«Я горжусь своим сыном. Он — герой» Интервью мамы журналиста Романа Протасевича. Ради его задержания в Минске экстренно посадили самолет Ryanair

В Минске 23 мая задержали бывшего главного редактора телеграм-канала Nexta Романа Протасевича. Он летел из Афин в Вильнюс на самолете компании Ryanair, но борт экстренно сел в Беларуси из-за ложного сообщения о бомбе от минских диспетчеров (позднее белорусские власти объявили, что самолет якобы угрожало взорвать движение ХАМАС, и даже зачитали текст их письма). Где сейчас находится Роман Протасевич — неизвестно, в Беларуси ему грозит длительное тюремное заключение. О случившемся спецкор «Медузы» Александра Сивцова поговорила с мамой журналиста Натальей Протасевич.

— Как ваше самочувствие?

— Очень плохое самочувствие. Ночь без сна, сердце болит. Но о своем самочувствии я сейчас забыла. Все мысли только о сыне.

— Расскажите немного о нем.

— Я горжусь своим сыном. Он — герой. Он — человек, который всегда был только за справедливость. Человек, который всегда был за правдивое освещение событий в стране.

Еще он очень отзывчивый. Всегда поддерживал и поддерживает всех начинающих журналистов, всегда помогал. Он и меня всегда оберегал. Старался не расстраивать меня и берег. Например, я только из телеграм-каналов узнала, что за ним в аэропорту [в Афинах] была слежка.

Рома очень сильный парень. Честный. Я надеюсь, что он выдержит те испытания, через которые ему приходится сейчас пройти. Несмотря на ужас, который происходит в стране [Беларуси], мы свято верим, что справедливость восторжествует.

— Как в жизни Романа появилась Nexta?

— Не могу сказать. Просто не знаю всей предыстории. Знаю только, что они в хороших отношениях с [сооснователем Nexta] Степой Путило. Степа нас поддерживает.

— Nexta стала популярна во время событий августа 2020 года. Роман тогда уже жил в Польше?

— Да, он там жил последнее время. Но потом переехал в Литву — когда [осенью 2020-го] вышел из Nexta. 

— Как вы в семье относились к его работе в Nexta? 

— Как мама я очень переживала, всегда просила быть аккуратным. Но он настолько борец, настолько сильная личность, что говорил: «Мама, ну а кто еще? Нельзя сидеть — надо что-то делать, чтобы изменить эту жизнь, это бесправие».

Он знал свою дорогу, знал свою цель. Никогда не трусил, нет. Он смело шел и освещал правду. Несмотря на угрозы, которые поступали — они поступали даже нам.

— Какие угрозы?

— Были угрозы, слежка, прослушка. Моим друзьям стали звонить. Спрашивали, где мой супруг. Где я. Потом им звонили и говорили: «Мы знаем ее местонахождение, повлияйте на нее, чтобы она повлияла на сына».

С супругом встречался сотрудник КГБ. Настойчиво предлагал ему, чтобы он повлиял на сына и чуть ли не вывез его из Польши на территорию Чехии, а уже оттуда в Беларусь.

После этого мы поняли, что нам тоже небезопасно находиться в Беларуси. Мы уехали в Польшу. Осенью [2020-го] думали, что, может быть, все улеглось и стоит вернуться. Но Рома отговорил — сказал, что на таможне встретит нас автозак. 

— Чем вы сами занимались в Беларуси?

— Изначально работала в Военной академии преподавателем высшей математики. Проработала 14 лет, но потом — еще в 2010–2011 году — пришлось уволиться из-за деятельности Романа.

— А что произошло?

— Тогда у нас зарождалось протестное движение. Роме было 15 лет. Тогда были такие флешмобы — хлопки [в знак несогласия с Лукашенко]. Они проходили в парке. Как-то милиция стала разгонять участников. Люди убежали. Милиция схватила мальчишек, которые не участвовали, а просто сидели рядом на лавке, — Рома там был с друзьями, играл на гитаре. Так Рома первый раз оказался в автозаке.

Его тут же лишили президентской стипендии, которую он получал как одаренный ребенок. Потом попросили из лицея, где он учился. В министерстве образования нам тогда сказали, что ни одна школа его не возьмет — только на домашнее обучение. А как вы представляете домашнее обучение, когда сын — многократный победитель разных олимпиад?

