«Внутри пустота. Словно душу выдернули» В Киеве уже больше месяца продолжаются отключения электроэнергии. «Медуза» узнала у киевлян, как они выживают в темноте (а многие и в холоде)

После массированных ударов, которые российские войска 10 октября нанесли по многим регионам Украины, от Киевской до Львовской области, энергосистема страны пострадала так сильно, что украинские власти были вынуждены ввести плановое отключение электричества и отопления. Ситуацию усугубили последующие атаки по всей стране, последняя из которых произошла 23 ноября. Украинцам приходится часами сидеть без света, связи и отопления — последнее особенно тревожно из-за наступления зимы. «Медуза» поговорила с жителями Киева о том, как они спасаются от холода и стараются не падать духом в темноте.

Елизавета Сурначева

журналистка совместного проекта телеканала «Настоящее время» и «Радио Свобода». Объявлена в России «иностранным агентом»

Я журналист, всю жизнь жила и работала в Москве. В Киев я переехала в 2020 году к мужу. Уже тут я начала работать на телеканале «Настоящее время».

В последние недели все происходит по одному сценарию: сначала обстрелы, после начинаются перебои с водой, светом и отоплением, потом все немного восстанавливается, а потом новые обстрелы. Сейчас мы в той точке, когда все снова начинает работать: у меня в основном есть свет, вода и тепло, а на улицах даже работают светофоры — в последнее время это случалось нечасто. 

Последние массовые обстрелы произошли в прошлую среду [23 ноября], после этого был тотальный блэкаут, полностью легли свет и связь. У меня потом несколько дней не было отопления, света, какое-то время не было воды. 

Когда отключили отопление, это не было так, что ты сразу оказался в ледяной пустыне. Я живу в панельке, и хоть эти дома традиционно плохо удерживают тепло, все равно до тех пор, пока температура не опустится совсем низко, должно пройти несколько дней. По ощущениям было как в европейской квартире зимой: непривычно прохладно, но в носках, свитере и под теплым одеялом вполне можно жить.

У меня дома газовая плита, и это очень помогает: можно разогреть ужин, вскипятить воду. Тем, у кого в домах нет газа, конечно, намного сложнее. Люди покупают походные газовые горелки или даже сооружают мини-плитки из подручных материалов: свечей, поддонов, камней.

Блэкаут на прошлой неделе [после обстрелов 23 ноября] отличался от предыдущих отключений (а отключения света и связи в Киеве длятся уже полтора месяца, после того как Россия начала еженедельно обстреливать украинскую инфраструктуру в октябре). Впервые стало страшно за больницы, которые до этого старались не отключать [от электроэнергии] как объекты критической инфраструктуры. В этот раз блэкауты в городе были масштабнее — именно тогда в сеть попало знаменитое видео с операцией на открытом сердце у ребенка при свете налобных фонариков. 

Это страшнее, чем просто посидеть дома в темноте. Надо понимать, что сейчас на улицах часто гололед, это и в мирное время достаточно травмоопасный период. Я постоянно представляю себе бабушку, которая идет в кромешной темноте, поскальзывается и ломает шейку бедра. Она не может вызвать скорую, потому что связь легла, а, даже если доедет до больницы, рентген она все равно не сделает, потому что нет электричества. Я не знаю, часто ли сейчас попадают в больницы люди из-за таких бытовых травм в темноте на гололеде, но думаю, в этом есть отдельная опасность. 

Все понимают, что зима может быть тяжелой, готовятся и запасаются продуктами. Быт у всех выглядит очень по-разному. Те, кто живет в частных домах, могут поставить генераторы, готовить еду на мангале во дворе. В квартирах быт очень сильно завязан на электричестве, и тут у всех свои лайфхаки. У меня, например, висят светодиодные гирлянды: они могут довольно долго работать на батарейках и с ними хотя бы не споткнешься в коридоре. Чтобы поужинать вечером, можно зажечь свечи. Некоторые покупают портативные зарядные станции — по сути, большие пауэрбанки, от которых можно, например, зарядить ноутбук. Жители многоэтажек стараются не пользоваться лифтами (которые могут остановиться в любой момент), но на случай, если кто-то все же застрянет, в лифтах оставляют коробку с самым необходимым: водой, перекусом, игрушкой для ребенка, пустой емкостью.

Магазины и кафе стараются продолжать работать, хотя им приходится нелегко. Небольшие точки покупают генераторы и переходят на наличку (когда ложится связь, терминалы тоже не работают). У больших супермаркетов проблем больше: им нужно много электричества, чтобы освещать большие пространства, чтобы работали кассовые аппараты. Была неделя, когда я ни разу не попала в супермаркет, куда привыкла ходить. 

