истории

«Все это была моя Родина. Это и в меня стреляют тоже» Артур Смольянинов в ютьюб-шоу «Скажи Гордеевой» — о войне в Украине и встрече с Путиным

13:21, 29 апреля 2022

Источник: Meduza

Мы говорим как есть не только про политику. Скачайте приложение.

Актер и режиссер Артур Смольянинов известен массовому зрителю прежде всего по роли рядового Лютого в «9 роте», одном из самых кассовых постсоветских фильмов о войне. Много лет он вел не особенно публичный образ жизни, не давая больших интервью журналистам. Но после начала российского вторжения в Украину согласился на съемки в ютьюб-шоу «Скажи Гордеевой», чтобы открыто заявить свою антивоенную позицию. Смольянинов говорит, что не может больше молчать, потому что «все рухнуло — пролилась кровь».

В интервью Катерине Гордеевой актер рассказал, что долгое время оставался аполитичным, не веря в протесты, но понимая, что ситуация в России может закончиться катастрофой. Он считает, что далеко не все россияне поддерживают войну, хотя берется осуждать тех, кто боится публично заявлять об этом: «Масштаб катастрофы уже такой, что ее не остановишь постиком в инстаграме». Смольянинов также вспомнил о своей юности, проведенной в Украине, и встрече с Владимиром Путиным на премьере фильма «9 рота».

Тут был медиа-файл! Чтобы посмотреть его, идите по этой ссылке.

(https://youtu.be/1yuTJMFGxEw)

О семье и Родине

Мои бабушка и дедушка по отцовской линии — киевские евреи, абсолютно фанатично влюбленные в Сталина и Советский Союз. А по маминой линии моя бабушка родилась 7 декабря 1937 года. Ее отца забрали 27 октября 1937 года, в день моего рождения через много-много лет. Она писала диссертацию по Солженицыну. То есть я долгую часть жизни прожил между двух полюсов и даже подростком видел, как доходило не до физического, но до такого духовного кровопролития, и с той стороны, и с другой. Я любил всех и они любили меня. Все это было мое родное. Как в фильме, который сейчас совсем по-другому зазвучал. Все это была моя Родина.

Потом, когда я стал постарше, я с отчимом ездил в Закарпатье в лингво-географические экспедиции в 1997-1998 годах. И все эти города я помню — от Конотопа до Чопа. Как мы ехали на поезде. Самое яркое воспоминание у меня осталось — это озеро Синевир. Это то, из чего я состою. Эти горные речки, эти сплавы с пастухами на баллонах по горной реке. Первый раз я там в жизни выпил водку, чуть не помер, меня отпаивали эти селяне марганцовкой в местной больнице с четырехметровыми потолками. Потом я отлеживался на заячьей шкуре под медвежьей.

И первая любовь там — девочка Маруся, с которой я переписывался. И ходил с ними по утрам в горы пасти коров. Их папы и мамы собирали нам в банку картошку с чесноком — это до сих пор моя самая любимая еда. Она не жаренная, а сваренная с вечера и утром подогретая. Мы со сводным братом бегали, ловили бабочек по горам. Я был на самой высокой точке Украины, я был на горе Говерла. Мы вдвоем там стояли и обозревали всю эту красоту бесконечную.

Меня там научили по-украински говорить, потом уже забыл все, конечно. Но понимать я до сих пор понимаю. Поэтому это и в меня стреляют сейчас тоже. Поэтому нельзя молчать.

О «9 роте»

Это абсолютно антивоенный фильм. В эпилоге мой герой едет на БТР и говорит, что «нас просто забыли на этой никому не нужной войне». Но мы свою маленькую войну выиграли, потому что я остался жив. Но искусство — это ж дело такое. Это как с песней Цоя «Кукушка» — каждый слышит то, что он хочет слышать. Вопрос в другом, человек это искренно видит и слышит или он этим манипулирует. Искусство — это же просто отражение жизни, не более того, а дальше это становится инструментом.

