Фильму «Монти Пайтон и Священный Грааль» — 50 лет Вот почему этот фильм об обреченном на провал поиске — великая комедия

В марте 1975 года состоялась премьера комедийного фильма «Монти Пайтон и Священный Грааль». Безумная абсурдистская рыцарская история повлияла на многие будущие поколения комиков, а еще — оживила рыцарскую тему, над которой издевалась. Кинокритик Антон Долин рассказывает, почему «Грааль» — важная веха в истории кино и как он вписан в классическую традицию рыцарского романа.

В своем игровом полнометражном кинодебюте (предыдущий «А теперь нечто совсем другое» был компиляцией уже известных скетчей) британская труппа «Монти Пайтон» сотворила Священный Грааль комедии. 

Это определенно один из лучших фильмов за всю историю — если забыть о том, что в определенном смысле это и не фильм вовсе, настолько аляповато, неумело, небрежно он сделан. Начиная с того возмутительного факта, что из-за экономии бюджета и неумения артистов ездить верхом лошадей заменили на оруженосцев, «цокавших» скорлупками кокосовых орехов: звуковой эффект, позаимствованный из радиопередач того времени. Публике понравилось, в Германии картина даже выходила под названием «Кокосовые рыцари». 

По большинству опросов, «Монти Пайтон и Священный Грааль» в топе самых смешных комедий всех времен. Так она лучшая вопреки небрежности или благодаря? Вне зависимости от ответа, перед нами золотой эталон постмодернистского искусства. Умное здесь притворяется идиотским, абсурд обрастает смыслом, глумление превращается в рефлексию, шутки вырастают в метафоры. Так антифильму удалось войти в сокровищницу кинематографа. 

Здесь доказана древняя максима: изобретательность и талант важнее мастерства и даже способны его заменить. Особенно если их сопровождает блестящий юмор. В этой области труппе «Монти Пайтон» равных не было. Если шестерка британских весельчаков-нигилистов в самом деле была The Beatles комедии, то «Священный Грааль» и последовавшее за ним «Житие Брайана» — их знаковые альбомы «Revolver» и «Sgt. Pepperʼs Lonely Hearts Club Band». 

Несомненно, что-то глубинно рок-н-ролльное было в телешоу и фильмах «Монти Пайтон» с самого начала (недаром сам Джордж Харрисон оплатил съемки еретического «Жития Брайана»). Что до «Священного Грааля», то в него, как известно, вложились Элтон Джон, Иэн Андерсон, Led Zeppelin и Pink Floyd. Можно ли себе представить инвесторов более достойных? 

Во второй половине 1970-х «Питоны» — на пике мастерства. И никому нет дела, что Грэм Чепмен (он играл роли короля Артура и лжемессии Брайана) борется с алкоголизмом, а Терри Джонс — гений телевизионной режиссуры — ничего не понимает в кино. Терри Гиллиам тогда считался пригодным только для создания умопомрачительной анимации — ну и, конечно, для того, чтобы цокать кокосовыми орехами. Никому было невдомек, что из единственного американца труппы выйдет самый оригинальный режиссер своего поколения. Между прочим, его снятый всего два года спустя сольный дебют «Бармаглот» был как две капли воды похож на «Священный Грааль». 

Гиллиам не случайно взялся за бредовую балладу Льюиса Кэрролла из «Алисы в Зазеркалье». У английского писателя, оксфордского парадоксалиста, шестерка позаимствовала многое, включая дурашливо-рыцарственный пафос его шахматной сказки: нелепый и трогательный Белый Рыцарь предсказал каждого из героев фильма и всех их сразу. Но даже Кэрролл вряд ли рискнул бы посягнуть на святыню — артуровскую мифологию, которую «Монти Пайтон» вывернули наизнанку в своем иконоборческом шедевре. До них нечто подобное, и куда менее отважно, пытался делать в своем «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» лишь американец Марк Твен. 

Что творится в этом фильме? Короля Артура оскорбляют все подряд, от рыцарей-французов, ненавидящих англичан, до простых вилланов, называющих себя анархо-синдикалистами. В Камелот никто не идет, поскольку это «глупое место» (подтверждением — бодрый канкан, который пляшут рыцари Круглого стола). Анимационный Бог, посылающий Артура на поиски чаши Грааля, срисован Гиллиамом с игрока в крикет Уильяма Гилберта Грэйса. Самым страшным чудовищем оказывается кролик-каннибал, единственным оружием против него — «святая антиохийская граната». И так далее и тому подобное, вплоть до знаменитейшего в истории кино антикатарсиса: разумеется, никакого Грааля обрести в конечном счете не удастся. 

Невнимательному зрителю может показаться, что «Монти Пайтон» попросту заваливают публику непочтительными, откровенно идиотскими шутками, взяв средневековые легенды в качестве антуража, для отвлечения внимания. Но недаром поклонники артуровской мифологии моментально добавили «Священный Грааль» к канону. У авторов картины было университетское фундаментальное образование, а один из них, Терри Джонс, был увлеченным медиевистом и написал впоследствии книги о Чосере и Крестовых походах. Материал они знали назубок.

