Призыв в Бурятии правозащитники сравнивали с геноцидом. В конце октября в республике похоронили первого погибшего мобилизованного Его семье ничего не известно о том, как он умер. Вероятно, он даже не доехал до фронта

Правозащитники называют мобилизацию в Бурятии «геноцидом». Несмотря на то, что в указе Владимира Путина прописано, кто подлежит призыву, в Бурятии повестки вручали всем подряд. По данным фонда «Свободная Бурятия», только за первые трое суток в военкоматы увезли около семи тысяч мужчин — и это лишь те, кто обратился за помощью к юристам. Мобилизация началась 21 сентября, а около месяца спустя стало известно о первом погибшем мобилизованном из Бурятии — 39-летнем Андрее Пичуеве из села Новоильинск, который прошел вторую чеченскую войну, но до Украины, вероятно, даже не доехал. В военкомате родным Пичуева ничего не рассказывают об обстоятельствах его смерти. Издание «Люди Байкала» поговорило с семьей военного и его односельчанами и узнало, какое впечатление смерть Андрея произвела на Новоильинск. С разрешения издания «Медуза» публикует этот текст полностью.

Андрея Пичуева похоронили в открытом гробу. По бурым отметинам на лице родные поняли, что он погиб от ранения в голову. Пуля прошла над бровью насквозь и повредила почти весь затылок. Еще у Андрея сгорели руки, поэтому их связали за спиной. Родных об этом не предупредили. На кладбище 58-летняя родственница погибшего Татьяна решила по обычаю сложить руки покойника на груди. Она наклонилась над гробом, развязала веревку и потянула за рукава формы. В руках у Татьяны оказались обгоревшие культи племянника. Она громко вскрикнула и сползла на землю. Ее поднимали несколько мужчин.

39-летнего Андрея мобилизовали 22 сентября. Третьего октября он сообщил родным, что его с другими призывниками отправляют в Ростов-на-Дону. После этого перестал выходить на связь. 17 октября военные привезли гроб с телом Пичуева домой, в тот же день похоронили. Доехал ли Андрей до фронта, как и где он погиб, родные не могут выяснить до сих пор. 

«Мама, ты счастливая. Второй раз меня на войну провожаешь»

Утром 21 сентября 2022 года Наталья Пичуева уехала на суточное дежурство в больницу в село Новая Брянь. Это в сорока километрах от Новоильинска, где она живет с семьей. Ближе к часу ночи Наталье позвонили из администрации села и сказали: ее мужу Андрею несут повестку. Наталья сразу позвонила домой. В их ворота на улице Железнодорожной уже стучали две сотрудницы райсовета — они принесли приказ о мобилизации Андрея Пичуева.

Наталья отпросилась с работы, заехала за матерью Андрея. Обе были настолько расстроенны, что даже не разговаривали по дороге в машине. «Просто шок, ничего не соображали. Вообще не думали, — вспоминает мать Андрея Людмила. — Принесли путевку (Людмила так называет повестку, — прим. „Людей Байкала“) в час ночи».

Мать и жена застали Андрея дома в «боевом духе», говорит Наталья. Он заявил, что ждал повестку и «кто, если не я». Наталья вспоминает, что в ту ночь все время плакала и даже «впала в истерику», пытаясь придумать, как мужу избежать мобилизации.

«Он сказал, что на войне я был, я это все знаю. А в тюрьму я не поеду, я там ничего не знаю. Повестка пришла — все, значит надо идти», — рассказывает Наталья.

Спать семья не ложилась. Андрей успокаивал мать и жену. Вспоминал, что дважды был в Чечне. Первый раз в 2001 году срочником. Потом в 2003-м — уже по контракту. «Мама, ты счастливая. Второй раз меня на войну провожаешь», — говорил Андрей Людмиле. В шесть утра ему нужно было прийти в центр села к районной администрации.

«Продуктов маленечко с собой взял, что просто в холодильнике было, зубную щетку, пасту, сменку нижнего белья. Даже как в одной футболке был, так в футболке и поехал», — рассказывает мать.

