Прокремлевские телеграм-каналы опубликовали интервью Марианны Вышемирской — одной из героинь репортажа из обстрелянного роддома в Мариуполе Ее слова подают как подтверждение версии властей России (но это очень сомнительно)
Мы говорим как есть не только про политику. Скачайте приложение.
В российских телеграм-каналах появилось семиминутное видеоинтервью Марианны Вышемирской. Это одна из женщин, которая находилась в роддоме Мариуполя во время обстрела 9 марта, она стала героиней резонансного репортажа Associated Press. Видео, как обратила внимание «Медиазона», в частности, опубликовали «ЧВК Медиа» и другие каналы, поддерживающие российское вторжение в Украину. В этих публикациях слова Вышемирской подаются как подтверждение версии властей России о том, что по роддому якобы «ударили Вооруженные силы Украины» (ВСУ) и «украинские боевики». При этом сама девушка в действительности этого не утверждает — по крайней мере, в опубликованных видео.
Из видео неясно, когда, где и при каких обстоятельствах люди, взявшие интервью, беседовали с Вышемирской. В кадре девушка сидит на диване, прислонившись к подушке, на фоне бежевой стены. В записи есть несколько монтажных склеек.
Вышемирская рассказала, что до войны жила в Макеевке (Донецкая область Украины, с 2014 года этот город контролируется самопровозглашенной ДНР), а после замужества, в 2020-м, переехала в Мариуполь. По ее словам, 6 марта 2022-го она с мужем пришла в «третий роддом», «потому что больше идти было некуда»: «второй роддом» не принимал пациенток, а «первый», по утверждению Вышемирской, «заняли военные»; она не уточнила, о каких военных речь. Ранее о том, что мариупольский роддом № 1 якобы заняли ВСУ, заявлял постпред России в ООН Василий Небензя, отмечает «Медиазона» (при этом Россия поначалу утверждала, что именно роддом № 1 и обстреливали российские войска — хотя в действительности удары были нанесены по роддому № 3; затем пропаганда предложила версию о том, что обстрел роддома — это постановка).
Мужья рожениц и беременных, рассказала блогер, «жили в подвале» роддома. Они же готовили женщинам еду в полевой кухне во дворе. «Военные», заявила Вышемирская, роддому ничем не помогали; однажды они, по ее словам, пришли и забрали еду, объяснив, что пять дней ничего не ели.
Марианна Вышемирская (здесь и далее курсивом — комментарии «Медузы»):
Когда произошел взрыв, все спокойно было, это было 9 марта… (Монтажная склейка.) Никаких выстрелов не было, мы спокойно спали ночью (авиаудары по роддому случились днем). И потом 9 марта. (Склейка.) Мы сидели обсуждали пакунок малюка, вот, что там внутри, и мы услышали, как прогремел снаряд. Потом я лично накинула на себя одеяло инстинктивно, и [мы] услышали второй снаряд. (Склейка.) Мне [то есть в меня] частично попали стекла, немножечко рассекли нос, под губой и вверху. Но это было незначительно…
(Склейка.) Уже второй взрыв прогремел, мы… (Склейка.) Мы вышли, нас эвакуировали в подвал. (Склейка.) Мы потом начали обсуждать, был ли авианалет… (Склейка.) Сказали, что авианалета не было. То есть подтвердилось наше мнение, что мы не слышали. Они (кто — неясно) тоже не слышали. Они сказали, что это прилетел снаряд.
По словам девушки, всего в тот день было «два взрыва» (о том, что роддом пострадал от двух авиаударов, рассказывали украинские власти Мариуполя и журналисты, которые находились неподалеку). После них — в течение пяти-десяти минут — пришли «военные» и объявили об эвакуации. Вышемирская выходила последней. В какой-то момент Вышемирская заметила «военного в каске», у которого в руках было «что-то пушистое» — она поняла, что он «снимает» (репортеры также носят бронежилеты и каски; иногда они почти не отличаются от тех, что на военных). Вышемирская попросила его перестать, потому что «не хотела нигде светиться».
