«Украденные жизни, украденные надежды» Бородянка — еще один город под Киевом, который оккупировали и разрушили российские войска. Вот рассказ его главы Георгия Ерко

Бородянка — небольшой поселок городского типа в Киевской области, на правом берегу Днепра. Основную тяжесть удара группы российских войск, идущих со стороны Беларуси, приняли на себя населенные пункты рядом с аэропортом Антонов (Гостомель) — Ирпень, Буча, соседние села. Но Бородянка, стоящая чуть поодаль, на запад, тоже попала под оккупацию, не менее страшную, чем в Буче. Через месяц с небольшим российская армия покинула город, отступая из Киевской области. Пережившие оккупацию горожане рассказывали, как танки в упор расстреливали многоэтажные жилые дома с прячущимися в подвалах людьми. Спасательные работы во время оккупации были невозможны, поэтому сейчас из-под завалов достают уже тела погибших. О том, что происходило в Бородянке, «Медузе» рассказал исполняющий обязанности мэра города Георгий Ерко.

Каждый проснулся в новой реальности. Двадцать четвертое февраля длится до сегодняшнего дня. Никто не мог представить такого исхода событий. Первую бомбу встретила Белая Церковь, затем авиаударами стали уничтожать гостомельский аэропорт. Именно в этот период мы начали ощущать силу ударов, поскольку Гостомель находится рядом. Одновременно выехали танки со стороны Беларуси в сторону Иванкова на Бородянку. Первое село, которое их встретило и которое было оккупировано из нашей громады, — Шибеное. Далее они пошли на Бородянку. Проезжая, стреляли из танков в жилые дома, а из автоматов — в мирное население.

Далее пришлись авиаудары по жилым домам нашего города. Сразу же, чтобы ослабить население и лишить продовольствия, «денацифицировать», они уничтожили продовольственные магазины. У нас не было войск, у нас не было и нет военных баз, это мирный город с мирными жителями. 

Так как в городе рухнули многоэтажные дома после авиаударов, мы просили разобрать завалы. Смельчаки руками старались откопать заваленные подвалы, но русские опять открыли огонь. Техника, которая направлялась к раскопкам, подвергалась обстрелу. Люди погибали в завалах и подвалах многоэтажных домов.

В период оккупации двигаться гражданским было запрещено. Тероборона не имела спецсредств для того, чтобы остановить бронированную технику. [ВСУ] в городе не было. Жилые дома по пути продвижения колонн военной техники подвергались обстрелу прямой наводкой. В городе была уничтожена критическая инфраструктура; света, воды, газа не было. [Были] взорваны нефтебазы, заводы, школы, садики, дом культуры, станции связи.

В городе открывали огонь по гражданскому населению, глумились. Раненых и беременных они также не выпускали из громады. Не разрешали завоз продуктов и медикаментов, при попытке пробраться с медикаментами были расстреляны волонтеры. После [начала] оккупации мы просили о «зеленых коридорах» , но их не согласовывали. Мы под пулями старались вывозить людей, многие экипажи были расстреляны вместе с машинами.

Села крыли «Градами». Этот ужас тяжело описать: когда русские заходили в села громады, они открывали погреба, бросали туда гранаты или без разбора открывали огонь. Расстреливали дома, в которых были жители, стреляли по любому человеку, который находился в поле зрения. Но даже в таких условиях мы старались доставить продукты и вывозить людей.

В период оккупации и мужчины, и женщины подвергались пыткам. Мы находим тела погибших с завязанными руками и со следами пыток. Многих жителей без их согласия вывезли в сторону Беларуси.

О каждом эпизоде, о мужестве наших бойцов можно рассказывать отдельно. Многие не имели оружия и средств индивидуальной защиты, но проводили вылазки и разведывательные операции, доставляли гуманитарный груз. Но были территории, где оккупация была жесткой, доставлять помощь на территорию [таких] оккупированных сел было невозможно. Был взят в облогу (в осаду, — укр.) Бородянский психоневрологический интернат с гериатрическим отделением, где находилось около 400 людей с тяжелыми психиатрическими заболеваниями. Инвалидов, детей взяли в заложники! Без медикаментов и еды, без света и воды, под обстрелами. Умерших хоронили на улице. Позже мы согласовали эвакуацию — и их удалось вывезти.

Мирных жителей также брали в плен. У нас сотни пропавших без вести.

Мы не можем понять до сих пор, почему война велась с мирным населением. Техники было очень много, войск много. Бородянка — город, в котором жили рекордсмены мира, чемпионы Европы, заслуженные тренеры, талантливые певцы и музыканты, художники, инженеры, аграрии и талантливые детки. Войска, которые зашли, без разбора стреляли и в них — в женщин и детей! 

Украденные жизни, украденные надежды. Это преступление не только против Бородянки, это преступление против человечества.