Самый известный политзаключенный кинематографа Иранского режиссера Джафара Панахи посадили на шесть лет. Он долгие годы находился под домашним арестом, но продолжал снимать кино

В Тегеране задержан иранский режиссер Джафар Панахи — многократный лауреат важнейших европейских кинопремий. Теперь кинематографист вынужден отсидеть шесть лет в тюрьме по приговору, вынесенному в 2010 году. При этом Панахи уже отбыл срок под домашним арестом (во время которого он продолжал снимать кино и получать награды в Берлине, Венеции и Каннах). О том, почему иранского классика вновь лишили свободы, а также о его главных фильмах рассказывает Антон Долин.

Почему задержали Джафара Панахи

Арест и шестилетний тюремный срок 62-летнего Джафара Панахи — новость трагическая. Талантливый режиссер — и символ сопротивления властям тоталитарного Ирана — стал жертвой своей бескомпромиссности.

Приговор ему вынесли еще в 2010 году. Тогда Панахи осудили за попытки снимать президентские выборы, обвинив его в «антигосударственной пропаганде». К шести годам заключения суд добавил 20-летний запрет на съемки, написание сценариев, интервью и выезд из страны. 

Возмущение всего мира, письма и выступления самых знаменитых деятелей кино в поддержку Панахи заставили власти тогда пересмотреть вердикт — два месяца спустя тюрьму заменили домашним арестом. Воспользовавшись этим, Панахи тут же нарушил запрет. Уже в 2011-м в Каннах показали его новую картину, снятую дома, — с глумливым магриттовским названием «Это не фильм» (флешку с записью провезли через границу нелегально, спрятав в торте).

С тех пор режиссер сделал еще четыре полнометражных художественных фильма. Три из них получили престижные призы на международных фестивалях, четвертый завершен только что — по идее, его премьера должна состояться на предстоящем Венецианском фестивале, который начнется 31 августа. 

Однако сам Панахи, чья кинематографическая деятельность, казалось, была путем к свободе, оказался в заключении. Его задержали 11 июля, когда он пришел в тюрьму вступиться за двух коллег — также широко известного Мохаммада Расулофа (два года назад его фильм — протест против смертной казни «Зла не существует» победил на Берлинале) и его ассистента Мостафу Алеахмада. Те открыто призвали власти сложить оружие после жестокого подавления народных протестов в Иране. Арестованы в итоге все трое, и Панахи вынужден отбыть шестилетний срок. Его вольномыслия и пренебрежения запретами власти Ирана не забыли и не простили. 

Может сложиться обманчивое впечатление, будто Панахи — политический активист, а его многочисленные трофеи на Западе объясняются бесстрашными выступлениями против политики официального Ирана. Тем более что в прокате России, и то весьма нешироком, были, кажется, лишь два его фильма, «Офсайд» и «Такси»: российский зритель знает Панахи чрезвычайно плохо.

Но у иранского режиссера недаром столь впечатляющий набор призов (по этому показателю он среди живущих кинематографистов чуть ли не чемпион мира): «Золотая камера», «Золотая карета», приз за сценарий и приз «Особый взгляд» в Каннах, «Золотой леопард» в Локарно, два «Серебряных» и один «Золотой медведь» в Берлине, «Золотой лев» в Венеции. Панахи — не просто отважный и совестливый человек, он в самом деле незаурядный художник и подлинный новатор. 

Фильмы Панахи

Бывший ассистент и младший соратник великого Аббаса Киаростами, Панахи с первого фильма демонстрирует удивительный художественный радикализм и изобретательность.

«Белый шарик» (1995), поставленный по сценарию Киаростами и ставший для иранского кино прорывом, рассказывал немудрящую историю семилетней девочки, мечтающей получить на Новый год золотую рыбку. Простейший сюжет был решен неординарно, с вовлечением множества персонажей и нешуточным саспенсом. Тема фильма — упрямое сопротивление бесправной героини гнету внешних обстоятельств.

