Фильм «Богемская рапсодия»: деликатное шоу двойников с настоящим вокалом Фредди Меркьюри

1 ноября в российский прокат выходит «Богемская рапсодия» — фильм о группе Queen и ее солисте Фредди Меркьюри. Главную роль сыграл американский актер Рами Малек, известный по сериалу «Мистер Робот». Картина рассказывает историю группы от ее основания до выступления на концерте Live Aid в 1985 году, не затрагивая подробностей личной жизни музыкантов. Кинокритик «Медузы» Антон Долин считает, что излишняя деликатность со стороны продюсеров и режиссеров сделала фильм похожим на не слишком интересное шоу двойников — хоть и с настоящим вокалом Меркьюри.

Чтобы понять если не все, то кое-что важное об этом фильме, не обязательно его смотреть: достаточно названия. «Богемская рапсодия» — словосочетание, понятное в первую очередь поклонникам Queen, а значит, и картина сделана прежде всего для фанатов. Обидное суждение, особенно если вспомнить, как много в багаже Queen песен, названия которых идеально подошли бы для драматичного байопика о взлете и падении звезды, о судьбе уникального певца и ключевой фигуры поп-культуры ХХ века Фредди Меркьюри. «Somebody to Love» (намек на непростую личную жизнь героя) и «Who Wants to Live Forever» (напоминание о его ранней смерти), «I Want It All» (его обсессивная натура) и «I Want to Break Free» (общеизвестное свободолюбие), «We Will Rock You» и «We Are the Champions» (все-таки речь о группе, а не только о ее лидере). Это только самые банальные варианты, перечислять можно бесконечно. 

Однако продюсеры педантично и без малейшей фантазии взяли название самого расхожего — гениального, кто поспорит! — хита, будто обозначив свои целомудренные намерения: в личную жизнь не лезть, в детали не входить. О том, кого, когда и как любил и ненавидел Меркьюри, зритель получает только самые общие сведения. После фильма невольно начинаешь гуглить детали — так мало информации получаешь с экрана. Вместо этого тебе зачем-то объясняют, как трудно было пробиться в чарты в 1975 году с шестиминутной песней, включающей оперную интерлюдию, — как будто сегодня это имеет хоть какое-то значение. 

Но это полбеды: о бессменных соратниках Фредди по Queen, об их характерах, биографиях, пристрастиях и антипатиях не узнаешь вообще ничего. Безусловно, актеры Гвилим Ли (гитарист Брайан Мэй), Бен Харди (барабанщик Роджер Тейлор) и Джозеф Маццелло (басист Джон Дикон) очень похожи на своих прототипов, но создается впечатление, будто смотришь не фильм, а шоу двойников. В клипе самих Queen «The Miracle» (еще одно потенциальное название для картины) с той же задачей справились не в пример креативнее. 

Известно, что первоначальный план — взять на главную роль прославленного комика Сашу Барона Коэна — провалился из-за сомнений Мэя и Тейлора, непосредственно вовлеченных в проект в качестве сопродюсеров. Они боялись, что картина получится слишком «взрослой» и будет касаться болезненных тем, а бэкграунд Коэна как человека, переходящего в собственном творчестве все границы приличий, негативно скажется на восприятии фильма зрителями.

Можно предположить, что в тот момент, когда Коэн вышел из игры, все посыпалось. Впрочем, виноват в этом уж точно не молодой сериальный артист Рами Малек, вылезший из кожи вон, чтобы добиться портретного сходства с певцом и сыграть немногочисленные трогательные сцены как можно эмоциональней. 

Стремясь никого не обидеть и не уязвить, обойтись поделикатнее с наследием Меркьюри и его влюбленными поклонниками, продюсеры картины перестарались. Финальный продукт вышел аккуратным настолько, что кажется стерильным. Нет в нем и заметных следов авторского присутствия. Безусловно, числящийся в титрах режиссером Брайан Сингер — человек неординарного таланта. Можно было бы помечтать о том, как его опыт в области фильмов о группах необычных людей (от «Подозрительных лиц» до «Людей Икс») поможет показать группу Queen в качестве эдакой команды сверхталантливых мутантов, но ничего подобного на экране нет. Без подсказки догадаться, кто был режиссером, невозможно при всем желании. И понятно почему: с Сингером продюсеры тоже расплевались, причем в разгар съемок, и «Богемскую рапсодию» завершал Декстер Флетчер (поставивший, в частности, недурную спортивную картину «Эдди „Орел“»), а в какой-то момент в режиссерском кресле, говорят, оказался даже сам Брайан Мэй. 

Увы, как учит нас песня, которая дала название фильму, распевающий «Галилео Фигаро» хор звучит шикарно только на контрасте с солирующим вокалом или гитарой. Даже в коллективном творчестве редко можно обойтись без основного автора, который придал бы направление произведению и попытался бы в нем хоть что-то сказать, а не только рассказать. Неловко смотреть многомиллионный голливудский блокбастер о рок-группе, песни которой знает наизусть весь мир, и отчетливо осознавать, как он по всем статьям уступает вышедшему в том же году черно-белому малобюджетному русскому фильму о мало кому известных музыкантах, писавших свои песни в СССР примерно в те же годы. 

Одно в «Богемской рапсодии» бесспорно хорошо — и это же безупречный фактор успеха картины: песни. Их не стали перепевать или перезаписывать, и даже в русской дублированной версии постоянно звучат подлинный вокал Меркьюри, гитара Мэя, бас Дикона и барабаны Тейлора. Это много с чем примиряет.