Финальная версия законопроекта о домашнем насилии стала неожиданностью для его соавторов. Они назвали документ «реверансом в сторону фундаменталистов»

29 ноября Совет Федерации опубликовал текст законопроекта о профилактике семейно-бытового насилия. Подобные инициативы и раньше вносились в парламент, но ни одна из них не дошла до второго чтения. Нынешний законопроект продвигает депутат Государственной думы Оксана Пушкина, положительно о нем отозвались председатель Совфеда Валентина Матвиенко и председатель Госдумы Вячеслав Володин (его Пушкина назвала «оберегом» этой инициативы), а также уполномоченная по правам человека Татьяна Москалькова. В разработке документа Пушкиной помогали общественные организации по защите прав женщин. Против принятия закона выступал лидер ЛДПР Владимир Жириновский, а также консервативные движения, включая православное «Сорок сороков». После того, как Совфед выложил текст законопроекта, его соавторы из числа общественников заявили, что их пожелания не учтены. В таком виде они считают закон бесполезным и называют его «результатом заигрываний с радикальными консервативными группами».

Как законопроект мог стать неожиданностью для его соавторов?

Законопроект о профилактике семейно-бытового насилия — плод коллективного труда. Первая версия документа появилась еще в 2016 году, но тогда он был отклонен в первом чтении и отправлен на доработку. Интенсивная подготовка к новому внесению законопроекта в парламент началась в 2019 году.

Ею были заняты сразу три рабочих группы — в Совфеде, Госдуме и Совете по правам человека при президенте (прежнего состава). Кто из депутатов и сенаторов (кроме Оксаны Пушкиной) станет формальным автором, неизвестно — в опубликованном тексте фамилии не указаны. Рабочую группу в верхней палате парламента возглавила сенатор Галина Карелова. В думскую группу, помимо Пушкиной, вошли депутаты Татьяна Касаева и Валентина Кулиева, а также судьи Конституционного суда, представители Следственного комитета и правозащитники. Среди привлеченных экспертов-общественников — глава Центра защиты пострадавших от домашнего насилия Мари Давтян и соосновательница сети взаимопомощи для женщин «Проект W» Алена Попова.

Прочитав финальную версию проекта закона, Попова заявила, что находится «в тотальном ужасе» и считает, что Совфед «сделал реверанс в сторону фундаменталистов» и патриархии (очевидно, имеется в виду Русская православная церковь). Давтян написала, что эта редакция законопроекта с ней как с членом рабочей группы не согласовывалась. «Эта редакция не просто урезанная и сокращенная, она еще и во многом юридически безграмотная. Это результат заигрываний Совфеда с разного рода радикальными консервативными группами. И это плохо! Надо было думать, не как уважить людей, которые видят в насилии скрепу, а как защитить тех, чьи жизнь и здоровье в опасности», — уверена Давтян.

Закон о домашнем насилии кого-то не устраивает?

Да, противники его принятия недавно провели митинг в Москве. Кроме того, Оксана Пушкина заявляла об угрозах, поступавших ей и другим авторам законопроекта. 25 ноября она попросила министра внутренних дел России Владимира Колокольцева проверить на причастность к угрозам представителей православного движения «Сорок сороков». В недавнем интервью «Медузе» Пушкина сказала, что участники этого движения являются «силовым блоком» оппонентов закона. Круг противников она очертила так: «Есть движения, фонды, общественные организации. Это не просто смутьяны. Повторю, на мой взгляд, это хорошо организованная, серьезно финансируемая структура».

Чем именно нынешняя версия законопроекта не нравится соавторам?

Мари Давтян и Алене Поповой не нравится определение, которое дано семейно-бытовому насилию в опубликованной редакции законопроекта. Оно не включает в себя те виды насилия, которые подлежат наказанию по Уголовному кодексу и Кодексу об административных правонарушений (это, например, побои). «Этот закон в такой редакции нельзя применить, если вас бьют», — пишет Давтян. По ее мнению, это ключевой пункт, который лишает закон всякого смысла.

У Алены Поповой целый список замечаний. По ее словам, часть из них она и ее коллеги высказывали разработчикам и раньше, и «что-то законодатели из верхней палаты учли, а что-то оставили без внимания вовсе». Вот на что обратила внимание Попова:

• Определение насилия. Попова, как и Давтян, с появившейся в документе формулировкой не согласна. Она отмечает, что побои или причинение вреда здоровью относятся к административным правонарушениям, проверка по которым может занимать от 10 до 30 суток. Это, по мнению Поповой, лишает жертв агрессии «мер защиты и социальной поддержки в самой острой и опасной фазе конфликта». Кроме того, при угрозах или легком уроне здоровью жертвы к агрессору не применимы меры, связанные с лишением свободы, и это оставляет потерпевшую сторону без защиты.
• Отсутствие защиты для партнеров, официально не состоящих в браке. В списке лиц, подвергшихся насилию, которые должны охраняться законом, фигурируют только бывшие и нынешние супруги, а также живущие вместе родственники (включая не кровных). «Между тем, до 12% семей живут длительно в незарегистрированном браке, а почти 30% семей проживали совместно и вели совместное хозяйство до заключения официального брака», — привела статистику Попова.
• Обязанность жертвы самой заявлять об угрозах. Не нравится Поповой и то, что инициировать профилактические меры по отношению к человеку, который высказывает угрозы, потерпевший должен сам. Соседи или родственники могут сделать это за него, только если он находится в беспомощном или зависимом состоянии. Попова предлагает расширить круг лиц, которые могут заявить об угрозах, до всех, кому стало известно о фактах насилия или об угрозах его совершения.
• Слабое наказание за нарушение защитных предписаний. Согласно законопроекту, такие предписания может выдавать полиция или суд. Их можно выносить только с согласия жертвы или ее представителя. Попова считает, что предписания должны выноситься и без согласия жертвы, если есть основания полагать, что она «находится в состоянии зависимости от нарушителя или испытывает страх». Кроме того, в законопроекте за нарушение предписаний предусмотрен только штраф или арест. Попова настаивает, что «предлагаемая ответственность настолько ничтожна, что не будет являться сдерживающим фактором для правонарушителя». Она предлагает ввести уголовную ответственность за повторное нарушение предписаний.

Законопроект примут в нынешней редакции?

Мы не знаем, но можно предположить, что нет. На это указывает то, что Совет Федерации предложил всем желающим принять участие в обсуждении документа. Кроме того, сенаторы намерены отправить текст в общественные организации, «в том числе в те, которые выступают категорически против его принятия», чтобы узнать их мнение. Валентина Матвиенко уже говорила, что парламент учтет и позицию оппонентов. В числе сторон, заинтересованных в обсуждении документа, она упомянула Русскую православную церковь.

После публикации текста законопроекта Алена Попова призвала своих сторонников писать обращения в Совет Федерации, Госдуму и администрацию президента. «Давайте сейчас еще больше объединимся, не будем играть по правилам войны, которую нам старательно навязывают фундаменталисты, а будем сильны в своих аргументах и своей уверенности в победе в дискуссиях за идеальный вариант законопроекта», — написала она. Мари Давтян заявила, что вместе с другими соавторами-общественниками будет добиваться принятия «эффективного закона». «Рабочая группа будет собираться, я — в составе рабочей группы. Так что продолжаем работать», — написала она.

Сенатор Галина Карелова заявила, что «в обществе идет активная дискуссия по законопроекту, что свидетельствует о большом внимании граждан к данной теме». В связи с этим законопроект, который предполагалось внести в Госдуму в начале декабря, поступит в парламент позже. Его общественное обсуждение продлится до 15 декабря 2019 года.