Об этом же говорит еще один «детский» фильм режиссера с отсылающим к Тарковскому названием «Зеркало» (1997). Первоклассница, которую мама не забрала из школы, решает доехать домой сама, на автобусе. Но по пути обнаруживает, что, возможно, перепутала маршрут и едет не туда. Напряжение нарастает, и вдруг наступает неожиданный слом действия и одновременно «четвертой стены»: маленькая актриса сдергивает с себя микрофон и отказывается сниматься дальше. Отныне интригу двигает протест героини против участия в фильме. В ее ребячливом поведении отражена и творческая стратегия самого Панахи. 

«Круг» (2000), прогремевший в Венеции, — первый официально запрещенный фильм режиссера. С удивительным мастерством и минимализмом он переплетает несколько сюжетов, говорящих о бесправии женщины в мире ортодоксального ислама (Панахи чутко передает связь традиционных и семейных табу с беспощадностью государственной политики). Конструкция фильма в самом деле представляет собой круг — от одной двери, за которой безутешной бабушке в роддоме сообщают, что у ее дочери родилась девочка, до другой двери, уже в тюремной камере, где собрались главные героини.

Тему «Круга» продолжает также запрещенный в Иране «Офсайд» (2006) — саркастическая комедия, основанная на реальных событиях. Переодетые в мальчиков девушки пытаются нелегально проникнуть на футбольный матч и оказываются под арестом. В этой элегантной жизнеутверждающей картине длительность соответствует длине матча, а количество героинь — составу команды. Принцип Панахи остается неизменным: игра для него — нечто большее, чем просто игра, и даже пассивный ее участник, простой болельщик, без спроса присваивает себе право на активное действие.  

В промежутке между этими фильмами Панахи снимает «Багровое золото» (2003), одно из самых радикальных своих исследований иранского социума: разумеется, было запрещено и оно.

Это отсылка к жанровому кино — формально фильм рассказывает об ограблении ювелирной лавки, ретроспективно восстанавливая картину преступления. Главный герой Хуссейн — разносчик пиццы, сведенный с ума постоянными унижениями. Его роль исполнял Хуссейн Эмадеддин, действительно курьер, у которого была диагностирована шизофрения. Никогда еще грань между документальным и игровым в кинематографе Панахи не была настолько призрачной. Разве что в картине «Это не фильм», притворяющейся бессодержательной хроникой домашнего ареста, но на деле рассказывающей без малейшего пафоса о возможности творить и не молчать даже в тюрьме, даже со связанными руками. 

«Закрытый занавес» (2013) — изысканный формальный эксперимент, продолжающий ту же линию. Соавтор Панахи и не менее знаменитый режиссер Камбузия Партови играет кинематографиста, приехавшего на свою виллу на море, чтобы спрятать от властей своего «нечистого», согласно исламским законам, друга — пса по кличке Мальчик.

В его жизнь вторгается незнакомка на грани самоубийства, которую также преследует полиция. А потом ситуацию окончательно запутывает вмешательство автора: Панахи входит в кадр. Этот сложный фильм-метафора недвусмысленно призывает к свободе, гражданской и творческой, по сути уравнивая их. 

Манифестацией такой свободы становится победитель Берлинале «Такси» (2015). Там Панахи садится за руль (ко времени съемок домашний арест уже закончился), подвозя одного за другим якобы случайных пассажиров и разыгрывая в диалоге с ними разножанровые микрофильмы, в диапазоне от социальной драмы до абсурдной комедии.

Среди его пассажиров и девочка, напоминающая о героинях ранних лент режиссера: это родная племянница Панахи, которая чуть позже и получала в Берлине за этот фильм «Золотого медведя» для невыездного режиссера. В поэтичных «Трех лицах» (2018) тот снова сам садится за руль и возвращается к своей излюбленной теме — участи женщин в Иране. Фильм рассказывает об актрисах трех поколений, чьи профессиональные судьбы сломаны вмешательством цензуры или исковерканы несогласием близких с их решением заняться «непристойным» ремеслом. 

В каждой из своих картин, включая и ранние документальные, и короткометражки, Панахи недвусмысленно оппонирует официальной доктрине иранского искусства, демонстрируя поразительный уровень как мастерства, так и внутренней независимости от любых запретов и табу. Во все времена такие художники становились жертвами и вместе с тем ценились особенно высоко. Нынешний арест и тюремный срок тоже парадоксально свидетельствуют о такой оценке.