устроена система советов

За время существования СССР структура власти несколько раз менялась: например, с 1936 года Всесоюзный Съезд был заменен Верховным Советом СССР. Но суть советов и советской системы оставалась той же — на низших территориальных уровнях (вплоть до города или села) создавались органы самоуправления, которые, в свою очередь, формировали систему управления всем государством.

Формально именно Съезд советов (а потом Верховный Совет) отвечал за управление страной, а на местах ту же роль играли нижестоящие советы. На деле ключевые решения принимались именно в партийных, а не советских органах. На уровне СССР это было политбюро партии. На уровнях ниже — партийное руководство республик, обкомы и горкомы партий. Но не советы.

Система народовластия оказалась ширмой для господства партийной верхушки. Конституционный суд новой России, который в 1992-м рассматривал «дело КПСС», установил, что «к 1936 году можно говорить о фактической узурпации реальной власти в СССР узким слоем высшей партийно-государственной номенклатуры и всесилии аппарата партии над выборными органами народного представительства и самой партией».

Почему партия была коммунистической, а республики — социалистическими?

Коммунизм был идеалом и целью, за достижение которой официально боролась партия. О текущем положении советские руководители на всем протяжении существования государства говорили как о «пути к коммунизму»: капиталистическое прошлое разрушено, сформирован социалистический переходный период. Эта реальность отразилась и в названии союзных республик.

Коммунизм, если говорить марксистским языком (а марксистское учение в СССР было объявлено «единственно верным»), — это такой экономический строй, при котором и средства производства, и результаты производства находятся в общественной собственности. Попросту говоря, это когда всем всего хватает и потому все для всех бесплатно. Любая потребность — от жилья до стрижки — предоставляется по первому требованию безвозмездно. Люди работают не за зарплату, а потому что осознают свой вклад в общее благосостояние: я бесплатно строю дома для других, а другие меня бесплатно кормят и стригут. Иными словами, от каждого по способностям, каждому по потребностям. Частная собственность, деньги, классовое деление общества, а с ним и государство отменяются или отмирают сами собой.

Социализм же — это переходный этап от капитализма к коммунизму: средства производства уже общие, а результаты — еще нет. Социализм построен на принципе «от каждого по способностям, каждому по труду», то есть каждый получает благ не сколько нужно, как при коммунизме, а только пропорционально своему вкладу в общее благосостояние. Попросту говоря, работать надо по-прежнему за зарплату. 

Первоначально социализм предполагалось строить по всему миру, и казалось, что для этих надежд есть основания — волна революционного движения в Европе в 1919–1921 годах. Однако вскоре она пошла на спад. А поскольку мировая революция не случилась и планы построения социализма на глобальном уровне рухнули, советское руководство (в частности, Сталин) отказалось от расширения противостояния с капитализмом, сосредоточившись на внутреннем переустройстве. В 1938-м Сталин заявил, что в Советском Союзе «буржуазия уже ликвидирована и социализм в основном построен». 

Новая цель была поставлена уже при Хрущеве: в 1961 году он пообещал, что «уже нынешнее поколение граждан СССР будет жить при коммунизме». Коммунизма предполагалось достигнуть «в основном» уже к 1980-му. Однако вскоре после отставки Хрущева в 1964 году курс партии вновь скорректировали.

В 1967 году на торжественном заседании, посвященном 50-летию Октябрьской революции, Брежнев выдвинул концепцию «развитого социализма». По сути, она подразумевала отказ от скорого построения коммунизма и перенос этой цели на неопределенный срок. Это решение, как и само словосочетание «развитой социализм», стало символом застоя в СССР — и начала постепенной идеологической деградации государства. 

