«Для этого есть только одно слово — геноцид» Российские военные систематически пытали жителей Изюма. Associated Press поговорила с выжившими и семьями тех, кто так и не вернулся из плена
Мы говорим как есть не только про политику. Скачайте приложение.
Город Изюм был захвачен российскими войсками вскоре после начала российского вторжения в Украину. За полгода оккупации произвольные задержания и систематические пытки, которым подвергали украинцев российские военнослужащие, стали частью рутины для местных жителей, пишет Associated Press.
Журналисты побывали в Изюме после его освобождения. Они установили местонахождение 10 российских пыточных и посетили пять из них. Среди них были глубокая яма в жилом комплексе с нацарапанными датами на кирпичной стене, промозглая подвальная тюрьма, пахнущая мочой и протухшей едой, а также здание медицинской клиники, отделение полиции и детский сад.
Журналисты AP поговорили с 15 людьми, пережившими пытки, и двумя семьями, чьи родственники так и не вернулись из российского плена. Из этих бесед выяснилось, что как минимум восемь человек умерли в российском плену. Семеро из них не имели отношения к вооруженным силам Украины.
Помимо этого, журналисты побывали на месте массового захоронения в лесу, одном из трех обнаруженных после отступления российской армии. Там были похоронены люди со связанными руками. Не менее 30 тел из тех, что были недавно эксгумированы, имели явные следы пыток, пишет AP со ссылкой на Харьковскую прокуратуру. Журналисты также увидели сотни наспех сколоченных деревянных крестов, в большинстве своем безымянных. На одном из них было написано, что тут захоронены 17 украинских солдат.
Врач, который лечил раненых во время российской оккупации, рассказал AP, что к нему регулярно приходили люди с явными следами пыток, включая огнестрельные ранения кистей и стоп, переломы и ожоги, но никто не хотел объяснять происхождение этих травм. «Даже если люди и приходили в больницу — молчание было нормой», — рассказал врач Юрий Кузнецов.
AP поговорила с 26-летним Андреем Коцарем, военнослужащим ВСУ, которого журналисты увидели в изюмском монастыре в честь Песчанской иконы Божьей Матери. Он рассказал, что не успел и месяца прослужить в армии, как началось вторжение. В марте его схватили в первый раз. Тогда российские военные связали его и бросили в траншею, где он провел несколько дней. Затем его начали избивать: били руками, ногами и молотком по коленям. Поскольку он не мог предоставить никакой информации, его отпустили, предварительно забрав паспорт и военный билет. «Ты никому не нужен. Мы можем в любой момент тебя застрелить и закопать на полметра под землю», — сказал один из российских военных.
После освобождения Коцарь решил спрятаться в монастыре. Через несколько дней он попытался уйти в другое укрытие, но по пути его задержал российский патруль. В плену его держали неделю. «Они использовали, я точно не знаю, что-то вроде железных, может стеклянных, стержней, сжигали кожу по чуть-чуть», — рассказал украинский военный.
В июле Коцаря задержали в третий раз. Его удерживали в гаражах рядом с местной клиникой и опять подвергали пыткам, в том числе с применением тока. В плену он провел несколько недель, после чего его снова отпустили.
В пыточной, где издевались над Андреем Коцарем, также побывал 38-летний Николай Мосякин. Он поступил на службу в армию уже после начала российского вторжения.
В первый раз Мосякина задержали весной. Его бросили в яму со стоячей водой, надели наручники и подвесили за них. «Они били меня палками. Они били меня руками, они били ногами, тушили об меня сигареты, жгли спичками. Однажды они сказали: „Танцуй“, но я не стал — тогда они прострелили мне ногу», — рассказал бывший пленный. Через несколько дней его высадили у больницы, потребовав, чтобы он говорил врачам, что попал в аварию.
Вскоре Мосякина снова задержали и доставили в здание школы № 2, где его избивали вместе с другими заключенными. По данным AP, минимум двое мирных жителей погибли в этой школе. Позже Мосякина отпустили, но через несколько дней схватили снова. На этот раз его поместили в гараж недалеко от клиники. Вместе с ним держали больше 12 человек.
Мосякин рассказал, что рядом с клиникой было четыре гаража: в двух содержали мужчин, в одном — женщин, а в самом большом — с окном — жили российские военные. Мосякин и Коцарь рассказали журналистам, что по ночам слышали крики из гаража, где находились женщины. AP пишет, ссылаясь на украинскую разведку, что женщины регулярно подвергались сексуальному насилию.
По словам Мосякина, в клинике было оборудовано не менее двух пыточных: одна для пыток током, другая для пыток водой. Он прошел через обе. Там же он видел, как российские солдаты выносили тела убитых.
О пережитых пытках журналистам на условиях анонимности рассказали еще три человека. Открыто поговорить с AP согласилась семья погибшего Ивана Шабельника — его тело вместе с двумя другими было найдено в середине августа в лесу.
Последний раз Шабельника видели 23 марта, когда он с другом ушел в лес за шишками для растопки самовара. Позже один из бывших пленных рассказал семье Шабельника, что Ивана сначала пытали в подвале соседнего дома, а позже перевезли в школу № 2.
Убитого Ивана Шабельника опознали по куртке. Его лицо было изуродовано до неузнаваемости, ребра сломаны, а руки прострелены. Его сестра отвела журналистов к его могиле. «Они пытали мирных жителей просто по желанию. Для этого есть только одно слово — геноцид», — сказала она.