Много ли на Кавказе евреев? Там какой-то особый антисемитизм? Местные евреи в большой опасности? И будет ли Израиль их эвакуировать? Рассказывает израильский этнограф Велвл Чернин

На Северном Кавказе 28 октября началась серия антисемитских акций, которые в течение суток переросли в погромы. Жители Хасавюрта собрались у двух отелей и потребовали выселить евреев (которых там, кажется, не было). В Нальчике подожгли строящийся еврейский культурный центр. А в Махачкале вечером 29 октября толпа захватила аэропорт, куда прибыл самолет из Тель-Авива. При этом на Кавказе издавна существуют местные общины так называемых горских евреев, или «кавказим» (распространено также некорректное название «таты»). «Медуза» попросила этнографа Велвла Чернина из Института евро-азиатских еврейских исследований рассказать о них. А еще — о корнях кавказского антисемитизма и о том, чем могут обернуться погромы в регионе.

Кто такие горские евреи и когда они появились на Кавказе?

Те, кого в Израиле называют «кавказим», а в России — горскими евреями, — это субэтническая группа еврейского народа, которая разговаривает на особом еврейско-татском языке, принадлежащем к иранской группе. Сами они называют его «зок джуури», то есть «еврейский язык».

Часто в связи с горскими евреями упоминают слово «тат». В советское время была попытка изобразить, что горские евреи — не евреи, а часть иранского народа татов, принявшая иудаизм. Эта точка зрения основывалась на том, что горские евреи говорят на диалекте татского языка. Таты, как и горские евреи, живут на юге Дагестана и в Азербайджане. Но, во-первых, их язык отличается, а во-вторых, у татов и горских евреев абсолютно нет общего самосознания, они не считают себя одним народом. При этом часто горских евреев записывали в документах татами, в то время как настоящие таты записывались азербайджанцами.

Горские евреи — это ответвление иранского еврейства (как и бухарские евреи, например), их еще называют евреями Восточного Кавказа. На Западном Кавказе, в Грузии, тоже жили евреи, но совершенно другие — говорившие на грузинском языке и с этими не связанные.

Горские евреи расселились по Кавказу на запад в XIX веке, когда русские завоевывали регион. Образовались общины: большая — в Нальчике, поменьше — в Грозном, в Моздоке. [Позже] крупная община горских евреев возникла в Пятигорске. Это те, кто переселился из других мест в последние десятилетия, уже в постсоветское время.

Сколько сейчас горских евреев и где они живут?

Общую численность горских евреев определить трудно — в результате репатриации [в Израиль], которая началась еще в конце XIX века, их потомки утратили, скажем так, этническую специфику. Я думаю, что горских евреев примерно 100–150 тысяч. Основная их масса живет как раз в Израиле, но они также есть в России — в основном в Дагестане и немного в Кабардино-Балкарии, — а также в Азербайджане. В отличие от большинства евреев, горские традиционно занимались сельским хозяйством: в Азербайджане и Дагестане даже были еврейские колхозы.

Была еврейская община и в Чечне, но перестала существовать еще в 90-е. Когда случилась [первая чеченская] война [1994–1996 годов], «Сохнут» вывез из республики практически всех евреев. Ну и конечно, усиление исламизма в Чечне евреев тоже не привлекало.

Традиционно самой крупной общиной горских евреев [за пределами Израиля] была и остается дербентская [в Дагестане]. Это основной центр горской еврейской культуры на территории России. Там евреи в свое время составляли, может, 30% местного населения, сразу за табасаранами, и вокруг были аулы, где жили евреи. В Дербенте до сих пор сохраняется своя еврейская община с синагогой.

Когда я учился в МГУ, я писал дипломную работу «Этноязыковые процессы в Кабардино-Балкарской АССР в пятидесятые-семидесятые годы». [В экспедиции] я жил в общежитии Кабардино-Балкарского госуниверситета в Нальчике. Я тогда ходил в синагогу горских евреев и вообще там тусовался, у них был свой район в Нальчике. Там компактно проживало несколько тысяч евреев. Большинство из них уже уехали. Но какая-то небольшая часть — около тысячи человек, насколько я понимаю, — там все еще остается. Они сохраняют свой язык и свои религиозные традиции.

Кроме того, на севере Азербайджана есть еврейская Красная Слобода — пригород райцентра Куба, или, как по-азербайджански говорят, Губа. Это не так далеко от российской границы, в районе Дагестана, и до сих пор там живут только евреи. Я там был в прошлом году, сейчас туда еще приехало довольно много молодых горских евреев из России, которые убежали от мобилизации. Там все нормально: есть еврейский музей, мишпат, все еврейские дела.

Но в Азербайджане у евреев совсем другая жизнь. Во-первых, все горские евреи там свободно владеют азербайджанским языком. А во-вторых, в отличие от ашкеназских евреев, они всегда в армяно-азербайджанском конфликте поддерживали азербайджанцев. В общем, отношения там [между евреями и азербайджанцами] совершенно нормальные. Альберт Агарунов, горский еврей, который погиб в первой карабахской войне, вообще национальный герой Азербайджана.

Чем горские евреи отличаются от других?

Горские евреи резко отличаются от ашкеназских. Собственно, это название — горские — и появилось для того, чтобы отличить их от ашкеназских, которые должны были жить в черте оседлости.