Советские экономисты разработали множество моделей перехода от социализма к коммунизму. Как правило, они сводились к постоянному повышению производительности труда и постепенному расширению сферы бесплатности: бесплатное образование и медицина, бесплатное жилье, бесплатное питание на работе, бесплатный общественный транспорт — и так далее, пока бесплатным не станет вообще все. Загвоздка оказалась в том, что централизованное управление экономикой вместо того, чтобы повысить ее эффективность и сделать все доступным для людей, на практике привело к прямо противоположному эффекту — повальному дефициту.

Руководство страны — вплоть до момента, когда СССР распался, — больше не анонсировало новые сроки построения коммунизма.

Сколько людей пострадало и погибло от политических репрессий?

Точных официальных данных нет до сих пор. И не вся информация о репрессиях открыта для исследователей. По оценкам «Мемориала», за все советское время от репрессий пострадали не меньше 11–11,5 миллиона человек. Около 5,8 миллиона человек стали жертвами «административных репрессий», направленных против определенных групп населения («кулаки», представители репрессированных народов и религиозных конфессий). От 4,7 до 5 миллионов человек были арестованы по индивидуальным политическим обвинениям, из них около одного миллиона — расстреляны.

С источниками данных и методиками подсчета можно ознакомиться в статье Арсения Рогинского и Елены Жемковой «Между сочувствием и равнодушием — реабилитация жертв советских репрессий». 

Был ли советский народ самым читающим в мире?

Выступая с докладом на очередном съезде КПСС в 1971 году, Брежнев заявлял:

Цифры официальной печати действительно были внушительными. Так, согласно советской статистике, в период с 1918 по 1986 год общий тираж работ Ленина составил 650 000 000 (шестьсот пятьдесят миллионов!) экземпляров на 122 языках. На втором месте среди рекордсменов печати был Лев Толстой: его издали тиражом 436 261 000 экземпляров на 114 языках. Немало издавали и Пушкина — 376 468 000 экземпляров на 104 языках.

Американский рынок печати на этом фоне выглядит скромно (при этом в случае с США мы не обладаем статистикой, аналогичной советской, — и можем ссылаться только на данные о тиражах бестселлеров по состоянию на 1981 год). Так, с момента первой публикации в 1925-м «Великий Гэтсби» был издан тиражом 4 352 653 экземпляров, «Старик и море» (1952) — 3 237 595 экземпляров, «Маленький принц» (1943) — 2 890 980 экземпляров.

Но важно понимать, что советский книжный рынок управлялся государством и испытывал серьезные ограничения как на печать иностранных авторов, так и на публикацию работ советских авторов, не одобряемых властями. Да, объем литературы, издаваемой в СССР, безусловно, очень велик. Вопрос в том, насколько она отвечала потребностям читателей. Есть немало свидетельств дефицита в СССР именно той литературы, которая пользовалась наибольшим спросом. В результате возникал громадный черный рынок литературы, о чем в 1975 году в Центральный комитет партии писал министр внутренних дел СССР Николай Щелоков. На что ему ответили:

Парадокс: при фантастически высоких тиражах «политических изданий» в СССР был дефицит бумаги на печать детской и художественной литературы. 

В Советском Союзе всегда были очереди и дефицит?

Дефицит в СССР — явление отнюдь не случайное, а скорее системное. Историк Елена Осокина в книге «За фасадом „сталинского изобилия“» отмечает, что дефицит был свойственен советской экономике на всем протяжении ее существования по ряду причин. Во-первых, несоизмеримость затрат и результата — на достижение цели могли быть потрачены огромные средства («экономика черной дыры») без явного экономического обоснования, что вело к огромным убыткам.

Во-вторых, отсутствие материальных стимулов к труду, что предопределило низкую производительность и плохое качество товаров. В-третьих, приоритет тяжелой и военной промышленностью перед товарами народного потребления — причем не только в военные, но и во вполне мирные годы.

Наконец, даже в мире суперкомпьютеров и нейросетей сложно представить себе государство, способное учесть все потребности миллионов граждан и своевременно удовлетворять их. Советская же плановая экономика строилась на гораздо более скромных вычислительных ресурсах. А даже если бы и могла, то борьба с очередями и дефицитом никогда не была на первом месте. 

