The New York Times выпустила репортаж о том, что происходит в Курской области после оккупации МИД Украины обвинил газету в поддержке российской пропаганды. Командир «Ахмата» похвалил публикацию

Газета The New York Times 12 июля опубликовала репортаж из той части Курской области, которая с августа 2024 по март 2025 года была оккупирована украинской армией. Материал под заголовком «Пейзаж смерти: что осталось там, где Украина вторглась в Россию» написала журналистка Нанна Хайтманн. Это редкий пример, когда репортаж с российской стороны фронта выпускает западное медиа. Публикация вызвала возмущение украинского правительства, которое считает, что Хайтманн поддерживает российскую пропаганду. Опубликованный в The New York Times (либеральном американском издании) репортаж похвалил командир чеченского подразделения «Ахмат» Апти Алаудинов.

Нанна Хайтманн — немецкая журналистка, участница кооператива фотографов Magnum, лауреатка премии World Press Photo 2022 года за фотографии лесных пожаров в Якутии и финалистка Пулитцеровской премии 2024-го за серию фотографий российской молодежи, выросшей при Путине. Она живет и работает в Москве.

В The New York Times уже выходили материалы Хайтманн о жизни в России во время войны, например, о моде на все китайское и о реабилитации солдат, вернувшихся с войны. Также Хайтманн писала о Сирии и о Таджикистане. Помимо The New York Times, она публиковалась в Time, Le Monde, Stern и других качественных изданиях.

В Курской области Хайтманн побывала в марте 2025 года, вскоре после освобождения райцентра Суджа. Она провела там шесть дней.

В своем репортаже Хайтманн описывает разрушенные дома, непогребенные тела, разбросанные повсюду неразорвавшиеся боеприпасы, машины с отверстиями от пуль, звуки стрельбы и взрывов, запах разложения. Она отмечает, что местные жители обвиняли в своем бедственном положении не только украинскую армию, но и российские власти.

Местная жительница Оксана Лободова рассказала журналистке, что ее сестра сбежала от оккупации из деревни Черкасское Поречное в Курск, тогда как мать осталась в соседнем Русском Поречном. Позже тело матери нашли во дворе — по словам властей, она погибла от осколков. Ей было 68 лет. «Как люди вообще должны были выжить? — приводит Хайтманн слова Лободовой. — Семь месяцев зимой без воды, еды, лекарств, электричества. Больные пенсионеры. Какая разница, убили их или они сами умерли? Их просто бросили».

Местные жители часто говорили Хайтманн о своих глубоких связях с Украиной. Одна из собеседниц журналистки Любовь Блащук — родом из Западной Украины. У Оксаны Лободовой родственники живут в Харькове. При этом, рассуждая о причинах войны, люди повторяли тезисы российской пропаганды: все это случилось из-за расширения НАТО, «промывания мозгов украинцам» и так далее.

Они также рассказывали, что и российские, и украинские военные вели себя корректно: оказывали медицинскую помощь, помогали продуктами. «Они друг с другом воевали, а нас никто не трогал», — сказала одна из собеседниц Хайтманн.

Журналистка также побеседовала с бойцами чеченского спецназа «Ахмат», которые участвовали в операции «Труба» (она же «Поток»). В марте 2025 года российские военные при штурме Суджи обошли украинские позиции, пробравшись в тыл по газопроводу. Один из военных рассказал, что к концу операции у него было затуманено зрение и поднялась температура. Командир «Ахмата» Апти Алаудинов сообщил Хайтманн, что один его боец умер от отравления, двое были комиссованы, другие проходят длительное лечение.

Каким образом Хайтманн удалось попасть в прифронтовую зону, в публикации The New York Times не объясняется. Хайтманн при этом упоминает, что ее «время от времени» сопровождали бойцы «Ахмата» и она обменивалась голосовыми сообщениями с командиром этого подразделения Апти Алаудиновым. Позже Алаудинов в эфире телеканала «Россия 1» похвалил репортаж Хайтманн, который, по его словам, донес до западной аудитории «истинную картину» того, что происходит в Курской области.

Бо́льшая часть информации из зоны боевых действий с российской стороны, включая рассказы о жизни конкретных людей, поступает от государственных пропагандистов и Z-блогеров. Независимым журналистам, работающим в России, в том числе западным, редко удается получить аккредитацию, чтобы побывать на линии фронта или хотя бы поблизости от нее. В 2022 году корреспонденты «Коммерсанта» съездили в Донецк и Мариуполь, после чего газета подверглась критике за многие умолчания и уступки цензуре в их репортажах.

Что касается Курской области, губернатор Александр Хинштейн говорил в марте 2025 года, что во время и сразу после украинской оккупации там побывали представители 93 иностранных СМИ, в том числе западных. Подробных репортажей ни одно из них не выпустило.

Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков прямо признал, что в России сейчас «время военной цензуры». С 2022 года в стране действуют законы о «фейках» и «дискредитации армии», по которым можно получить до 10 лет лишения свободы за распространение информации о войне, отличающейся от официальной версии — то есть от утверждений представителей Минобороны и других государственных органов.

В Украине после начала российского вторжения тоже ввели военную цензуру: криминализованы оправдание, признание правомерной и отрицание российской агрессии и оккупации украинских территорий. Но международные журналисты продолжают там работать — в первые месяцы полномасштабной войны там побывали и корреспонденты независимых российских изданий. Украинцы Евгений Малолетка и Мстислав Чернов, сотрудники Associated Press, в 2023 — 2024 годах получили Пулитцеровскую премию и «Оскар» в категории «Документальное кино» за свои репортажи из Мариуполя.

Сам факт публикации статьи Нанны Хайтманн в The New York Times — и в особенности ее взаимодействия с «Ахматом» — вызвал возмущение у украинских официальных лиц. Представитель министерства иностранных дел Украины Георгий Тихий заявил: «Тот, кто в The New York Times посчитал разумным освещать события вместе с российскими военными преступниками, принял самое глупое решение. Это не баланс и не „обратная сторона истории“. Это просто позволяет российской пропаганде вводить аудиторию в заблуждение».

Центр противодействия дезинформации (украинский государственный орган) подчеркивает: в репортаже даже не упоминается, что Россия напала на Украину, и нет ни слова о страданиях мирных украинцев от российской агрессии. «На войне, где одна сторона является агрессором, нейтральность без контекста превращается в дезинформацию», — говорится в заявлении ведомства.

Ни Хайтманн, ни The New York Times на обвинения в поддержке российской пропаганды публично не отреагировали.