Тимур Бекмамбетов поставил кукольный спектакль о Ходже Насреддине Почему это важное событие для всего театра? И может ли мудрец быть марионеткой?

В Театре наций вышел «Ходжа Насреддин» — первый в его репертуаре кукольный спектакль. Его поставил кинорежиссер и продюсер Тимур Бекмамбетов, который раньше никогда не работал в театре кукол, а с театром как таковым надолго попрощался в самом начале карьеры. Героев озвучили Константин Хабенский, Евгений Миронов и другие известные артисты. По просьбе «Медузы» театральный критик Антон Хитров рассказывает, почему театр марионеток — прекрасный выбор для восточной сказки, но не слишком удачный — для персонажа Ходжи Насреддина.

Старые марионетки

Кукольный спектакль в репертуарном драматическом театре — событие само по себе чрезвычайно редкое. Даже если не принимать во внимание, что создатель этого спектакля — Тимур Бекмамбетов, который, несмотря на свой диплом театрального художника, ассоциируется с чем угодно, только не со сценой. В драматических театрах куклами не занимаются: у кукольников отдельная вселенная со своими звездами, знаменитыми площадками и фестивалями.

Современный театр кукол, как и другие направления театрального искусства, куда разнообразнее, чем принято думать. Кукольные спектакли не всегда адресованы детям. Артисты-кукольники не обязаны прятаться за ширмой. Да и сами куклы могут выглядеть как угодно: испанец Давид Эспиноза работает с магазинными игрушками и статуэтками, нидерландец Ник Стер в спектакле «Замри» вообще балансирует камни.

А вот «Ходжа Насреддин» — именно то, что вы представляете, когда слышите «театр кукол». Это работа нарочито консервативная даже по меркам обычного, среднестатистического театра кукол, не говоря уже о продвинутом фестивальном. Бекмамбетову понадобились не просто куклы, а редкие в наши дни марионетки — в их самом аутентичном виде. Он даже готов играть спектакль в полутьме, лишь бы спрятать кукловодов и не разрушать иллюзию. Вы не сможете толком разглядеть крошечное лицо Насреддина, зато и ниточек не заметите.

Новый Насреддин

Режиссер давно мечтал рассказать историю Ходжи Насреддина — фольклорного мусульманского мудреца и плута. Полтора года назад он воплотил идею в театральной лаборатории «Свияжск Артель». Ее каждое лето организует казанский фонд «Живой город», ответственный за большинство громких театральных начинаний в Татарстане. Лаборатория проходит в историческом городе Свияжск, который со всех сторон окружен волжской водой. Участникам дают всего десять дней на подготовку спектакля-эскиза, а в роли театральных площадок выступают местные музеи, развалины церквей, сельские улицы и лесные опушки. 

Пьесу о Насреддине Бекмамбетов сочинил на пару с Ильгизом Зайниевым — драматургом, режиссером и лидером казанского театра кукол «Экият» (это, кстати, совпадение, никаких кукол изначальный замысел не предполагал). Анекдотический Ходжа стал у них бродячим философом с тайной душевной болью, который всем несет свободу — и забитому говорящему ишаку, и беспощадному завоевателю Тимуру. Премьера Театра наций — режиссер запланировал ее примерно в то же время, когда работал в Свияжске, — основана на новой редакции той же пьесы.

Волга, факелы, песок

Бекмамбетов явно неравнодушен к олдскульным костюмным постановкам: в его режиссерской фильмографии был натуральный голливудский пеплум с околобиблейским сюжетом — ремейк хрестоматийного «Бен-Гура». Вот и в «Ходже Насреддине» он намеревался показать сказочный Восток — условный, но узнаваемый. 

Будь это кино — задача была бы нехитрая. Но в современном театре не просто так отказались от исторического антуража. Мы готовы верить актеру в халате и чалме (или, скажем, в римской тоге), когда видим его на экране. Однако стоит ему выйти на сцену, в реальное, а не мнимое пространство — он рискует превратиться в ряженого. 

Режиссер эту опасность видел и еще на стадии эскиза всеми силами старался ее избежать. В Свияжске «Ходжу Насреддина» играли на берегу Волги, строго после заката, без единой электрической лампы и при свете настоящих факелов. В неярких отблесках оранжевого пламени костюмная восточная сказка смотрелась удивительно достоверной — тем более что под ногами у артистов был не дощатый театральный пол, а дикий речной пляж, который при желании легко было принять за песчаную аравийскую пустыню. Для пьесы, созданной Зайниевым и Бекмамбетовым, важен образ пути, поэтому в свияжском спектакле зрители не сидели на месте, а шагали по песку за Насреддином и его собеседником ишаком (который, к слову, тогда еще выглядел как обыкновенный человек). 