Правда ли, что советское образование было лучшим в мире?

Безусловно, советская наука была одной из ведущих в мире, а СССР внес важный вклад в научно-технический прогресс в XX веке, в некоторых сферах — очень значительный. Но говорить о советском образовании как о «лучшем» сложно по нескольким причинам.

Во-первых, несмотря на явные достижения в 1950–1960-е годы, к 1980-м советская наука все заметнее отставала от мировой — в особенности это касалось электроники и информационных технологий. Так, ситуация в компьютерном проектировании, близкая к паритету в начале 1960-х, к началу 1990-х обернулась отсталостью примерно на 20 лет в разработках и производственных мощностях.

Во-вторых, советское образование по определению не могло быть «лучшим» длительное время — для поддержания этого неформального титула необходимо было отслеживать все новейшие тенденции в науке и обеспечивать тесную связь с миром. Тогда как советская наука, наоборот, оставалась в изоляции из-за внутриполитического контроля.

В-третьих, не совсем понятно, как именно измерять «превосходство» той или иной системы образования. Безусловно, СССР проделал масштабную работу по ликвидации безграмотности — но аналогичная работа была проведена в XX веке в большинстве развитых стран.

Если судить по научным достижениям, мы можем назвать несомненные успехи, прежде всего в математике, физике и химии (отмеченные Нобелевскими премиями 1956, 1958, 1962, 1964 и 1978 годов). Гуманитарные науки в то же самое время находились под строгим идеологическим контролем, что резко ограничивало их возможности для проведения актуальных и объективных исследований.

То есть в ряде сфер успехи были серьезными, в некоторых — значительными и выдающимися (чего стоит только космонавтика). И все же сложно говорить о советском образовании в целом как о самом лучшем в мире: существовало немало сфер, где с отрывом лидировали американские и европейские ученые.

Правда ли, что в СССР было очень безопасно? Никаких бандитов, почти никого не убивали и не насиловали?

В истории человечества пока не было общества, полностью свободного от бандитизма, убийств и насилия. СССР — не исключение. К тому же в истории Советского Союза были отнюдь не благополучные годы репрессий и войн, создававшие условия для роста преступности. Банда Ивана Митина, известная благодаря телесериалу «Место встречи изменить нельзя» (в нем ей дали звучное название «Черная кошка»), — одна из многих, действовавших в разоренной и дезорганизованной войной стране.

Послесталинский взлет преступности, вызванный резкой амнистией более миллиона заключенных, также оставил недобрую память. О времени «более спокойном» мы можем говорить начиная с 1960-х годов, хотя и в это время совершали преступления серийные убийцы — такие как Филипп Тюрин (убил по меньшей мере 14 человек, казнен в 1947-м), Владимир Ионесян «Мосгаз» (убил по меньшей мере шесть человек, казнен в 1964-м), Борис Гусаков (убил по меньшей мере шесть человек, казнен в 1970-м).

Это говорит не об особом зверстве советских преступников, а о том, что преступность есть в любом обществе, в том числе и советском. Еще один пример — не систематический, но показательный — убийство сотрудника КГБ Вячеслава Афанасьева сотрудниками отделения милиции на станции московского метро «Ждановская» (сейчас «Выхино»). Оно произошло в результате произвола силовиков, уверенных в своей безнаказанности. Отдельно стоит отметить, что само это преступление случилось в 1980 году, но огласку получило только во время перестройки.

Можно ли сказать, что в советском обществе не было преступности? Нет, преступность была. Однако информация о ней, в отличие от горбачевских и ельцинских времен, ограничивалась властями. «Чернуха» на советском телевидении в конце перестройки стала в том числе результатом того, что общество узнало о проблемах, ранее скрывавшихся цензурой.

Существовала ли в СССР коррупция?