Допустим, отсутствие развязки — не только способ подразнить зрителя. В ключевом тексте о поисках Грааля, «Персевале» Кретьена де Труа, тоже нет финала, книга не дописана. Отсутствие итога может рассматриваться и как концептуальный отказ от хеппи-энда, и как философское осмысление невозможности достигнуть идеала. 

Кое-что в фильме — откровенные издевки над классикой кино: сцены «черной смерти» и сожжения ведьмы, вероятно, отсылают к «Седьмой печати» Ингмара Бергмана. Однако другие эпизоды выросли непосредственно из первоисточников.

Приукрашенная кровавость битв из рыцарских романов пародируется в поединке Артура с Черным Рыцарем («Это лишь царапина!» — кричит тот, лишившись обеих рук и ноги), а потом — в жестокой атаке сэра Ланцелота на Болотный замок. Пытаясь спасти предполагаемую невесту от нежеланного брака (та неожиданно оказывается женихом), он убивает практически всех приглашенных гостей. «Увлекся», — растерянно признается доблестный рыцарь.

Эпизод с Троянским Кроликом — меткая отсылка к бесчисленным аллюзиям на античность и особенно взятию Трои в развлекательной литературе Средневековья. Путешествие сэра Галахада в замок Антракс чудом не завершается садомазохистской оргией — к сожалению, его против воли рыцаря спасает Ланцелот: это отлично отражает жестокий эротизм благочестивых романов о Граале (по первоначальному плану, девушки в замке должны были быть обнаженными, одеть их в ночные рубашки уговорила художница по костюмам). Очень в духе того же Кретьена — необъяснимые противники, вроде трехголового гиганта или «рыцарей, говорящих „Ни“». Томас Мэлори явно вдохновил авторов на фрагментарную структуру.

Что касается анимации Гиллиама, достигающей здесь восхитительного уровня абстракции, то она рождена миниатюрами из рукописных книг. Все вместе больше всего напоминает любимый многими из нас проект «Страдающее Средневековье», включающий двойную оптику — умиление наивным искусством довозрожденческой эпохи и весьма точное описание реальности его простодушным современным языком.  

Само пересмешничество «Питонов» как метод чрезвычайно точно отражает потребность Средних веков в одновременном украшении страшной повседневности и превращении ее в бесшабашный карнавал — то, о чем писал в своем этапном исследовании Михаил Бахтин. Его любимый герой Франсуа Рабле предвосхитил эстетику «Монти Пайтон» во Франции, Лодовико Ариосто — в Италии, Сервантес — в Испании: весело хороня в своих пародийных текстах рыцарскую эстетику, все трое способствовали ее долгожительству.

Только в Англии чопорный культ рыцарства затянулся до неприличия, чему способствовали романтики — от «Королевских идиллий» Теннисона до живописи прерафаэлитов, Берн-Джонса и Бердслея. Анархический шедевр «Монти Пайтон» был жестом, в котором национальная культура нуждалась как в живой воде. Растерянный король в исполнении Чепмена куда человечнее и правдоподобнее, чем рисованный мальчишка из диснеевского «Меча в камне» (1963) или статный Найджел Терри из «Экскалибура» (1981) Джона Бурмена.  

На то и нужны легенды, чтобы возрождаться вновь и вновь, обретая новый смысл на следующем историческом этапе. Вместо того, чтобы закопать артуриану, «Монти Пайтон» ее реанимировали и реабилитировали в глазах поколений хиппи и панков. Чтобы обрести бессмертие, иногда нужно умереть — это понимал и Мэлори, недаром собранный им свод легенд получил название «Смерть Артура».

Когда через тридцать лет после выхода фильма на британской сцене появился основанный на его сюжете мюзикл «Спамалот», самый музыкальный «Питон» Эрик Айдл включил туда финальную песню из «Жития Брайана» (расправившись с королем Артуром, «Монти Пайтон» взялись за Иисуса Христа) «Always Look on the Bright Side of Life» — распятые бедолаги, прибитые к крестам, распевают ее непосредственно на финальных титрах. Этот бредовый оптимизм, сдобренный наичернейшим юмором, и обеспечил комикам, при всей их интеллектуальности и радикализме, стойкую народную любовь. 

Концовка «Священного Грааля» куда мрачнее. Преодолев невообразимые препятствия, рыцари не достигают цели потому, что прибывшая на место событий полиция — констебли расследуют убийство рыцарями историка, и это тоже сильная метафора, — запихивает их всех в автозак.

Невозможно не думать о Новом Средневековье (фильм «Монти Пайтон» вышел после публикации одноименной работы Бердяева, но до «Имени розы» Эко), накрывшем сперва культуру на правах моды, а затем политику, экономику и саму реальность, пропитанную эсхатологическим духом. Глядя на самозваных монархов во главе супердержав и слушая пророчества самоуверенных гуру, поневоле с ностальгией вспомнишь короля — пусть придуманного, — который без коня, с одними лишь кокосовыми скорлупками, отправился на поиски Грааля.