Ашкеназские евреи говорили на идише, на котором горские евреи не говорили никогда. Уровень образования горских евреев был намного ниже. Произношение древнееврейского языка, на котором они молились, тоже отличается. У горских евреев был свой молитвенный обряд и особые синагоги, но сейчас они по большей части перешли на обряд восточных евреев.

Кроме того, у горских евреев были обычаи, которых у ашкеназских евреев не было. Горские традиционно сохраняли двоеженство, которое у ашкеназских евреев отменили еще в X веке. Отношения между ашкеназами и горскими евреями в целом были достаточно напряженными, и смешанные браки практически не заключались.

Однако со временем в России обе группы стали переходить на русский язык, и между ашкеназскими и горскими евреями начали заключать браки — обычно ашкеназские мужчины женились на горских еврейках. Из известных людей [родившихся в таком браке] — [музыкальный продюсер] Иосиф Пригожин: у него отец ашкенази, а мать горская еврейка.

Когда встречаешь в Израиле человека по фамилии Агарунов, Семендуев или Бадалов, ты можешь легко догадаться, что это горский еврей. Но в стране идет процесс интеграции горских евреев: с одной стороны — с восточными евреями, с другой — с русскоязычными. Более образованные превращаются в часть ашкеназского русскоязычного сообщества, а более «простые» — в часть мизрахим.

Откуда на Кавказе антисемитизм?

Евреи не случайно селились в русских крепостях на Кавказе. Потому что при всем антисемитизме русских столкновение с кавказцами-мусульманами было для них более проблемным. В Азербайджане, например, во время Первой мировой войны русские призывали горских евреев в армию, а мусульман не призывали, потому что доверяли евреям больше, чем мусульманам. Какие-то мусульмане — как, впрочем, и какие-то христиане — сотрудничали с немцами во время оккупации, и в ряде мест горские евреи были убиты во время холокоста.

Но это все далекая история. Теперь, я думаю, не случайно наиболее серьезные выступления были именно в Дагестане. Там, с одной стороны, исламизм распространен не меньше, чем в Чечне, имеется чеченская община аккинцев и вообще большое влияние Чечни. С другой — там все же остались евреи, в самой Чечне их больше нет.

Я хорошо помню Нальчик. Я пил, будучи студентом, некошерное вино с кабардинцами. И их еврейская тема абсолютно не интересовала. Поэтому думаю, что поджог в Нальчике — дело рук не местного населения (в основном кабардинцев и черкесов), а каких-нибудь залетных или агентов влияния. И в Дагестане евреи в советское время с особым антисемитизмом не сталкивались. И в Осетии, которая в основном христианская, проблем не было.

В общем, то, что происходит сейчас, — это специфика не Кавказа. В конце концов, ни в Азербайджане, ни в Грузии ничего похожего нет. Это исламизм. Это ориентация на ХАМАС как на некий флагман борьбы против мирового зла, под которым подразумевается иудаизм.

Погромщики кричали: «Помните Хайбар». Это было государство в Аравии в VII веке, где, согласно Корану, мусульмане перебили евреев. И не случайно, между прочим, на подожженном здании культурного центра в Нальчике написали «Смерть яхудам». Надпись по-русски, но написали не «евреям», а «яхудам» — это арабское название евреев.

То есть корни этого антисемитизма — исламский антисионизм, который отрицает право еврейского народа на самоопределение и считает, что любые преступления против евреев легитимны — как та резня, которую ХАМАС устроил в Израиле 7 октября. А сопротивление евреев [якобы] нелегитимно, потому что евреи, как и христиане, — это «народы Книги», которые имеют право жить [только] в качестве покоренных народов, в униженном положении (в отличие от язычников, которых надо просто убивать). А если покоренные народы взбунтовались, то это оскорбляет любого мусульманина и автоматически превращает соответствующую страну в «страну войны».

Горских евреев действительно стоит эвакуировать?

Что касается возможной эвакуации евреев из Дагестана [о ней говорил дагестанский раввин Овадья Исаков], каждая история такого рода не похожа на другую. Иногда такие эвакуации проводятся неординарными методами. Но тут, я думаю, никаких драм не потребуется.

Если бы я что-то делал в отношении Дербента, то я бы, конечно, в первую очередь добивался, чтобы азербайджанцы согласились пропустить их всех через свою границу [с Россией]. Там близко, и можно добраться в ту же самую Кубу, где никакой угрозы нет. Потому что Азербайджан — это в целом дружественное Израилю государство, и власти там контролируют ситуацию. С Баку [у Израиля] есть регулярное авиасообщение.

«Сохнут» пока находится в стадии собирания материалов, мы на связи со всеми существующими на Северном Кавказе общинами. Причем я не думаю, что Нальчик — опасный район, поджог там — это так, инцидент. Реальная опасность только в Дагестане. В Осетии, в Пятигорске, в Ставрополе, в Краснодаре на этом этапе я не вижу никаких особых проблем. Хотя, конечно, они там тоже могут со временем возникнуть.

Я думаю, что ситуация, произошедшая сейчас в Дагестане, — это часть более широкого процесса. И думаю, она даст о себе знать довольно скоро и в гораздо более крупных еврейских центрах. Например, в Москве, где, кстати, горских евреев больше, чем в Дагестане.