Страны ОПЕК+ решили ограничить добычу нефти — и цены уже пошли вверх. Российская экономика спасена?

Страны ОПЕК+ 5 октября договорились о сокращении добычи нефти на два миллиона баррелей в сутки. На этом фоне стоимость нефти марки Brent на лондонской бирже начала расти, поднявшись выше 93 долларов за баррель. О том, спасет ли сокращение добычи нефти российскую экономику, «Медуза» поговорила с директором Института энергетики и финансов Марселем Салиховым.

— Что означает это решение ОПЕК+? 

— Я бы сказал, что это некий сигнал [в адрес США и Европы]. Еще когда [в начале марта] нефть резко подорожала из-за ситуации в Украине и введения санкций против России, США приняли решение продавать [дополнительно] по одному миллиону баррелей в сутки. Когда в последние месяцы цены снизились с 120 долларов за баррель до 80, многие страны ОПЕК просили США прекратить продажи, чтобы поднять цены. США на это не пошли: там есть свои причины — и дорожающий бензин, и грядущие выборы, — так что американской администрации важно показывать, что она борется с ростом цен. Так или иначе многие в ОПЕК, включая Саудовскую Аравию, восприняли нежелание США прекратить продажи нефти из резервов как недружественный шаг.

Еще один фактор — обсуждение ценового потолка для российской нефти. В этом смысле ОПЕК будет поддерживать Россию, потому что они понимают, что в какой-то долгосрочной перспективе ценовой потолок — это угроза и для самой ОПЕК. Сегодня [пострадает] Россия, а через пять лет, условно говоря, Саудовская Аравия — за какое-нибудь недемократическое поведение. Так что страны ОПЕК скорее готовы поддержать здесь Россию — для них не так важен политический контекст, позиция по Украине и так далее. Сигнал примерно такой: «Вы вводите потолок цены — мы тоже готовы принимать меры, чтобы вам было сложнее реализовывать свою политику».

— Насколько существенно объявленное сокращение добычи на два миллиона баррелей в сутки?

— Сейчас фактическая добыча ОПЕК+ и так на 3,6 миллиона баррелей в день меньше, чем они могли бы добывать в пределах квоты. Многие страны-участницы добывают меньше нефти, чем предполагает их квота: это и Россия, и Казахстан, и Нигерия, и Венесуэла — они хронически не выбирают свою квоту. Ключевой вопрос — реально ли Саудовская Аравия будет сокращать добычу. Если она на это пойдет, то рынок поверит, что объявленное ОПЕК+ сокращение на что-то влияет. Но пока эффект на цены определить сложно. Цены росли в последние дни в преддверии встречи ОПЕК+ на фоне слухов о существенном сокращении добычи, но само по себе объявление — не то чтобы сильный фактор.

— Получается, пока рано ожидать, что цена на нефть начнет устойчиво расти?

— Да, потому что сохраняется неопределенность, связанная с тем, будет ли рецессия [в США и в мировой экономике] и насколько глубокой она будет. Если она все-таки наступит, то спрос на нефть будет снижаться и потребуется реально сокращать добычу.

Помимо неопределенности со спросом, непонятно, как сильно может сократиться предложение и сократится ли вообще в результате сегодняшнего решения ОПЕК+. Сейчас сложно сказать, будет ли объявленное сокращение реальным или «бумажным». Мне кажется, что пока это все-таки обмен сигналами. 

— Где в этом обмене сигналами место России? 

— Ее позиция сейчас важна. Объективно роль ОПЕК в последние годы снижалась. Квоты повышались, а фактическая добыча была меньше, потому что во многих странах нет возможности нарастить добычу в силу технологических и ресурсных ограничений. Одновременно растет роль тех стран, которые способны влиять на свою добычу, то есть при необходимости сократить ее или нарастить. России сложнее это делать, чем, скажем, Саудовской Аравии, но возможности у нее есть.

[Однако] прямо сейчас Россия не может сильно на что-то влиять внутри ОПЕК+, потому что добывает сильно меньше своей квоты, проблемы у России — кому и как продать нефть на фоне санкций. И тем не менее на встрече в Вене российский министр энергетики Александр Новак присутствовал лично, и это, несмотря на только что введенные санкции, тоже важный сигнал. 

Вполне вероятно, что Россия выступала одним из лоббистов идеи сильно сократить добычу на уровне ОПЕК+. Сама она сейчас ничего сокращать, скорее всего, не будет, но в целом России выгодно, что фактически ОПЕК выступила на ее стороне. Если же остальные страны реально пойдут на сокращение добычи, то это будет позитивно для добычи в России, ведь пространство для продажи российской нефти становится чуть больше. Теперь вопрос в том, как отреагируют страны-потребители, увидев, что ОПЕК и Россия скоординированно выступают против ценового потолка. 

— Как вы думаете, может ли Россия сейчас пойти на существенное сокращение добычи в качестве противостояния ценовому потолку и грядущему европейскому нефтяному эмбарго?

— В каком-то виде Россия точно отреагирует. Вообще, идея ценового потолка исходит из того, что Россия будет согласна продавать по заниженной цене, чтобы получить хоть что-то, — это представления об экономической рациональности.

Например, в недавнем опросе знаменитых мировых экономистов большинство оказались уверены, что механизм сработает — мне кажется, они так считают, потому что так должно быть с точки зрения экономической логики. Но это не учитывает того, что у России может быть другая логика, например: «Ничего страшного, переживем, есть резервы». Или, возможно, вырастет цена и это позволит компенсировать потери. Думаю, что российскому руководству совсем неочевидно, что нужно соглашаться продавать нефть на условиях ценового потолка, о чем они уже заявляют. 

Россия может предпринимать разные шаги — не только сокращать добычу, но и перенаправлять в другие страны или, скажем, ограничивать экспорт. Гипотетически Россия может надавить через Казахстан: у Казахстана нет никакой возможности экспортировать нефть, кроме как через Россию, так что можно ограничить его поставки. Я не говорю, что именно так обязательно и произойдет, но важно учитывать, что Россия может пойти на разнообразные шаги, направленные на то, чтобы повысить цену на нефть и таким образом снизить для себя ущерб от возможного ограничения собственного экспорта.

— Бензин в России при этом, видимо, как всегда, вопреки всему дешеветь не будет?

— Нет конечно. Видимо потому, что этот вопрос всех волнует, российский рынок сейчас устроен таким образом, чтобы цена на бензин не менялась ни в большую, ни в меньшую сторону. У нас действует система демпфера: в законодательстве установлена базовая цена нефти, если фактическая цена выше — то бюджет платит нефтяникам, если ниже — то нефтяники дополнительно платят в бюджет. По сути, смысл в том, чтобы внутренняя цена на нефтепродукты не менялась, что бы ни происходило на мировых рынках. Не факт, что это правильно, — например, в Америке бензин то дешевеет, то дорожает. Но у нас все должно быть стабильно.