Позже девушка столкнулась с человеком, который ее снимал, еще раз — «на первом этаже» роддома (сначала она называет его «военным в каске», а потом говорит — «репортер тот же самый»). Тут он, по ее словам, снова начал ее снимать:
Уже ребята (какие, не уточняется) в этот раз начали говорить, что не снимайте. Он начал игнорировать. Они ему снова повторили, и он ушел. (Склейка.) У меня муж как бы рассматривал их лучше, потому что они (видимо, журналисты) пришли на следующий день. Он говорил: «Associated Press». (Известно, что Вышемирскую в роддоме снимал журналист Мстислав Чернов; снимки и рассказы Чернова и фотографа Евгения Малолетки стали важнейшими свидетельствами осады Мариуполя; они никогда и никем не были опровергнуты — однако российская пропаганда настаивает, что эпизод с роддомом не соответствует действительности, приводя при этом противоречивые версии; на другие снимки и свидетельства прокремлевские медиа внимания не обращают.)
Затем Вышемирская приходит к выводу, что журналисты «появились сразу» после удара по роддому. Блогер отрицает версию, которую распространяли российские пропагандисты, о том, что на всех снимках и видео из роддома изображена она: «Сказали, что я на кушетке с одеялом лежу, в другой одежде… Это была не я, это была девочка, которая погибла… Это была не я, меня не переодевали, меня не гримировали». (На следующий день после обстрела роддома в Мариуполе, 10 марта, государственная «Российская газета» опубликовала заметку «Очередной фейк Запада: снятая в мариупольском роддоме женщина оказалась фотомоделью в гриме»; в ней говорилось, что бьюти-блогер Марианна «сыграла роли нескольких рожениц» в «постановочной съемке из роддома».)
После этого Вышемирская снова говорит про журналистов, которые, как она полагает, оказались возле роддома «через 12 минут» после взрывов. «Мы увидели, как над родильным домом поднимается дым. Когда мы оказались там, спасатели все еще вытаскивали из руин окровавленных беременных женщин», — так рассказывал об этом Чернов (в течение нескольких дней перед ударами по роддому они снимали происходящее в больницах Мариуполя).
Позднее, говорит Вышемирская, ее снова навестили журналисты и попросили рассказать о случившемся. Однако свое интервью, где она говорит, что «авианалета не было», в сети Вышемирская не нашла.
Сразу после интервью Вышемирская рассказала про обстрел роддома в инстаграме. Она недовольна, что ее фото использовали без разрешения
Вечером 1 апреля Марианна Вышемирская опубликовала несколько сториз в инстаграме, где прокомментировала случившееся в Мариуполе. В один ролик их собрал телеграм-канал Varlamov News.
В целом она повторила все, что рассказывала в интервью — но более стройно. Вышемирская вновь подчеркнула, что «авианалета точно не было». При этом она отметила, что до конца непонятно, как происходил обстрел роддома.
Она объяснила, что беременные и роженицы находились на первом и втором этажах, а также в подвале, куда всех эвакуировали «после происшествия» (видимо, после первого удара по роддому). Из подвала, по ее словам, женщины начали выходить «буквально через пять минут», а сама она провела там «еще минут тридцать».
После эвакуации девушка вышла на улицу и попросила украинских полицейских, чтобы ее проводили в палату — за вещами. По словам Вышемирской, она отказала журналисту Associated Press в съемке.
Никакого согласия на фото и на публикацию тем более я не давала. То есть они опубликовали это все по своей инициативе собственной… 11 марта [через два дня после обстрела роддома] они [журналисты Associated Press] пришли и попросили у меня интервью. На что я ответила, что я аполитична и никакого интервью давать не хочу. Они сказали: «Мы тоже аполитичны, но мы опубликовали ваше фото в интернете, и началась информационная атака…»
Поэтому, исходя из сложившейся ситуации, в которую они меня вляпали, — потому что я никакого согласия не давала на публикацию своих фото, — прокомментировать я должна была, поскольку эта ситуация считалась фейковой, что в роддоме никого не было. Я прокомментировала, что в роддоме были роженицы и беременные… Они еще спросили, был ли авианалет. Я ответила, что авианалет никто не слышал. То есть прогремели удары, а никаких сопутствующих звуков не было ни до, ни после этих ударов.
Им, видимо, не совсем подошла эта информация. Они ее вырезали (откуда она об этом знает, неизвестно; в интервью Вышемирская говорит, что не нашла это интервью в сети). То есть они вырезали абсолютно все, кроме того, что — когда это произошло и что мы были в роддоме. Никакого интервью больше ни у кого не бралось, никаких комментариев, ничего. И из-за вот такого бездействия получилась вот такая неразбериха. (AP 12 марта выпустило заметку Малолетки и Чернова о том, что Вышемирская родила дочь., в которой есть ее свежие снимки.)
