Си Цзиньпин правит Китаем 13 лет — и уходить пока не собирается. Но ему уже 72 года, и разговоров о смене власти все больше Каким может быть этот транзит? Рассказывает журнал Foreign Affairs

15 июня 2025-го председателю Китайской народной республики Си Цзиньпину исполнилось 72 года. И хотя он может оставаться у власти еще долго, многие в Китае и за его пределами все чаще задумываются о том, как может произойти смена власти в стране. Американские китаисты Тайлер Джост и Дэниэл Мэттингли в статье, опубликованной в журнале Foreign Affairs, описывают возможные сценарии транзита.

Считается, что Си Цзиньпин сломал старую систему смены власти, согласно которой никто не мог занимать пост председателя Китайской народной республики больше двух пятилетних сроков. Это конституционное ограничение дополнялось традицией Компартии Китая, которая каждые 10 лет передавала руководство следующему поколению лидеров.

Но дело в том, что эта система никогда не работала так бесперебойно, как принято думать за пределами Китая. Со времен победы Компартии в гражданской войне в 1949 году страна видела пять транзитов власти: от Мао Цзэдуна к Хуа Гофэну в 1976-м, затем к Дэн Сяопину в 1981-м, затем к Цзян Цзэминю в 1989-м, затем к Ху Цзиньтао в 2002-м, затем к Си Цзиньпину в 2012-м. Систему регулярной ротации ввели при Дэн Сяопине в 1982-м. Но и после этого транзит сопровождался политической турбулентностью: закулисными интригами, чистками, борьбой старшего поколения за сохранение своих позиций, а иногда и войнами.

Плановая смена поколений прошла «в штатном режиме» лишь однажды: Ху Цзиньтао в 2012 году ушел одновременно со всех руководящих постов и передал власть Си Цзиньпину. Да и то в стране распространялись слухи о перевороте и танках на улицах — ложные, но свидетельствующие о том, что напряжение было очень высоким.

Си Цзиньпин фактически отменил даже видимость коллективного руководства в стране и в партии — КНР заметно сместилась в сторону персоналистской автократии. Он провел масштабную чистку партийной элиты под предлогом борьбы с коррупцией, реформировал армию, увеличил роль государства в экономике, нарастил военное присутствие в Южно-Китайском море, сблизился с Россией и перешел к гораздо более агрессивной, чем у предшественников, внешнеполитической риторике.

В 2018 году китайскую конституцию переписали «под Си», в том числе сняли ограничения в два срока пребывания на посту председателя КНР. По старой системе, он должен был уйти в 2022-м — но Си Цзиньпин остался, сохранив за собой все три ключевых поста: генсека Компартии, председателя КНР и председателя Центрального военного совета (главнокомандующего армией).

При старой системе статус преемника был фактически официальным — это был заместитель действующего лидера на последнем сроке, утвержденный партией и Всекитайским собранием народных представителей (парламентом страны). Теперь же у Си Цзиньпина — классическая проблема единоличного авторитарного лидера: любой по-настоящему компетентный и амбициозный кандидат в преемники станет угрозой ему самому.

Как полагают авторы Foreign Affairs, китайский лидер будет стремиться подготовить преемника, но не дать ему слишком много власти заранее, чтобы не потерять контроль. Два предшественника Си Цзиньпина, обладавшие наибольшей властью — Мао Цзэдун и Дэн Сяопин — перебирали по несколько кандидатов, прежде чем остановиться на ком-то одном.

Но это порождало нестабильность. Хуа Гофэн, преемник Мао, не смог удержать власть. Фактически он руководил Китаем только два года. Что касается преемника Дэн Сяопина, им долгое время считался его давний соратник и реформатор Ху Яобан, но когда он стал выступать за диалог с протестным движением, которое поднялось в Китае в середине 1980-х, Дэн Сяопин отправил его в отставку и под домашний арест. Протестующие студенты считали Ху Яобана «своим кандидатом», и его внезапная смерть в опале в апреле 1989 года привела к активизации их выступлений. Дело кончилось силовым подавлением протестов на площади Тяньаньмэнь в Пекине 4 июня 1989 года.