Эта работа, как и многие другие проекты лаборатории, создавалась для конкретного места, нисколько не похожего на театральную площадку (у такого метода есть название — сайт-специфический театр). Воссоздать ее на сцене Театра наций, не поменяв решение в корне, было совершенно невозможно. 

Животные на дороге

Поначалу режиссер репетировал драматический спектакль, но потом решил заменить артистов марионетками. Идея была неожиданной, но логичной: кукла неестественна по определению, и сказочный средневековый облик ей никак не навредит. Да и говорящий ишак в театре кукол может быть ишаком буквально, а не только на словах.

Так у Бекмамбетова появился соавтор — его племянница Анна Викторова, создательница петербургского театра кукол «Кукфо», одного из лучших в стране. Помимо режиссуры, она занималась декорациями и дизайном персонажей. За механику отвечал Виктор Антонов — знаменитый мастер-кукольник, режиссер и кукловод. Персонажи говорят записанными заранее звездными голосами: Насреддина озвучил Константин Хабенский, ишака — Евгений Миронов, в остальных ролях — Чулпан Хаматова, Виктор Вержбицкий, Игорь Золотовицкий, Инга Оболдина и Елизавета Боярская. Приятный бонус драматического каста — никто не пищит, как это, увы, принято в отечественном театре кукол.

Нетривиальная форма обеспечила проекту две блестящих находки. Для начала авторы премьеры сумели сохранить метафору дороги, поставив путников на конвейерную ленту — плюшевую, желтую и похожую на знакомый песок. Кажется, будто мы движемся вместе с героями: такой кинематографический, по сути, прием возможен только в театре марионеток, где вроде бы есть пол, но кукла на него не опирается. 

Другая безоговорочная победа художников и кукловодов — персонажи-животные, ослик и лошадь, которые получились гораздо артистичнее собратьев-людей. Особенно хорош ишак, способный выражать эмоции не хуже живой собаки: то понуро свесит голову, то бодро вскинет уши — никакой мимики не надо. Облик у зверей откровенно марионеточный, их шарниры не спрятаны под одеждой, но это только добавляет им выразительности: чем нагляднее искусственная природа куклы, тем удивительнее видеть, как она оживает.

Красноречие — не для кукол

В замысле Бекмамбетова был один важный недостаток: Ходжа Насреддин — в принципе неудачный герой для театра кукол. Суть этого персонажа — в его неподражаемом красноречии, которое выручает Насреддина в любой беде. Ходжа — остроумный мыслитель и находчивый спорщик, но разве этого мы ждем от марионетки?

Кукла впечатляет, когда движется, а не когда говорит. Это прекрасно понимал тот же Виктор Антонов, сочиняя свой международный хит под названием «Цирк на нитях». Спецэффекты там поражают: у штангиста лицо наливается кровью, а дрессированный верблюд дышит огнем. Цирковое представление — сюжет, который подходит марионеткам как нельзя лучше, потому что силачи, акробаты и клоуны примечательны не словами, а сложными действиями. 

В сущности, виртуозная техника не такая уж и обязательная вещь для кукольника. Изобретательное зрелище может быть относительно простым в исполнении — взять хотя бы работы Давида Эспинозы, который просто переставляет на сцене фигурки. Существенно другое: в театре кукол зритель узнает все самое важное из картинки. А «Ходжа Насреддин» — спектакль преимущественно разговорный. Интересных визуальных решений отчаянно не хватает. Даже за пластичным ишаком не захочешь наблюдать два часа кряду, если он только и делает, что рассуждает о любви и свободе.

Как бы то ни было, Бекмамбетов может сослужить хорошую службу театру кукол, который в России по сей день остается, прямо скажем, периферийным искусством — при всем его колоссальном потенциале. Статусные площадки вроде Театра наций до сих пор обходили это направление стороной, но «Ходжа Насреддин», который, при всех оговорках, получился техничным, красивым и неглупым, определенно способен проторить ему дорогу в театральный мейнстрим. Не стоит недооценивать кукол — они достойны внимания не меньше, чем, например, анимация.