Взяточничество каралось согласно Уголовному кодексу (вот последняя советская редакция); борьбой с коррупционерами занимались несколько структур, в том числе ОБХСС, НКВД — КГБ, контрольные партийные органы. При этом коррупция процветала — причем как в материальной форме (деньги, драгоценности, дорогие подарки), так и в виде различного рода услуг (блат).

Несмотря на представление, будто сталинское время — это ад для коррупционеров, даже в 1930–1950-е годы взяточничество было широко распространено в СССР. Самый громкий случай той поры — дело о строительной организации «полковника» Николая Павленко (подробно разобрано в недавно вышедшей книге историка Олега Хлевнюка). В 1952 году стало известно о существовании масштабной строительной организации УВСР-5, прикрывающейся фиктивным военным статусом для крупных махинаций и получения госконтрактов на десятки и сотни тысяч рублей. В ее работе участвовали до 400 человек, в том числе многие региональные партийные и государственные чиновники. 

Вряд ли это уникальный случай — похожие истории происходили в разные годы при Сталине, в том числе «дело Кабакова» (1937) и дело судей Верховного суда СССР (1949).

О коррупции в послесталинские годы также известно немало: «азербайджанское дело» 1969 года, «дело Николая Щелокова» 1983-го, «хлопковое дело» 1980-х, «дело Елисеевского гастронома» 1984-го.

В этом списке — только те процессы, которые затрагивали самые высокие эшелоны власти, и только широко известные эпизоды. На деле же коррупция пронизывала все советское общество и часто заменяла людям неработающие официальные механизмы. Так, например, можно было достать дефицитный товар, устроить на хорошее место родственника или друга.

Другое дело, что, опять же в силу закрытости информации в СССР, коррупция не могла стать достоянием общественности в той степени, в какой она стала уже в постсоветской России.

А суды были независимые? Хотя бы если это не касалось политики?

С правосудием в СССР тоже все сложно. В 1917–1918 годах была упразднена вся правовая система Российской империи, а судьям новой Советской Республики при рассмотрении дел предписывалось руководствоваться «революционным правосознанием». В период Гражданской войны появились чрезвычайные судебные органы — революционные трибуналы (ревтрибуналы), ответственные за многие преступления периода «красного террора» 1918–1922 годов.

Полноценная новая судебная система появилась только в 1922-м, она обладала при этом ключевым недостатком — зависимостью от воли политического руководства. Суд стал карательным органом в рамках «открытых процессов» конца 1920-х и во время Большого террора 1930-х. «Законность» и «справедливость» приговоров, вынесенных в 1930-е, подверглись критике и пересмотру сразу после смерти Сталина. Так, в 1956 году были реабилитированы расстрелянные по делу «правотроцкистской организации» в Украине. В 1957-м за ними последовали все осужденные по «делу Тухачевского», в ходе которого множество советских военачальников обвинили в заговоре с целью свержения Сталина. 

Но дело не только в политической зависимости судей. В советском суде попирались и другие фундаментальные принципы, и не только в сталинское время. Например, о том, что закон не имеет обратной силы.

Самая наглядная история — «валютное дело» 1961 года. Желание тогдашнего советского лидера Никиты Хрущева провести «показательный процесс» в борьбе с нелегальными скупщиками иностранной валюты («валютчиками») привело к тому, что дело трех обвиняемых — Рокотова, Файбишенко и Яковлева — дважды пересматривали в сторону ужесточения. Изначальный приговор партийное руководство сочло слишком мягким, и после первого пересмотра срок увеличили с восьми до 15 лет. Но и этого властям показалось мало — и они просто поменяли уголовную статью, по которой были осуждены обвиняемые. 1 июля 1961-го был издан указ президиума Верховного Совета СССР, который вводил смертную казнь в качестве меры наказания по «валютным» преступлениям. Пересмотр дела по только что измененной статье занял всего два дня, и 22 июля осужденных расстреляли.

Это не значит, что вся советская судебная система в период с 1922 по 1991 год была порочна. Но эти примеры показывают, насколько она зависела от решений политического руководства, даже если это касалось неполитических дел.