Кроме всего прочего, политическая турбулентность в Китае может выйти за пределы страны, предупреждает Foreign Affairs. Си Цзиньпин одержим вопросом о статусе Тайваня. Он включил воссоединение с островом в свою программу «великого национального возрождения» и поручил армии быть готовой к военной операции к 2027 году. Нет четких доказательств, что именно на этот год назначен «дедлайн». Но если Си Цзиньпин почувствует, что его время у власти уходит, он может рискнуть.

В случае провала попытка захватить Тайвань станет ударом по репутации китайского лидера. Но даже успешная кампания может дорого обойтись: санкции, экономическая изоляция, необходимость контролировать недовольное население острова. В этом сценарии, как и всегда, ключевую роль сыграет армия. На фоне смены власти именно военные могут обеспечить преемственность или, наоборот, усилить хаос.

Нечто подобное уже было. В 1979 году Дэн Сяопин, готовя окончательное отстранение Хуа Гофэна, начал короткую, но кровопролитную войну с Вьетнамом. Военная операция была использована как способ подтвердить контроль над армией и укрепить политический авторитет. Хотя кампания провалилась с точки зрения стратегических целей, она послужила внутренним политическим сигналом: армия подчинилась новому лидеру.

Хотя в Китае не было военных переворотов, армия всегда играла роль арбитра в спорах партийной элиты. В борьбе за власть верх всегда одерживал тот, кого поддерживали военные. Так было и с Дэн Сяопином, и с Си Цзиньпином. Если генсек партии, председатель КНР и глава Центрального военного совета — не один человек, то самым могущественным в стране считается тот, кто занимает последний из этих постов.

Пока у Си Цзиньпина нет очевидного преемника. Все члены Постоянного комитета Политбюро — либо слишком пожилые, либо не обладают нужным опытом. Ли Цяну, действующему премьеру, к моменту возможной передачи власти будет за 70. Цай Ци, возглавляющий партийный секретариат, всего на пару лет младше Си Цзиньпина. Дин Сюэсян считается возможным кандидатом, но у него нет управленческого опыта на провинциальном уровне. Остальные — Ли Си, Ван Хунин и Чжао Лэцзи — тоже пожилые люди.

Младшие члены Политбюро, такие как Чэнь Цзинин (партийный лидер Шанхая), могли бы претендовать на роль преемников, но им нужно было бы заранее дать ключевые должности, чтобы они набрались опыта и укрепили авторитет. Пока этого не произошло. Следующий съезд партии в 2027 году может дать подсказку, но если Си Цзиньпин планирует передать власть только в 2032-м, по истечении еще одного пятилетнего срока, то ему придется либо выбрать кандидата старше обычного, либо найти фигуру «из тени» — с риском вызвать негодование всей нынешней элиты.

Такой выбор чреват расколом: если целое поколение политиков почувствует, что их обошли, они могут стать источником нестабильности.

Каждый год без назначения преемника повышает вероятность хаоса. Наихудший сценарий, по версии Foreign Affairs, — если Си Цзиньпин умрет или утратит контроль, не определив преемника. Тогда решение будет принимать Центральный комитет, состоящий из более чем 200 человек, но результат будет определяться кулуарными договоренностями, в первую очередь, с военными. Вероятным кандидатом в случае внезапной смерти Си Цзиньпина считают премьера Ли Цяна, но гарантии нет: любой чиновник, обладающий поддержкой силовиков, может перехватить инициативу.

Оптимальный сценарий — если Си Цзиньпин назначит преемника заранее, даст ему пост главы партийного секретариата, затем включит в Военный совет и позволит постепенно укрепить позиции, как это сделал Дэн Сяопин с Цзян Цзэминем в конце 1980-х. Такой преемник должен быть достаточно молод, чтобы провести у власти хотя бы десятилетие.

Для внешнего мира, особенно США, ситуация требует внимательного наблюдения, но не вмешательства, подчеркивает Foreign Affairs. Попытки повлиять на преемственность лишь усилят паранойю китайских властей. В Китае до сих пор рассматривают протесты 1989 года как попытку Запада разрушить партию — и любая попытка вмешательства может радикализировать процесс.