Но такого, чтобы невозможно было купить еды или ее не было на полках вообще, я не видела. В российских провластных СМИ появлялись новости о пустых полках: смотрите, мол, киевляне в панике скупают продукты! Но я думаю, что это было больше связано с тем, что, пока идут обстрелы и воздушная тревога, никто не может сходить в магазин. А потом вечером туда одновременно приходят все те, кто собирался купить что-то утром, и возникают очереди. 

Отдельная проблема с тем, что часто пропадает связь и ты живешь будто в цифровой пустыне. Не можешь прочитать новости (что особенно важно, если в данный момент в городе тревога и необходимо понять, куда и что прилетело), не можешь позвонить близким и узнать, все ли у них в порядке, не можешь вызвать такси, скорую или полицию. Я уже не говорю о том, у скольких людей работа связана именно с интернетом и чей рабочий день сейчас сжимается до нескольких часов. По вечерам в переходах в метро можно увидеть людей, которые просто стоят и пишут сообщения, потому что в метро почти всегда ловит связь. Несколько раз я видела людей, сидящих на ступеньках с ноутбуком. 

В городе разворачивают пункты обогрева, куда можно прийти и зарядить телефон. Самый большой в Украине онлайн-ретейлер «Розетка» открыл по городу такие пункты. Там же можно купить товары первой необходимости. Власти объявили, что только в Киеве теперь работают несколько сотен точек, где люди могут побыть в тепле и выпить горячего чаю. Это может быть все что угодно, от детского сада до автозаправок.

Конечно, это не тот образ жизни, который мы хотели вести в XXI веке, и ничего нормального или хорошего в этом никто не видит, но какое-то чувство приспособления к этому уже есть. Ты просто воспринимаешь это как нынешнюю данность и планируешь свою жизнь в этих новых реалиях. 

Привыкнуть нельзя, наверное, только к самому факту войны и постоянных ударов по инфраструктуре, которых в России уже даже никто не стесняется. Когда слышишь взрыв — это все еще страшно. Наверное, даже не столько за себя, сколько оттого, что понимаешь, сколько еще боли, смертей и страданий за этим последует.

Елизавета Боголюбова

фрилансер

Нашу квартиру от электричества отключают не часто. Понятно, что, когда был блэкаут в среду [23 ноября], пропало все у всех — не было ни света, ни воды, ни даже связи. Нам через раз удалось поймать сигнал и до кого-то дозвониться, но я знаю, что у многих не было даже этого. Через полтора дня снова стали возвращать воду, а потом электричество.

Нам повезло: воду мы накопили, электричество, в принципе, тоже. Купили всевозможные варианты ламп с аккумуляторами и на батарейках. У нас дома газовое отопление, и его не отключали — а с этим проблем обычно больше всего. К нам приходил греться друг, у него отопление электрическое. Но ночевать он все равно уходил к себе. Температура тогда была ноль или минус один, но представить, что будет в минус 15, очень сложно. Батареи остывают часа за два, через день холод ощущается сильно.

У нас дома газовая плита, и я могла спокойно кипятить воду. Друзьям приходилось делать это на зарядных станциях, а потом хранить горячую воду в термосах, чтобы хотя бы делать чай. Мне трудно сказать, как было в городе в целом, я почти не выходила из дома. Смотришь на улицу — она пустая. Просто сидишь и стараешься переждать. 

На следующий день после блэкаута муж попытался поехать на работу. Тогда были очень туманные дни, и он попал в ДТП из-за того, что светофоры не работали. Ему повезло, только машина немного пострадала. Но в новостях я часто вижу, что кого-то сбивают. Вечером все взяли за правило ходить с включенным фонариком на телефоне, некоторые покупают светоотражающие ленты.

С продуктами все хорошо, многие магазины работают на генераторах. Люди стараются держаться вместе, у нас есть чат, где мы общаемся и делимся вещами, если есть такая необходимость. В городе есть бюветы, там тоже можно набрать воду. Но вот если совсем исчезнет отопление, это будет самый большой коллапс. 

Бывают периоды во время отключений, когда темно, тихо — и страшно. Но мне кажется, что город более-менее адаптировался. Нет такого, что он вымирает надолго. Ты всегда готовишься к новым обстрелам, стараешься все зарядить, сделать уборку, постирать вещи до того, как снова будет блэкаут. Общее состояние, конечно, тяжелое, но пока мы держимся. 