Как в Советском Союзе обстояло дело с правами женщин?

Двоякость положения женщин в СССР во многом видна по истории женотдела при ЦК. Этот орган появился в 1919 году, чтобы уравнять в правах женщин и мужчин, бороться с неграмотностью среди женщин и рассказывать им о новых условиях труда и организации семьи. Одной из организаторок женотдела была Александра Коллонтай, ставшая в 1917-м первой женщиной-министром в истории.

В первые годы советской власти при участии работников и работниц женотдела приняли ряд важных и прогрессивных декретов: запрещался ночной труд женщин; вводились отпуск и пособие по беременности и родам; устанавливалась одинаковая минимальная заработная плата для мужчин и женщин; был уравнен статус мужчин и женщин в браке и семье. Кроме того, в Конституции РСФСР 1918 года зафиксировали равные политические права женщин и мужчин. 

Уже в 1930-м женотдел упразднили. Появился новый лозунг — «Женщины на производство», были сформированы женсоветы в колхозах, в городах и на заводах. Новые органы должны были способствовать «вовлечению женщин в общественно полезный труд». В результате женщины вынесли на себе все тяготы жизни в СССР: лишались домов и имущества в рамках коллективизации, умирали от голода, работали на стройках индустриализации.

Не менее тяжелым было положение женщин СССР в годы Великой Отечественной войны: кто-то попал на фронт и стал объектом домогательств сослуживцев (походно-полевые жены), тысячи и миллионы работали на голодном пайке в тылу. Заметим, кстати, что трудовая мобилизация женщин в СССР по своим масштабам не была сопоставима ни с одной из других воюющих стран, включая нацистскую Германию. Из-за огромных потерь мужчин именно на женщин легла тяжесть восстановления советской экономики после войны. Кроме того, на них же все позднесоветское время лежала огромная часть неоплачиваемой домашней работы — по уходу за детьми и заботе о доме.

При этом в послевоенном СССР сохранилась линия на политическую эмансипацию женщин — некоторые из них становились партийными и государственными деятельницами. Можно сравнить представительство женщин в парламентах США и СССР. В составе Верховного Совета СССР 1966–1970 годов созыва женщины составляли 28%. В конгрессе США 1967–1969 годов женщин было только 3%.

В то же время, например, в 1966–1967 годах число женщин в главных политических структурах СССР оставалось очень небольшим. И чем влиятельнее была структура, тем ниже было представительство: в общем составе КПСС — 20,9%, в ЦК партии — 2,8%, в политбюро и секретариате — ни одной.

Можно сказать, что многие меры советской власти в области прав женщин были передовыми и действительно способствовали улучшению их положения. Вместе с тем жизнь всех советских граждан была, мягко говоря, непростой, и в первую очередь на себе это прочувствовали именно женщины.

Зачем при создании СССР республикам дали право на выход? Путин прав, когда говорит, что это «мина замедленного действия», которую заложил Ленин?

На заре своего существования СССР рассматривался его лидерами прежде всего как глобальный проект. Право на выход должно было стать дополнительным аргументом для вступления в Союз новых участников. Казалось, они вполне могут появиться, ведь в одном только 1919 году советские республики некоторое время существовали в Бремене, Баварии, Венгрии и Словакии — каждая из них гипотетически могла присоединиться к новому социалистическому государству.

И все же этого не случилось, а, например, Грузия и Армения в 1921 году были присоединены к этому государству силой. Тем не менее федеративное устройство выглядело открытым, привлекательным и прогрессивным — как и многие другие нормы, установленные, но не реализованные (полностью или частично) в СССР. В интервью журналу The Observer Ленин заявлял, что «единственно правильным отношением к интересам наций… будет максимальное их удовлетворение». 

