«Журналистом можно быть, пока тебя не задержат, а это сейчас вопрос времени» «Медуза» поговорила с главным редактором алтайской газеты «Листок». Ее издатель отправлен в СИЗО за «распространение фейков»

За почти два месяца войны российская власть провела глобальную зачистку независимых СМИ. После закрытия федеральных «Дождя», «Новой газеты» и «Эха Москвы» прокуратура и РКН взялись за региональные издания. За последние недели уже заблокированы сайты «7×7», «Тайги.инфо» и «Людей Байкала». С журналистами борются не только блокировками, но и уголовными делами: в Абакане по статье о «фейках» арестовали главного редактора хакасского издания «Новый фокус» Михаила Афанасьева, ранее обвинение по той же статье предъявили журналисту из Кемерова Андрею Новашову. О преследовании региональной прессы «Медуза» поговорила с главным редактором алтайской газеты «Листок» Виктором Рау. Его коллега, издатель газеты Сергей Михайлов, 14 апреля был арестован за «распространение фейков» о российской армии.

Нам уже 23 года, мы единственная независимая газета, распространяемая на всю Республику Алтай. У нас в редакции меньше пяти человек, но мы всегда не боялись относиться критически к действиям власти. У нас большая аудитория, которой интересно независимое мнение, — головы здесь забиты пропагандой где-то даже меньше, чем в «центрах». Даже в такой маленькой республике повестка все равно затрагивает глобальные [общероссийские] проблемы.

Давление на газету началось еще во времена, когда [Сергей] Михайлов был в «Парнасе» и критиковал тогдашнего главу республики Александра Бердникова. Уже тогда «Листок» пытались закрыть.

В начале войны мы с Сергеем решили, что мне стоит занять должность главного редактора. Раньше я в газете не работал, но давно дружу с редакцией и последние полгода нахожусь в Тбилиси. В прошлом году я баллотировался в Госдуму, против меня начали кампанию, завели уголовное дело за организацию митингов. Пришлось уехать. На меня оформлена опека на внука, была вероятность, что у меня заберут право его воспитывать и ребенка отдадут в детский дом.

Мы с Сергеем решили, что, раз я не в России, безопаснее будет, если я займу эту должность. Ведь по закону за материалы, выпущенные газетой, отвечает главный редактор. Статьи о ситуации в Буче, из-за которых началось дело о «фейках», писал я. Журналисты, находящиеся в России, у нас не задействованы в освещении войны в Украине. Они работают на локальных новостях, рассказывают, что происходит в республике и [столице] Горно-Алтайске. Планов подставлять их нет.

Двенадцатого апреля [через пять дней после публикаций о Буче] полиция пришла с обыском в редакцию и домой к семье Михайлова.

Сам Сергей был в Москве, он живет в столице уже полгода. Его жена в тот момент была в поездке в Бийске [в двух часах езды от Горно-Алтайска], в квартире были только их несовершеннолетние дети. Младшая вообще спала. Полиция звонила Ольге, требовала, чтобы открыли дверь, говорили, что будут вскрывать замок. В итоге взяли ключ в редакции, которая через стенку от квартиры Михайловых, и вошли. И вот зачем все это было? Они ведь знали, что Михайлов давно не живет дома.

Позже они привезли Ольгу в отдел и начали допрос, пытались раскрутить отца Сергея, который придерживается пропутинских взглядов, написать донос на сына, но он не стал этого делать. Полный беспредел наших правоохранительных органов.

Обыск прошел не только у Сергея, но и у меня. Они из Горно-Алтайска послали два самолета: один за Михайловым в Москву, чтобы задержать и поместить в СИЗО до 7 июня, а другой — в Барнаул [столицу Алтайского края], где раньше жил я. Дома изъяли все гаджеты — мои, жены и ребенка. Смешно то, что по другому делу (организация митингов) эти же самые гаджеты изымали в апреле прошлого года и вернули их только в феврале 2022-го, но вот ненадолго получилось.

Еще в конце марта заявление о нас и нашей деятельности сделал сенатор Государственной думы от Республики Алтай Владимир Полетаев. Он пообещал в тот же день направить письмо на имя прокурора и в Роскомнадзор, чтобы там проверили наши публикации. Уверен: это политическое решение. Конечно, щелкать по нам начали по указанию Москвы. Независимых региональных СМИ единицы, но нам удавалось делать свою работу. Мы немногие из тех, кто пока мог рассказывать правду о том, что происходит. Поэтому на нас и оказывается такое давление. Сейчас, из-за обострения политической ситуации, большие медиа закрыли и решили прийти за маленькими. Журналистику сегодня уничтожают, добивают остатки. Как было с активистами, так сейчас машина начала зачищать поле с медиа. Убивают всякую свободу слова.

Работать сейчас трудно: журналистом можно быть, пока тебя не задержат, а это сегодня вопрос времени. Бардак, творящийся в стране, смешон и грустен одновременно. В регионах ждут, что скажут в центре, и бегут выполнять. В таких условиях не может быть журналистики.

Но мы будем продолжать. Я как был главным редактором, так и остаюсь. Редакция продолжит выполнять мои задания. Сейчас из-за происходящего все несколько сумбурно, но мы не собираемся сдаваться.