Эдуард

менеджер по продажам электрокаров 

Я работаю в Киеве, но живу в Броварах, городе в 26 километрах от Киева. У меня жена и трехмесячный ребенок. Отключения электричества у нас в городе происходят совсем не по графику. Если посчитать, по факту все работает часов 8–9 в сутки, отключают 3–4 раза за день. За эти полтора-два часа [между отключениями] мы, семья с маленьким ребенком, должны успеть все: дождаться, пока нагреется бойлер, приготовить еду, поработать, помыть малыша, зарядить пауэрбанки и остальную технику. 

Нам пришлось отказаться от нормальных продуктов — сыров, молочки, мяса, от всего скоропортящегося, потому что в неработающем холодильнике еда просто лежит и портится. Не получается приготовить на несколько дней вперед, нужно готовить раз в день. С приходом холодов мы стали выставлять продукты за окно.

Наш дом, как и большинство новостроек, не газифицирован. Чтобы нагреть детское питание, приходится пользоваться туристическими горелками. В квартире большую часть времени холодно. Комнаты не успевают прогреться от электробатареи, зато очень быстро остывают ночью. 

Еще одна проблема — у нас электрокар. В ситуации, когда постоянно нет света, машина превратилась в памятник. Если отключают свет, то во всем городе, и зарядки на улицах перестают работать. Приходится сидеть в разряженной машине без печки и ждать, когда появится напряжение в сети. 

Обстрелы уже перестали пугать, они вызывают только гнев и тревогу за будущее моего ребенка. Я не понимаю, почему какой-то обезумевший диктатор, которого пустил к рулю российский народ, решает, как мне жить, и так безбожно лишает нас базовых вещей, таких как электричество, вода и тепло.

📄 Дорогие читатели! В России введена военная цензура: миллионы людей лишены доступа к независимой информации. Но именно сейчас журналистика помогает спасать жизни. Любую статью «Медузы» легко превратить в PDF-файл. Такой файл очень удобно пересылать в мессенджере или по имейлу друзьям и близким — особенно тем, кто не умеет пользоваться VPN (и у кого, скорее всего, нет нашего приложения). А еще PDF можно распечатать — чтобы материалы «Медузы» смогли прочитать даже те, у кого вообще нет интернета. Подробнее об этом тут.

Андрей

строитель

Я родился и вырос в Дружковке, городе в Донецкой области. В 2011 году переехал в Донецк, занимался строительством, женился. Когда [в 2014-м] началась война в Донбассе, мы с женой и годовалым ребенком переехали в неоккупированную часть Донецкой области — в Краматорск. И вот в конце лета этого года мы снова переехали — в Киев. В самом Киеве жилье найти не удалось из-за наплыва беженцев из разных регионов. Звонишь по свежему объявлению, а ты уже пятый в очереди на просмотр. Поселились мы в Софиевской Борщаговке, селе под Киевом.

Жену и ребенка я отправил в Европу в октябре — после ударов по перекрестку в центре города, по людям, которые ехали на работу. Я давно понимал, что нигде в Украине нельзя чувствовать себя в безопасности, но это [массированный обстрел 10 октября] сыграло ключевую роль. Сейчас моя семья в Германии, а я остался здесь, чтобы продать машину и на вырученные деньги уехать к ним. Надеюсь, до Нового года у меня все получится. 

С отоплением беда следующая: у нас в доме у всех газовые колонки — так называемые котлы. Но нагреваться они начинают не когда крутишь ручку и кремень дает огонек, а от электричества. То есть они не работают без света. Графики отключений никто не соблюдает, по всей [Софиевской] Борщаговке могут отключить свет на день, было такое, что и на два. Пропадают связь и интернет. 

Машину я продал, съездить в Киев не могу. Книги я не читаю, да и нет их у меня здесь. Из развлечений — алкоголь. Ну и нашел товарищей по несчастью среди соседей, общаюсь с ними, жду выезда. Внутри — пустота, словно душу выдернули. Очень сильно давит морально, когда просыпаешься один, в холодной квартире, связи нет, горячей воды тоже. А у тебя уже месяц кашель не проходит и нос постоянно заложен. Лежу и вспоминаю с похмелья, как год назад все было хорошо. Хотя тогда так не казалось. Явно не ценили то, что имели.

Кирилл Михайлов

исследователь военных конфликтов, до недавнего времени работал в Conflict Intelligence Team

Я живу в Киеве с 2014 года. Решил уехать из России из-за истерии вокруг аннексии Крыма. Я занимаюсь исследованиями военных конфликтов, сейчас слежу за тем, что происходит вокруг российско-украинской войны. С первых дней войны и до конца апреля я жил у друга в Виннице, потом вернулся в Киев.