Путин рассматривает право на свободный выход как мину под здание российской государственности. Однако советские руководители не мыслили рамками России — они строили глобальный проект. Право на свободный вход в его состав, как и возможность выйти из него (по крайней мере декларативная), казалось им, скорее, «конкурентным преимуществом».

В СССР были межнациональные конфликты? Или они начались как раз из-за его распада?

Межнациональные конфликты существовали уже в Российской империи и в полной мере проявили себя в ходе Гражданской войны. То и дело вспыхивали вооруженные столкновения между терскими казаками и горцами на Кавказе, между русскими переселенцами и жителями Средней Азии, между новыми независимыми государствами. Нагорный Карабах уже тогда был местом ожесточенных боев между Арменией и Азербайджаном.

По мере того, как советская власть подчиняла себе земли бывшей империи, эти конфликты на время гасли — но отнюдь не были решены. Национальные противоречия сохранялись и давали о себе знать в кризисные времена. Тот же Нагорный Карабах оставался камнем преткновения между двумя республиками при Сталине, Хрущеве и Брежневе.

Еще до Второй мировой руководство СССР начало массово депортировать представителей «вражеских» народов подальше от границы, вглубь страны. Например, в 1936 году с территории Украины в Казахстан вывезли 36 тысяч этнических поляков. В 1944-м НКВД депортировал целые народы, в том числе крымских татар, чеченцев, ингушей, балкарцев и калмыков, с традиционных мест проживания в Центральную Азию и Сибирь.

Несмотря на кажущееся спокойствие в последние десятилетия существования СССР, на деле национальный вопрос сдерживался аппаратом насилия и контроля КПСС и КГБ. Как только их власть стала ослабевать, национальные конфликты обострились с новой силой. А некоторые противоречия возникли под прямым воздействием самих советских репрессивных практик. Скажем, депортированные в годы Великой Отечественной войны народы Кавказа смогли вернуться домой в 1950-е годы, уже при Хрущеве. Возвращаясь, они встречали русских переселенцев — и это приводило к трениям, вплоть до открытых столкновений. Так было в Грозном в 1958 году. 

Другой пример. В ноябре 1944-го по приказу Сталина из Грузии в Центральную Азию депортировали 86 тысяч турок-месхетинцев, как «политически опасный» народ, склонный к контрабанде и шпионажу. В отличие от северокавказских народов, большинство из них на родину не вернулись. В итоге в 1989-м между турками и узбеками в Ферганской долине вспыхнули масштабные столкновения, в ходе которых больше ста человек погибло.

Мог ли Советский Союз дожить до 2022 года?

Следует уточнить вопрос. Если имеется в виду «Мог ли СССР в том виде, в котором он существовал до начала перестройки, сохраниться до 2022-го?», то ответ явно отрицательный. Даже если представить, что каким-то чудом КПСС осталась у руля, СССР не мог бы остаться буквально таким же, как в 1980-е. Между смертью Сталина и приходом к власти Горбачева прошло всего 32 года, система власти формально осталась той же — но изменения были налицо. За следующие 37 лет с Советским Союзом обязательно произошло бы что-то еще. Иными словами, даже если внешняя форма продолжала бы называться «СССР», ее содержание продолжало бы меняться. 

Можно спросить по-другому: «Мог ли какой-то союз республик просуществовать до 2022 года?» Юридический ответ: да. Беловежские соглашения были крайне сомнительным с правовой точки зрения способом государственного «развода». Но можно ли было удержать такое государство, пусть даже серьезно реформированное, только силой закона? Очень сомнительно. Для его поддержания необходимо было насилие, но использовать его советское руководство, скорее, не хотело. К тому же события в Тбилиси в 1989 году и в Вильнюсе в 1991-м показали глубокую неэффективность и контрпродуктивность такой тактики. А главное, держать все национальные республики на военном положении и размещать там воинские гарнизоны смогла бы позволить себе только экономически мощная страна. Советская же экономика с 1985 года сползала в глубокий кризис — и едва ли выдержала долго такой режим. 