В итоге мне пришлось пойти к замминистра образования на прием, чтобы все-таки дали возможность окончить 11-й класс. Его приняли в школу по месту жительства. Но только на условии, что я буду там работать. Я уволилась из Военной академии, поработала в Роминой школе, а после того, как он ее окончил, вернулась в академию. Но уже в другую структуру — не могу разглашать какую. Оттуда меня уволили по статье — якобы за прогул, — когда началась активная фаза преследования оппозиции в августе 2020 года.

— Как все эти события 2010–2011 годов повлияли на Романа?

— Они повлияли на подростковую психику. Его ведь ни в одну школу не принимали. Но в итоге в школе по месту жительства были прекрасные преподаватели. Они видели, какой это мальчишка. Попросили его написать научную работу. Рома написал и подал ее на конкурс, но его даже не хотели регистрировать [из-за задержания на протестах]. Уже тогда началось все это угнетение. Так Рома попал на Tut.by внештатным журналистом. 

Из университета Рому тоже отчислили. Потому что, учась там, он выиграл чешскую премию по журналистике. Его отправили на стажировку на девять месяцев в Чехию, а потом в Америку. После этого он должен был приехать на зимнюю сессию, но из-за того, что не получилось взять билеты на нужный самолет, опоздал на два экзамена. На третьем преподаватель, не выслушав его, поставил два балла. До этой сессии у него все экзамены были прекрасные, он висел на доске почета. А тут его за полчаса отчислили.

— А чем в Беларуси занимался ваш муж, отец Романа?

— Он был подполковником. 29 лет добросовестно отдал армии. В 2019-м ушел на пенсию по возрасту. Работал в инкассации. А 4 мая 2021 года вышел указ Лукашенко, что более 80 военнослужащих надо разжаловать — как предателей.

— Почему ваш муж попал в этот список?

— Потому что сына поддержал. Потому что посмел уехать из страны. 

— Когда вы лично с Ромой связывались последний раз?

— За день до задержания, 22 мая. Это были разговоры на совершенно обычные темы: «Как дела, все ли хорошо? Как отдыхаешь?» Никаких опасений не было.

— Вы думали, что что-то подобное может произойти из-за отношения к Роману со стороны властей Беларуси?

— Нет-нет. Мы даже не предполагали. Это же Евросоюз, мы чувствовали защиту. Рома не думал, что может случиться такое. Ведь это безумие, что при полете просто над нашим государством — над Беларусью — такое возможно. В голове не укладывается.

Но у меня предчувствия были. Материнское сердце. Переживала о перелете, о самолете. Вчера утром я пыталась выйти с ним на связь: «Рома, как дела? Почему не отвечаешь?» Пока в интернете не узнала новости. О таком я даже не могла подумать. Что такой захват самолета, связанный с политикой, возможен.

— Как пережили вчерашний день?

— Весь день были на связи по телефону. Звонили [белорусские] волонтеры. Много изданий звонило. Мы сейчас пытаемся, чтобы побольше людей узнало о том, что происходит.

Конечно, очень переживаем. Переживаем из-за этой неизвестности: где он, что он, что происходит. Как самочувствие. Пока ничего не знаем. Даже адвокаты пока не знают, где он находится.

— Сразу после задержания в провластных телеграм-каналах стали публиковать разную противоречивую информацию о Романе. Например, что он якобы воевал в Донбассе. Что он делал там?

— Он был там как журналист. Это какая-то глупость. Нам неоднократно уже задавали эти вопросы. Он ездил туда как фотограф и журналист-фрилансер.

— После ухода из «Нехты» Роман занимается другим оппозиционным телеграм-каналом — «Беларусь головного мозга». Вы сказали, что он всегда говорил, что не надо сдаваться и нужно продолжать что-то делать. О чем он сам мечтает?

— Наверное, у всех нас сейчас мечта одна — это жыве Беларусь, жыве вечно. Чтобы наконец-то настала светлая полоса. Чтобы наша страна наконец-то стала свободной. Это мечта и Ромы, и миллионов белорусов. То неимоверное количество людей, которое выходило на митинги в августе… Это просто не передать словами. Эти неописуемое ощущение единства белорусского народа. [Свободная Беларусь —] это наша общая мечта.