На пленуме ЦК КПК Си Цзиньпин поставил себя в один ряд с «великим кормчим» Мао. Он явно готовится к третьему сроку Западные наблюдатели пишут, что Си «переписал историю» в свою пользу

11 ноября в Пекине завершился шестой пленум Центрального комитета Коммунистической партии Китая, совпавший с сотой годовщиной основания партии. Каждый такой пленум принимает самые важные для партии и страны решения, но этот стал по-настоящему историческим: на нем была принята озвученная генеральным секретарем КПК Си Цзиньпином резолюция об основных достижениях и историческом опыте КПК. Это важно, потому что в истории современного Китая до этого таких резолюций было всего две и каждая стала официальной доктриной генерального секретаря партии, верховного лидера Китая, в которой он формулировал свое видение развития партии и страны, а также своего места в истории.

Таким образом, пишет CNN, Си Цзиньпин фактически поставил себя на один пьедестал с Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином, авторами предыдущих резолюций 1945 и 1981 годов. Оба они, напоминает Bloomberg, после этого сохраняли влияние в партии вплоть до собственной смерти. Полный текст резолюции еще не опубликован, но из коммюнике по итогам пленума, опубликованного агентством «Синьхуа», ясно, что главные ее положения — «еще теснее сплотиться вокруг ЦК КПК, ядром которого является товарищ Си Цзиньпин, целиком и полностью претворять в жизнь идеи Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой новой эпохи» ради «великого возрождения китайской нации».

Си Цзиньпин в этом документе представлен воплощением «столетнего опыта исторической борьбы партии», от которого зависит все ее будущее. The New York Times пишет, что результаты пленума станут очевидны на предстоящем XX Всекитайском съезде КПК в 2022 году. Си, самый могущественный лидер Китая за несколько десятилетий, явно рассчитывает на то, что на этом съезде его в третий раз утвердят в должности генерального секретаря. Издание напоминает, что в 2018 году Си Цзиньпин пошел на смелый политический шаг и продавил отмену конституционного ограничения на два срока на посту генсека, таким образом обеспечив себе возможность фактически бессрочного правления.

А то, что Си удалось убедить почти 400 членов ЦК КПК — высшего руководства партии, военачальников и руководителей провинций — согласиться с его видением, дает понять, что у него достаточно сторонников, чтобы окончательно закрепиться в качестве бессрочного правителя, говорит Bloomberg. Тем более, добавляет издание, что за десять лет своего правления Си в ходе масштабной антикоррупционной кампании успешно устранил любых внутрипартийных конкурентов. Поэтому среди членов Постоянного комитета политбюро КПК нет ни одного человека, кто обладал бы достаточным возрастом и опытом, чтобы считаться хотя бы гипотетическим преемником Си. А это серьезная проблема в китайской системе, в которой механизм наследования руководящего поста никак не формализован, пишет The Washington Post, — поэтому вопрос всегда решается в ходе закулисных партийных интриг.

Издание также отмечает, что незадолго до начала пленума государственная пропаганда включила «режим форсажа» и начала публиковать один за другим хвалебные материалы о верховном правителе страны. В них рассказывается о том, как молодой Си «трижды прочитал „Капитал“ и использовал 18 тетрадей для конспектирования этой работы» и как он «по-прежнему регулярно занимается плаванием и физическими упражнениями», потому что «занятия спортом и физический труд в юности сделали его достаточно выносливым, чтобы заниматься делами партии, правительства и армии». А в коммюнике постоянно подчеркивается, что всеми успехами и преодолением трудностей Китай обязан именно своему лидеру и его идеям «о социализме с китайской спецификой новой эпохи, которые являют собой марксизм современного Китая, марксизм XXI века, а также квинтэссенцию китайской культуры и китайского духа в современной эпохе».

Что касается истории Китая, изложенной в этой резолюции, то западные наблюдатели говорят о ее однобокости: The New York Times прямо в заголовке статьи о пленуме пишет, что Си ради своего политического будущего «переписывает историю». А Bloomberg отмечает, что в коммюнике упоминаются лишь успехи партии, а сложные и болезненные события в истории страны вроде «Культурной революции» вообще не фигурируют. Нет там и упоминания инициативы «Один пояс, один путь» — что, вероятно, говорит о том, что из главного внешнеполитического проекта Си Цзиньпина она превратилась в балласт.

В экономической части коммюнике по итогам пленума, отмечает Bloomberg, помимо требований «способствовать укреплению собственного потенциала в области науки и техники» и повышать «благосостояние населения», несколько раз упоминается «высококачественное развитие». Эта фраза, пишет издание, в китайском контексте обычно означает курс, в котором меньший приоритет отдается темпам экономического роста и больший — развитию сектора высоких технологий и смежных с ним.

Есть в коммюнике и предупреждение о необходимости «никак не допускать сокрушительных ошибок в кардинальных вопросах». The New York Times напоминает, что Си за время своего правления сталкивался с несколькими масштабными кризисами, но каждый из них обращал в свою пользу силовыми методами. Многомесячные демократические протесты в Гонконге Си подавил внедрением жесткого закона о госбезопасности и полностью поставил местную политическую систему под управление Пекина («с неизменной решимостью претворял в жизнь курс „Сянганом управляют патриоты“» — так об этом говорится в коммюнике). Распространение коронавирусной инфекции ему удалось подавить строжайшими широкомасштабными карантинными мерами. Пекин также приписал себе победу в торговой войне с США после того, как канадский суд освободил из-под стражи Мэн Ванчжоу — дочь основателя Huawei и финансового директора компании (одновременно с ней в Китае без особого шума выпустили двух арестованных ранее канадцев).

Стало ясно, заключает CNN, что после нескольких десятилетий коллективного правления после смерти Мао Цзэдуна Китай возвращается к единоличной модели руководства страной. Но ее опасность заключается в том, пишет издание, что теперь судьба нации из 1,4 миллиарда человек зависит от решений — и здоровья — одного-единственного человека. И если вся власть принадлежит ему, то и ответственность за любую ошибку тоже больше брать некому.