Что могло бы сохранить Союз, помимо насилия или закона? Очевидно, экономические связи. Но все республики остро ощущали кризис советской экономики и явно стремились разбираться с этим поодиночке, а не все вместе. В 1980-е плюсы от сохранения общесоюзной экономики были для жителей республик совсем не очевидными. Зато переход к суверенной рыночной экономике виделся, наоборот, средством избавления от груза советских проблем. Неслучайно Ельцин зарабатывал себе политические очки, рассуждая в том числе, что Россия «кормит» республики, — а в республиках национальные движения, наоборот, популяризировали идею, что народы «кормят» Москву.

Была ли еще какая-то скрепляющая сила? Разве что идеология, но и в этой области к 1985 году наблюдался кризис. Идеология должна была давать образ будущего, а после отказа от планов по строительству коммунизма это будущее стало совсем туманным.

Короче говоря, распад СССР в том виде, в каком он случился в декабре 1991 года, не был предопределен. Но сложившийся к середине 1980-х политико-экономический кризис неизбежно вел к изменению Советского Союза — вопрос был в радикальности и скорости.

Почему люди в России до сих пор ностальгируют по СССР?

Ностальгия по коммунистическому прошлому свойственна не только части населения России и других бывших республик. Пример схожих настроений — «остальгия» по ГДР в современной Восточной Германии. Социолог Клаус Шредер, изучавший феномен «остальгии», объясняет ее появление так: «Жизнь в ГДР была для многих более понятной и простой. Восточные немцы почувствовали, что с радикальным переходом экономики на рыночные рельсы все, что ими было достигнуто, разом обесценилось».

Это можно отнести и к ностальгии по СССР. Кроме того, такая ностальгия поддерживается и эксплуатируется массовой культурой — в случае России, допустим, многочисленными ремейками картин времен СССР («Ирония судьбы — 2») или гламуризацией советской эстетики.

Важно понимать, как именно выглядит ностальгия по СССР в общественном мнении России. Последний опрос на эту тему проведен «Левада-Центром» в декабре 2021 года, и тогда 63% опрошенных выразили сожаление в связи с распадом СССР. Однако если среди людей старше 55 лет жалеют о Советском Союзе 84% респондентов, то в группе 18–24 года — только 24%. Отдельно стоит отметить, что на первом месте среди причин для сожаления были: разрушение единой экономической системы (49%) и потеря чувства принадлежности к великой державе (46%).

Отсюда вывод: наибольшую ностальгию по СССР испытывают люди, годы наибольшей жизненной активности которых пришлись на советское время. Распад СССР рассматривается ими как нечто, обесценивающее их жизненный опыт и потому крайне болезненное. Однако среди тех, кто не жил в СССР, уровень ностальгии крайне низкий.

В этом, надо полагать, и кроется ответ на вопрос, когда ностальгия по СССР пропадет. Можно предположить, что с естественной сменой поколений ностальгия по советскому времени будет только ослабевать. Она может сохраниться в качестве нишевого культурного феномена, но едва ли будет значимым политическим фактором.

Российско-украинская война — продолжение распада СССР?

С одной стороны, современные Россия, Украина и остальные государства постсоветского пространства по своим границам, экономическому потенциалу и демографическому состоянию были сформированы своим положением в качестве республик СССР на момент его распада. Поэтому происходящие процессы и их оформление в той или иной степени определены советским наследием.

С другой — в социально-политическом смысле во всех странах произошли значительные перемены, и по существу эти страны нельзя отождествлять с республиками СССР. В то же время некоторые противоречия России и Украины имеют более глубокую природу, уходящую корнями как минимум ко временам Богдана Хмельницкого, Речи Посполитой и Великого княжества Литовского.

Можно сказать так: обстоятельства, в которых протекает война, сформированы распадом СССР. Сам же конфликт и особенности его течения обусловлены рядом других предпосылок, не в последнюю очередь личными качествами Владимира Путина.