«Мы не хотим выходить из состава России, но хотим жить в нормальной демократической стране» «Медуза» рассказывает, как Татарстан отказался от президентского статуса главы республики

Так 23 декабря 2022 года президент Татарстана Рустам Минниханов убеждал депутатов местного Госсовета проголосовать за то, чтобы у следующего главы республики уже не было президентского статуса.

Официальное наименование глав российских регионов депутаты Госдумы унифицировали в октябре 2021 года. До этого они, как правило, официально именовались «губернаторами», однако закон позволял им использовать и другие «титулы» — например, «глава администрации», «мэр» и даже «президент». Федеральный парламент решил, что в официальных документах все должны именоваться только «главами», а уж президент в России точно должен быть только один. При этом депутаты сделали исключение для Москвы (является субъектом Федерации, но управляется мэром), а также Петербурга и Севастополя, где официально будут не «главы», а привычные «губернаторы».

Остальным регионам позволили сохранить «губернаторов» лишь в качестве неофициального, «дополнительного» названия должности. Кроме того, в качестве такого дополнения разрешено называть глав регионов словом «глава» на национальном языке республики. Но никаких «президентов».

Для Татарстана же президентский статус всегда был принципиальным вопросом. После распада СССР республика провела референдум, на котором большинство жителей проголосовали за то, что Татарстан — это «суверенное государство». Республика стала субъектом международного права, могла заключать договоры с другими государствами и отказалась подписывать с Москвой федеративный договор. Вместо него в 1994-м был подписан договор о разграничении полномочий между республикой и Федерацией. Он давал широкие полномочия местным властям, в том числе в экономическом плане: например, право вводить собственные налоги или распоряжаться природными ресурсами. 

Однако с начала 2000-х самостоятельность региона постоянно снижалась. Конституцию республики пришлось несколько раз переписать, полномочия местных властей ужимались, федеральных — разрастались. В итоге пост президента Татарстана стал фактически последним признаком особого статуса республики в Российской Федерации — но и за его сохранение республиканским элитам приходилось постоянно бороться с администрацией президента и Госдумой.

Долгие годы эта борьба была успешной. Но в конце декабря 2022-го 37 местных депутатов (всего в республиканском парламенте 100 человек), в числе которых были все руководители комитетов Госсовета и два вице-спикера, внесли законопроект, по которому статус президента в Татарстане ликвидировался, но Минниханов, полномочия которого истекают в 2025 году, получал право баллотироваться еще на два срока, несмотря на то, что управляет регионом с 2010 года.

Таким образом, местное законодательство приводилось в полное соответствие с федеральным — а Татарстан лишался последнего символа былой независимости. Более того, депутаты предложили пойти дальше — и в очередной раз переписать Конституцию республики. Например, убрать оттуда пункты о суверенитете Татарстана как государства.

Несмотря на внушительный коллектив авторов комитет Госсовета по законодательству рекомендовал депутатам эти изменения отклонить. При этом руководит комитетом единоросс Альберт Хабибулин, который был в числе соавторов законопроекта (от голосования по его отзыву он дипломатично воздержался).

В итоге в республиканский парламент внесли новый документ. Формальный отказ от суверенитета в нем уже не упоминался, но президентская должность по-прежнему упразднялась. Зато глава республики получал дополнительный статус «раиса». Это слово в переводе с арабского означает «начальник», так называют глав некоторых арабских государств, хотя в самом Татарстане в советское время так называли председателей колхозов — в советское время Минниханов какое-то время занимал именно эту должность. Кроме того, именно Раисом зовут брата Минниханова, который руководит Сабинским районом республики.

Это «дополнительное» наименование не противоречит федеральному законодательству, которое прямо запрещает, чтобы названия глав регионов «содержали слова и словосочетания, составляющие наименование должности главы государства — Президента Российской Федерации».

Убеждая депутатов принять новый вариант поправок, Минниханов отметил, что Татарстан долго сопротивлялся желанию федеральных властей: «К сожалению, наверное, и моих усилий было недостаточно, и наших депутатов… Мы, конечно, не смогли отстоять, чтобы это было наше право — как называть, но есть возможность сделать дополнительное наименование. Думаю, что двери до конца не закрыты и будем двигаться в данном направлении».