Последняя масштабная российская атака была на прошлой неделе [23 ноября]. Тогда свет погас внезапно и его не было сутки, а отопления — еще дольше. Квартира успела остыть. После того обстрела систему до сих пор лихорадит, власти ввели экстренное [плановое] отключение [электроэнергии]. Все, кроме больниц и метро, могут выключить в любой момент. Сейчас все возвращается в относительно привычное русло: в большинстве районов города освещение и отопление снова дают по графику, пусть и с перебоями. Но самое неприятное — можно предположить, что дальше лучше не будет.

Как я сказал, до последней большой атаки мы полагались на графики [отключения электроэнергии]. Можно было зайти на сайт и узнать, когда выключат свет. Они [власти Киева] стараются, чтобы все были информированы и чтобы все было предсказуемо. 

[Когда отключали свет в моем доме] я смотрел график отключений в районах в одной-двух станциях [метро] от меня и отправлялся в какую-нибудь кафешку, чтобы посидеть со светом. Сейчас, когда все стало настолько непредсказуемо, проще пользоваться картами, на которых показаны точки, где работают генераторы. Чаще всего это кафе, заправки, крупные моллы.

Все это довольно сюрреалистично, на самом деле. Я ездил за утеплителем [чтобы заклеить щели в окнах], потому что не хочу повторения ситуации с отключением отопления. Молл работает, там есть люди — но освещения нет. Все ходят с фонариками как ни в чем не бывало, расплачиваются картами. [Небольшие] супермаркеты тоже работают, но крупные почти все закрыты, и там всегда большие очереди. Малый бизнес покупает генераторы: идешь по местному рынку, там у каждого второго киоска они есть.

Люди приспосабливаются. На днях я часа три проработал на заправке: пришел зарядиться, погреться, вижу, что люди начинают садиться возле розеток. Я тоже сел и начал работать, подключившись к местному интернету. Конечно, я предпочитаю кафе, но заправок больше, и там точно есть генераторы. 

Есть те, кто серьезно относится ко всему этому и покупает генераторы. Я же купил пару фонариков, USB-лампу и мощную фару для велосипеда, а еще мобильный роутер: он работает немного лучше, чем мобильный интернет. Дома сижу в термобелье под одеждой. Пока что всего хватает. Когда есть свет и тепло, я впрок прогреваю обогревателем свою комнату. Он не очень мощный, но вечером тепло остается.

Везде рекламируют пленку, которую надо клеить на окно: она дает дополнительную защиту, ее называют «третье стекло». Не нашел ее в магазине, закажу почтой — отделения работают, хоть и без света. Все стараются обеспечить хоть какой-нибудь сервис. 

Если что, снова перееду к другу в Винницу. Купим генератор, «старлинк» и пару газовых баллонов, чтобы топить дом.

Алевтина

менеджер в американской страховой компании

Я снимаю квартиру в Голосеевском районе Киева, в новом доме, который сдали полтора-два года назад. Работаю удаленно менеджером по работе с клиентами в одной американской страховой компании. Рабочий день у меня длится с трех часов дня до часу ночи по Киеву. Оплата, как и во всех американских компаниях, почасовая. Как вы понимаете, это [отключения электроэнергии] принесло мне огромные проблемы. Дело в том, что, если «отключается» район, пропадает и интернет, и мобильная связь. 

Первое время я искала заведения, в которых можно было бы сесть и поработать. Не скажу, что это удобно, потому что большая часть моей работы заключается в обзвоне клиентов и больниц. В 23:00 в городе начинается комендантский час, и я не могла дорабатывать свои смены, что раздражало начальство. Они этого не говорят прямо, но мы это понимаем. Из Украины в нашей «тиме» [команде] всего два человека, остальные ребята из Таджикистана, Казахстана и других стран. И у них подобных проблем не возникает. 

В последнее время я могу вообще не выйти на смену, потому что отключения стали экстренные и непредсказуемые. Просыпаешься — света нет, начинается работа — все еще нет, в час ночи дают. А мне зачем? У меня уже больше 20 часов «пропусков», и мы с украинским коллегой — он в другом городе живет — подшучиваем, что не сегодня так завтра нас точно уволят. 

Как я уже говорила, я живу в новом доме, а в Киеве практически нет новостроек, в которые проведен газ. У всех стоят индукционные печи, бойлеры, электрические батареи — все это не работает без питания. Недавно я заболела, потому что электричества не было почти двое суток. Я пришла промерзшая с улицы, но так и не смогла согреться. [У меня была] температура 39, связи не было, интернета тоже. Я даже скорую вызвать не смогла. 

Переезжать я не хочу, дом недалеко от метро, хорошая шумоизоляция. После начала войны я не строю слишком далеких планов. С работой — как получится, так и получится. Одно знаю точно — лучше жить без света и воды, чем с русней.