О встрече с Путиным

Я был на премьере «9 роты» на встрече у Путина. И я еще тогда начал подозревать, что что-то тут неладно. После просмотра мы еще почти целый час просидели и проговорили с ним. Что у меня осталось в памяти — самые два яркие впечатления. Первое — это запах, который от него исходил. Там какие-то спецпарфюмерные войска явно работали, потому что у меня это вызвало чувство какое-то инстинктивного подобострастия. Я никогда в жизни больше не ощущал такого запаха. Мне кажется, тут не бывает мелочей. У него же вся жизнь — спецоперация.

Второе — мы проговорили почти час, причем разговаривал только я с ним, потому что все остальные либо косо на меня смотрели, либо шукали, а мне было искренне интересно. Мы про Афганистан говорили, он объяснял, что американцам этот наркотрафик выгоден. И очень убедительно рассказывал, он человек очень обаятельный и харизматичный был тогда, по крайней мере. Владеет приемами манипуляции — безусловно и виртуозно.

Но после того, как мы вышли оттуда, я спросил себя, о чем мы говорили. И я понял, что я не помню ни одного слова. У меня было полное ощущение, что это был разговор ни о чем. То есть это была пелена какая-то, просто серый туман.

Я предполагаю, что так происходит большинство разговоров с Путиным, если только у него нет желания, чтобы люди запомнили, что он хочет сказать. Это все спецприемы.

О том, зачем Путину война

Гражданин Путин — он же был житель СССР. И, я так понимаю, еще сам больше жертва пропаганды, ведь его профессия заключалась в том, чтобы искать врагов своей великой Родины. А потом ее вдруг уважать перестали, даже и вообще отобрали. Какого черта?

Я думаю, что причины нужно искать в личном. Это очень личные причины. Это месть. Потому что человек всю жизнь учился искать врагов. Вся его жизнь — это спецоперация. То есть говорить одно, думать другое, делать третье. Это работа такая. Наверное, такая работа, профессия офицера КГБ, тоже нужна. Но мне кажется, что профессия президента все-таки предполагает поиск друзей, а не поиск врагов.

Может быть, он даже и хотел бы по-другому, но не может. Потому что идеи управляют им, а не он — идеями. Плюс, конечно, отсутствие какого бы то ни было внешнего контроля. Потому что спецоперация — это суть этой человеческой природы. Если бы я играл такого человека, я бы где-то там бы искал. Это же азарт. В этой игре «найди врага» есть определенное удовольствие. Плюс это, конечно, жажда мести и попытка такой реинкарнации в надежде, что мы сейчас откопаем труп, а он будет живой и красивый, просто ручки-ножки приделаем обратно, и он снова запляшет-запоет.

Об обосновании войны

Если вы хоть раз видели ребенка в гробу — даже не от пуль ушедшего, а от болезни тяжелой — и его мать, стоящую рядом… Никакая идея, даже самая священная, не стоит жизни человеческой, а тем более ребенка. Все же очевидно. Потому что до того, как началась война, люди были живы. Вы чего вообще, вы где, вы на каком свете? Вы чего-то чувствуете еще? Вы мужчины вообще или кто вы? Вы же своих детей убиваете.

Почему, если вы говорите о геноциде Донбасса, по официальной статистике с 2014 года по 2022-й, количество погибших от боевых действий неуклонно снижалось? Почему на территориях, занятыми пророссийскими войсками, был «геноцид», а с другой стороны люди жили — не тужили, хотя это те же самые Донецкая и Луганская области? А почему Харьков жил прекрасно, пока не пришли «освободители»?

Люди не живут там, где плохо, они бегут оттуда. И я вижу своими глазами, что раньше там люди жили, а сейчас они там гибнут и бегут оттуда. Почему, если за вами правда? «Где мы были восемь лет»? А где вы были восемь лет, почему вы не забрали этих людей в Россию, если им так плохо жилось?

Вы говорите, что у вас есть какие-то документы? Покажите, я не видел ни одного. Я слышу только слова. Я хочу это видеть. Убедите меня. Почему я должен верить вам на слово, за кого вы меня держите, рассказывая мне вот это? Почему вы общаетесь со мной как с малолетним недоумком? Почему вы так себя не уважаете? Я гражданин Российской Федерации, такой же точно как и вы. Я точно так же в ответе за все происходящее. Покажите, докажите. Эмоции, слова — это не доказательства. Почему я должен верить вам на слово? Пока то, что я вижу, убеждает меня в обратном.