В то утро вместе с Андреем из села забрали еще семь человек. Вторую партию загрузили в школьный автобус в тот же день в обед: говорят, там было еще двадцать мужчин. В Новоильинске живет 4600 человек, из них 880 мужчин от 20 до 50 лет.

«Если не боишься, то можно хорошо заработать»

Новоильинск со всех сторон окружен сосновым лесом. Несмотря на то что от Улан-Удэ до села всего 80 километров, ехать до него приходится около трех часов. «Дорога у нас такая, что только машины убивать», — рассказывает сосед Андрея Михаил (имя изменено по просьбе героя). Он пришел на похороны Пичуева.

В советское время в Новоильинске был леспромхоз и несколько пилорам, стояла большая «контора». От нее мужчин отправляли работать на вырубку леса. Ездили за 300 километров. «У нас даже пятиэтажки были», — вспоминает Михаил. Сейчас от них остались коробки с черными квадратами на месте выбитых окон. В 1998 году государственную заготовку древесины окончательно закрыли. Остались только частные пилорамы. У Михаила тоже была своя.

«Если не боишься, то можно хорошо заработать. Но „этывают“ все, начиная полицией и кончая блатными. До сих пор все это есть. Я также блатным платил нашим, местным. Что будет, если не платить? Черт его знает, судьбу испытывать. Но все об этом умалчивают», — рассказывает мужчина. Он закрыл пилораму после того, как на работе повредил позвоночник.   

Сейчас Михаил безработный. Пытается что-то найти и не может. Для сорокалетнего мужчины работы в селе нет. В школе и детсаду низкие зарплаты, и там работают в основном женщины. На железной дороге — через поселок проходит ветка Транссиба — вакансий мало, и за них держатся те, кто смог устроиться. Можно уехать на вахту, но с его здоровьем не берут. Открыть даже небольшой бизнес в поселке тоже непросто. 

«Хотели несколько раз „Абсолют“ (сеть магазинов в Бурятии, Иркутской области, Забайкальском крае и Монголии, — прим. „Людей Байкала“) открыть. Начали даже делать, а магазин сгорел. Женщины болтают, что, наверное, сожгли из-за конкуренции», — говорит Михаил.

«У меня нет понимания, за что он погиб»

Андрей Пичуев, по словам Михаила, тоже «калымил по пилорамам». Сосед описывает погибшего как человека необщительного, вспоминает, что тот мог остановиться поговорить, только если идет «выпимший».

«Андрей — молчун. У нас вообще семья такая, болтать мы не любим. Ни на кого не полагаясь, не надеясь. Тебе надо — ты делаешь», — рассказывает сестра Андрея Татьяна. Она живет в Иркутске, работает крановщицей на заводе. 

Пичуевы долго жили на севере Бурятии, в Баунтовском районе. Андрей — младший ребенок, всего в семье было трое детей. Мать работала поваром. Андрей с детства был самостоятельным, со второго класса сам варил себе молочные каши и стряпал пироги, вспоминает мать. В 1990-е годы семья перебралась поближе к Улан-Удэ. Андрей окончил техникум на резчика по дереву. Потом ушел в армию, недолго служил по контракту.

Личная жизнь у Андрея долго не складывалась. С первой женой он быстро расстался, недолго прожил и со второй — у них есть сын Руслан. Семь лет назад он встретил Наталью, нашел «своего человека», говорит сестра. Общих детей у Натальи и Андрея нет. Но он воспитывал с 11 лет сына Натальи Сашу. 

Наталья — ровесница Андрея. В день похорон вдова во всем черном: брюках и свитере; волосы, покрашенные в цвет красного дерева, убраны в хвост. Она просит не фотографировать ее. «Плохо выглядим», — объясняет она. 

«Андрей был самым лучшим, мы счастливы были. Он относился ко мне так, как никто ко мне никогда не относился: с заботой, с пониманием. Все это замечали», — рассказывает Наталья.   