Вышемирская также объяснила, почему раньше не выходила на связь (видимо, с инстаграм-подписчиками; последний пост в ее аккаунте датируется 28 февраля). По ее словам, там, где она находилась до последнего времени, не было электричества и интернета. Где именно она была, девушка не сообщила. «И когда мы уже эвакуировались, то там тоже сети не было. Там вообще даже позвонить не получалось», — рассказала Вышемирская, не уточнив, где она сейчас. Удалось ли ей уехать из Мариуполя, точно неизвестно.
Журналистка, назвавшаяся автором интервью, выпускала репортажи из «Новороссии» и Сирии, а также освещала в Беларуси «дело регнумовцев»
Российский военкор Кристина Мельникова заявила, что это она и ее неназванный коллега поговорили с Вышемирской. Мельникова пообещала скоро опубликовать полную версию видео.
В фейсбуке Мельниковой указано, что журналистка работала в прокремлевском издании Regnum, а сейчас она корреспондент другого прокремлевского медиа — агентства EADaily. На сайте последнего говорится, что Мельникова училась на политолога и политического журналиста в Рязанском госуниверситете и Московском государственном гуманитарном университете — а после начала войны в Донбассе занялась военной журналистикой. В профайле Мельниковой на EADaily сообщается, что она автор «многочисленных фронтовых репортажей из Новороссии, а также ряда материалов из Сирии».
Среди громких проблем, о которых писала Кристина Мельникова, можно выделить суд над пророссийскими публицистами в Белоруссии, где она оказалась единственным корреспондентом из России, а также дела приговоренных к депортации ополченцев, которые в результате своевременного информационного освещения и привлечения внимания общества смогли избежать выдачи на Украину и легализоваться в России.
Судя по телеграм-каналу журналистки, она также сотрудничает с прокремлевским медиа Shot. Среди прочего Мельникова снимала для этого издания сюжет о семье беженцев из Мариуполя.
Обновлено. Вечером 2 апреля на ютьюб-канале блогера Дениса Селезнева была опубликована полная 24-минутная версия интервью. Кристина Мельникова уточнила что Селезнев задавал вопросы, а она снимала это на видео. В полной версии Вышемирская говорит, что в ходе атаки на роддом «самолета не было», а также допускает, что разрушение драмтеатра в Мариуполе могло быть провокацией. В конце беседы Вышемирская просит президента Украины Владимира Зеленского «как-то договориться» и «искать какие-то компромиссы», чтобы добиться завершения войны. Из полного видео все еще непонятно, где и когда оно было записано и где сейчас находится женщина.
(1) Марианна Вышемирская
Ранее сообщалось, что после замужества девушка взяла фамилию Вышегирская. До этого она была Подгурской. Однако в распространенном ролике она называет себя Вышемирской.
(2) «Медиазона»
Компания-учредитель издания «Медиазона» (ООО «ЗП») объявлена в России «иностранным агентом» (как и многие другие организации и люди). Мы вынуждены указывать это по требованию российских властей. Кстати, законы об «иностранных агентах» могут угрожать и лично вам.(3) Пакунок малюка (то есть пакет малыша)
Набор необходимых вещей, которые в Украине выдают родителям после рождения ребенка. В него входят подгузники, влажные салфетки, пеленки, боди и так далее.
(4) Какие журналисты?
Вероятно, она вновь имеет в виду корреспондентов Associated Press Евгения Малолетку и Мстислава Чернова, которые сняли репортаж из обстрелянного роддома.
(5) Дело регнумовцев
В 2018 году суд в Минске признал Дмитрия Алимкина, Юрия Павловца и Сергея Шиптенко, сотрудничавших с российским изданием Regnum, виновными в разжигании национальной вражды. Их обвинили в публикации материалов, которые ставили под сомнение суверенитет Беларуси и оскорбляли историю и культуру страны. Среди прочего в их статьях говорилось о «конце эпохи Лукашенко» и русофобии в Беларуси. Их приговорили к пяти годам лишения свободы каждый с отсрочкой исполнения наказания на три года. В 2021 году Шиптенко и Павловца освободили от наказания, Алимкину — оставили под надзором.