Его поддержал и первый президент республики Минтимер Шаймиев: «Татарстан слабее не станет!» В итоге большинство депутатов поправки поддержали — хотя в октябре 2021-го Госсовет голосовал против федерального законопроекта об отмене президентского статуса и стал единственным региональным парламентом, выступившим поперек воли Кремля.

Два источника «Медузы», близких к администрации президента, отметили, что тот демарш в Кремле восприняли «негативно», но были уверены, что смогут «переубедить» Татарстан. «Контакты и консультации шли фактически весь год, и закончиться по-другому они не могли. Особенно в нынешних условиях [войны]», — пояснил один из собеседников. При этом он отметил, что местным депутатам «дали свободно высказаться» и даже выразить протест через комитет Госсовета: «Все равно было понятно, что документы примут».

В итоге глава Татарстана официально лишится статуса президента, но произойдет этого только в 2025 году — после следующих выборов. По словам источников «Медузы», близких к Кремлю, в ближайшие годы Татарстан может лишиться и статуса «суверенного государства»: «Сейчас в России точно не может быть государства в государстве». 

Историк, один из идеологов татарского национального движения Дамир Исхаков в разговоре с «Медузой» подчеркнул, что «люди в Татарстане отрицательно реагируют» на потерю президентского статуса главой республики. «Это московские чиновники могут думать, что народу все равно и он ничего не понимает. Наоборот, он все понимает. Понимает, что с этого может начаться расшивание республики», — заявил он. И добавил, что местные элиты тоже «далеки от народа» — и не понимают значения хотя бы символической независимости республики от федерального центра.

Также Исхаков отметил, что депутаты Госсовета задумались еще об одной поправке на будущее — об отказе от требования, что глава республики обязательно должен знать татарский язык. «Отказ [от этого] гораздо хуже переименования руководителя республики. Люди видят, что [со стороны федерального центра] идет накат, но не понимают, зачем он», — недоумевает Исхаков.

Вместе с тем политолог, бывший региональный депутат Владимир Беляев, наоборот, уверен, что жители республики относятся к переименованию «индифферентно»: «Людей волнует другое — социальные проблемы». По его оценке, вместо «президентства» жителям нужен «нормальный федерализм» — например, в части распределения налогов между регионом и федеральным центром.

Политолог Константин Калачев в разговоре с «Медузой» отметил, что республиканские элиты до последнего держались «за свои завоевания 1990-х»: «Для них важна идентичность и привилегии, которые у них еще остались. В Федерации все равны, но Татарстан круче других».

Высокопоставленный сотрудник федерального аппарата «Единой России» в разговоре с «Медузой» привел в пример позицию местных политиков, которые старались не пользоваться услугами политтехнологов, связанных с Кремлем (эти слова подтвердил и близкий к АП источник «Медузы»), а если и ищут специалистов по выборам и пиару, то требуют от них полной лояльности.

«Дают „полный пансион“ — помогают с жильем, медициной, платят нормальные деньги. Но главное условие местной элиты — люди, которые с ней работают, переезжают в Татарстан. Ты обязан переставать ходить по кабинетам в Москве, фактически присягнуть и переехать», — объяснил он.

По мнению политолога Александра Кынева, унифицируя наименования глав регионов, федеральный центр в первую очередь борется именно с таким поведением — и региональной идентичностью. Уступки со стороны Татарстана эксперт назвал «хитрым восточным ходом», откладывающим решение проблемы до 2025 года, когда истекут полномочия Минниханова. «Татарстан — крупнейшая национальная республика, татары — один из крупнейших этносов в стране, регион широко представлен в элите страны. Что федеральный центр мог делать с Татарстаном, если тот бы совсем заупрямился? Особо ничего и не поделал бы! Ну а что случится до 2025 года, никто не знает», — отметил Кынев.

«Руководство республики сохранило лицо. Что от переименований выигрывал федеральный центр — вообще не очень ясно и не было ясно все эти годы. Плюс не разъяснено, чем власти витринного Татарстана, хорошо голосующего [за кандидатов от власти] и успешного экономически и инфраструктурно, заслужили такую атаку», — добавил в разговоре с «Медузой» политолог Михаил Виноградов.

Дамир Искахов в свою очередь назвал происходящие изменения «разрушением современного строя постсоветского государства»:

Рустам Минниханов, а также депутаты Госсовета Татарстана не ответили на вопросы «Медузы».