Жена с матерью верили, что «Андрей не может погибнуть так быстро», ведь у него есть боевой опыт. К тому же мобилизованных обещали тщательно готовить. Сначала Андрея вместе с другими призывниками увезли в Борзю на границу с Забайкальским краем. Потом отправили на учебу в Новосибирск. Он часто звонил домой. «Идет подготовка, стрельбища. Стоим на плацу», — рассказывал Андрей родным. Он попал в артиллерию наводчиком. Третьего октября сказал, что их отправляют в Ростов-на-Дону. «Голос нормальный был. И дальше ничего не знаем», — говорит мать.

Родные начали звонить на горячую линии Минобороны девятого октября. К этому времени Андрей не выходил на связь почти неделю. По телефону сказали, что не дадут никакую информацию, пока родственники не назовут номер его жетона. Чтобы узнать этот номер, на следующий день, 10 октября, Наталье пришлось ехать в райцентр. 

Наталья передала данные на горячую линию и стала ждать ответа. В обед того же дня она вместе с матерью Андрея сидела за столом у себя дома. К воротам подъехала машина, из нее вышли двое мужчин. Следом у ворот остановилась скорая.

Один из приехавших был в форме, он представился, снял кепку и сказал: «Примите наши соболезнования». С ним был сотрудник администрации района, тот стоял молча. «Мать чуть в обморок не упала, у меня истерика, они тут же завели скорую, мать обкололи уколами. Сказали: если что будет известно — мы вам все сообщим. Каждая мать, каждая жена хотела бы знать: что, почему? Вот и мы спрашивали, как все случилось», — рассказывает Наталья. Как именно и где погиб Андрей, родным не сказали. 

📄 Дорогие читатели! Теперь вы можете скачать PDF-версию любой статьи «Медузы». Файл можно отправить в мессенджере или по электронной почте своим близким — особенно тем, кто не умеет пользоваться VPN или у кого явно нет нашего приложения. А можно распечатать и показать тем, кто вообще не пользуется интернетом. Подробнее об этом тут.

Ничего не удалось узнать о последних днях Андрея и в день похорон. «Гроб сопровождал военный, он сказал: „Если что-то будет известно — мы вам сообщим“. Больше никаких объяснений», — рассказывает Наталья. 

Родственники стали выдвигать свои версии событий. Раз Андрей перестал выходить на связь до того, как мобилизованных отправили к границе с Украиной, возможно, он не доехал до фронта и не успел поучаствовать в «спецоперации», а погиб раньше. Подтвердить или опровергнуть эти рассуждения некому. Никто из администрации или военных не говорит также, выплатят ли родным «гробовые».

«Пока документы (военные, — прим. „Людей Байкала“) сказали собирать. Хоронили на свои деньги. Памятник нам предоставил военкомат. Ну и все. И катафалк, на котором его привезли. Гроб вроде как возместят», — рассказывают родные погибшего.

Андрея увезли на «новое кладбище», оно находится за железнодорожной линией и уходит далеко в лес. Рядом с ним похоронены еще как минимум трое участников «спецоперации». «С нашего поселка пятерых схоронили, этот шестой», — рассказывает Михаил. У кадровых военных на могилах стоят флаги их войск, чаще всего ВДВ, и венки от Минобороны. На могиле Андрея таких отличительных знаков нет. 

«У меня был брат, я его люблю, любила, буду любить. Теперь его не стало. Что случилось, почему, как, зачем, для чего? На эти вопросы ответов нет. У меня нет понимания, за что он погиб», — говорит сестра Андрея Татьяна.

Татьяна и многие ее знакомые считают, что мобилизация в Бурятии и соседней Иркутской области проходит по-разному. «В Бурятии гребут всех подряд, как пушечное мясо. Больше всего забирают ребят с поселков», — говорит Татьяна. Объяснения, почему так происходит, у нее нет.

Поминки устроили в столовой местного техникума. Посидели тихо. Потом друзья и родственники до глубокой ночи поминали Андрея у него дома. Проститься с другом приехало много сослуживцев по Чечне. Матери они пообещали, что отомстят за него.

«Такая желтая форма, горка! И с собой пакет прокладок женских»

Центральная площадь Новоильинска — это большой пыльный перекресток нескольких дорог. Там стоят кафе «Валентина», пара магазинов и сельсовет. «Наш МФЦ», — говорят местные. В день похорон Андрея около пяти вечера на этот пятачок приходят двое мужчин — Максим и Владислав. Оба работают на пилораме. 

После смены они выпили водки и решили записаться в добровольцы. Для этого и пришли в центр села. «А я не хочу вот так вот, что какие-то нас *********-нацисты [плохие люди] захватят. Я че? Повоевать хочу», — еле выговаривая слова, рассуждает 38-летний Максим. У него трое детей. Говорит, что хочет защищать Родину, деньги его не интересуют.

«Путин все создал. Если не Путин, то нам ****** [конец]», — продолжает Максим. На вопрос, что именно создал Путин, он агрессивно требует выключить диктофон. На помощь товарищу приходит Владислав. Он объясняет: «Из СМИ мы прекрасно знаем, кто этих нацистов подпитывает — НАТО. И если бы не американцы, то несчастных укропов мы раздавили бы за полгода. Как государство и как президент — все он поднял. Все его ругают, но на самом деле Путин! Только Путин! Он такой мобильный. Мы за Пу-ти-на», — чеканит Владислав.

Сосед погибшего Андрея Михаил тоже считает, что никто, кроме Путина, не подходит на место руководителя страны. А если кандидатура и появится, Михаил думает: «С нами надо пожестче, чтобы порядок был». На вопрос почему отвечает: «Потому что не умеем мы жить».

Сын Михаила — срочник, сейчас служит в Севастополе. Михаил говорит, что после начала «спецоперации» «сильно переживает» за сына и внимательно следит за новостями. Но доверяет только федеральным каналам. При этом признает, что там дают мало информации.

«Мы сейчас сидели с женой, ужинали и разговаривали. Как-то, блин, воюем, конечно, и все это („спецоперацию“, — прим. „Людей Байкала“) поддерживаем. А у нас-то же ниче нету. Мы как жили, как говорится, извините за выражение, в жопе, так и живем в жопе. Это у нас в поселке еще более-менее, по соседним деревням там вообще кошмар. Там вообще пьянка одна. Народ просто уничтожается. Я уже не знаю, чему верить», — рассуждает Михаил.  

Владислав хочет пойти добровольцем и взять с собой 50 тысяч рублей. Деньги нужны, чтобы купить себе обмундирование. Он признает, «что это, конечно, возмутительно», что на трусы и носки для военных деньги собирают через чаты в Viber.

«Пойду, конечно, в своей форме, я хочу модную, как ветераны говорят, которые оттуда пришли. Такая желтая форма, горка (горный штурмовой костюм, — прим. „Людей Байкала“)! И с собой пакет прокладок женских в аптеке взять надо. Для ботинок, сапог», — говорит Владислав.

Он рассказывает про своего племянника, «свежего офицера», которого только-только забрали на «спецоперацию». По телефону парень жаловался дяде, что мобилизованные «старики» на Дивизке (станция Дивизионная, в которой находится воинская часть, где собирают мобилизованных, — «Людей Байкала») пьют каждую ночь.

«А вы будете там пить?» — спрашиваем у него.

«Конечно, **** [черт]. Это че и вдохновляет», — отвечает Максим.

Максима и Владислава в добровольцы в этот день не берут, администрация села уже закрыта. Гардеробщица выгоняет их из здания.

Идти добровольцем собирается и двоюродный брат погибшего Андрея Пичуева — Иван. Он уже был летом в Луганске. Заработал около 600 тысяч рублей. Он честно признает, что ездил на «спецоперацию» ради денег. Ивану 33 года. Раньше мужчина воровал лес, сейчас боится попасться полицейским. Весной он избил китайца, делили деляну [долю], теперь на нем уголовка. Иван рассказывает, что с заработанных на «спецоперации» денег купил себе кроссовки за полторы тысячи рублей и бензопилу. Остальное отдал жене — она собрала детей в школу, оделась сама, поменяла кухонную мебель. «Микроволновки всякие», — перечисляет покупки Иван. 

26 октября Иван снова ушел добровольцем на фронт.