Сейчас это просто Вавилон Сотни тысяч украинцев бегут от войны в Европу через Львов. Вот что там происходит. Репортаж «Медузы»

Украинцы, спасаясь от войны, бегут на запад страны — во Львов, который пока не затронули боевые действия. Кто-то решает переждать там, но многие двигаются дальше — в страны Евросоюза, в первую очередь в Польшу. Туда, по данным украинского МВД, уже мигрировали почти полмиллиона человек. По просьбе «Медузы» киевский журналист Андрей Яницкий, который сам спасается во Львове от ракетных обстрелов, рассказывает, как город стал убежищем для украинцев со всей страны.

Шесть дней в пути

Я добрался до Львова поздно вечером 2 марта, незадолго до начала комендантского часа в 22:00. Остановился у блокпоста, погасил фары, включил аварийку, приспустил стекло и приготовил документы. С тех пор как началась война, я делал это уже десятки раз. На блокпостах полиция и силы местной территориальной обороны проверяют документы и осматривают машины — пытаются распознать российских диверсантов. 

Из Киева я вывез шестилетнего сына, жену, тещу и кошку. Отвез их на границу с Молдовой, где сутки мы простояли в огромной пробке. И спать, и есть пришлось в машине. Жители приграничного городка Могилев-Подольский разбили недалеко от КПП полевую кухню и круглосуточно кормили всех бутербродами, борщом, гречневой кашей, поили горячим чаем с конфетами.

Кошку я отвез друзьям в Черкасскую область, где пока еще спокойно. И только после этого поехал во Львов, куда из Киева временно выехала редакция телекомпании «Еспресо», где работаю. Весь этот путь занял шесть дней — из-за комендантского часа, который не позволяет двигаться ночью, а еще из-за огромных пробок на блокпостах. 

За восемь дней после российского вторжения украинские города и села превратились в крепости: на въезде и выезде — баррикады, патрули вооруженных бойцов территориальной обороны. Блокпосты появились и на главных трассах. У каждой такой преграды собирается очередь из машин. Но на въезде во Львов очереди почему-то не было. Уставший теробороновец в камуфляже и с автоматом посветил фонариком в лобовое стекло, заглянул в салон и махнул рукой — проезжай. 

После езды по неосвещенным — в целях светомаскировки — дорогам Львов поразил: огнями, работающими автозаправками и кофейнями.

Я остановился в спальном районе недалеко от аэропорта, в новостройке на последнем, 12-м этаже. Снять квартиру во Львове сейчас почти невозможно. Но некоторые отзывчивые жители города принимают переселенцев у себя, помогают найти жилье различные благотворительные организации. Как только я переступил порог квартиры, заработала сирена воздушной тревоги, но сил бежать в подвал уже не было.

Волонтеры

Мою квартиру арендовала организация «Львовский медиафорум», которая помогает украинским журналистам, эвакуировавшимся во Львов. Жильцы в ней все время меняются. Сейчас в квартире живут двое: я и Митя Кобринский.

38-летний Митя — кучерявый одессит в очках, говорит по-русски. Он работает дизайнером, выпускал детские книги. Митя учился в Москве, там встретил жену — россиянку Настю, она занимается иконописью. В 2013 году у пары родился сын Матвей, и они решили перебраться из Москвы в Одессу. После 2014 года пара решила не возвращаться в Россию.

«Там, конечно, можно было жить и не высовываться. Но это был бы компромисс с совестью», — считает Митя.

В пять утра 24 февраля Митя и Настя проснулись от взрывов. Еще сутки они никуда не ехали, читали новости о продвижении российских войск и ждали Митину маму, которая ехала в Одессу из-под Киева. Вечером 25 февраля взяли билеты на поезд во Львов. 

«Я часа три ловил билеты на сайте бронирования. А когда мы пришли на вокзал, то поняли, что проводники берут всех желающих. В соседнем купе ехали человек десять с кошками-собаками. Не знаю, платили ли они проводнице или нет, но людей было больше, чем мест», — поясняет дизайнер. 

Накануне моего приезда семья Мити уже перешла границу с Польшей. Сам он остался помогать другим переселенцам. Его родных на польской стороне встретили местные волонтеры, посадили в маршрутку, там же накормили и доставили в школу, в спортзале которой оборудованы места для ночлега.

Во Львове переселенцев тоже встречают волонтеры. «Львов фантастический, доброжелательный, всем помогает. Я тут и раньше бывал, но как турист. А сейчас это просто Вавилон. Сюда едут все и отовсюду», — говорит Митя. 

Днем Митя помогает Красному Кресту на львовском вокзале. Пробка из автобусов и машин тянется до вокзала от самого центра, простоять в ней можно несколько часов. Многие не выдерживают, выходят из машин и идут с чемоданами к вокзалу пешком — так быстрее.

На вокзале — огромное скопление людей, наверное, несколько тысяч. Волонтеров много, но на вокзале все равно хаос.

Я вижу плачущую бабушку: она вместе с внучкой приехала из Харькова, но они потерялись в вокзальной толпе. Ее успокаивают волонтеры, обещают найти ребенка.

Вижу семью с детьми: они пропустили автобус до границы и теперь отец пытается найти другой способ добраться туда. «Есть два места в BlaBlaCar, но этого мало», — говорит он вслух сам с собой.  

Африканские студенты растерялись и не понимают, куда идти. Ищут, кто мог бы подсказать им дорогу на английском, но все только разводят руками.

Во Львов люди прибывают на бесплатных эвакуационных поездах из Киева, Харькова и других пострадавших от бомбардировок городов. Волонтеры развернули на вокзале большие палатки для обогрева, раздают еду и воду, теплые пледы, одежду. В нескольких железных бочках развели костер, возле них тоже греются люди. Кто-то притащил на вокзал пианино — теперь на нем играют все желающие.

Тем, кто приехал из других городов и хочет остаться во Львове, добровольцы дают адреса, где они могут временно остановиться, — это школы, общежития, университеты и санатории. Принимают переселенцев в местном Дворце искусств и на стадионе «Арена Львов», который был построен к футбольному Евро-2012. До этих временных убежищ люди добираются сами. Иногда им везет — удается встретить кого-то с машиной, кто готов отвезти бесплатно. Тех, кто хочет ехать дальше в Европу, на вокзале ждут бесплатные автобусы до границы.

«Странно, но несмотря на неразбериху это все равно работает», — говорит Митя.

Всего за восемь дней Украину покинули уже более миллиона человек. Мужчин от 18 до 60 лет пограничники выпускают только в исключительных случаях (например, если за границу пытается выехать многодетная семья или когда отец вывозит детей сам, без матери). 

Но есть и обратная миграция. По данным украинских пограничников, с начала войны в страну вернулись более 80 тысяч человек, в основном мужчин.

Чару 

23-летняя Чарулата Сандар — студентка четвертого курса Киевского медицинского университета, гражданка Индии из южного штата Тамилнад. До войны она жила в Киеве, но 24 февраля все изменилось.

«Я услышала взрывы, а наше посольство предупреждало, что может быть обострение. Поэтому я была готова выехать. В нашей семье два ребенка: я и брат. Брат учился во Львове на ветеринара, и я выехала к нему», — рассказывает девушка.

Как впечатления от Львова? «Lviv is amazing», — говорит Чару. Тут она чувствует себя в большей безопасности, чем в Киеве. И добавляет, что люди тут «волшебные».

1 марта телеканалы CNN и Euronews рассказали о дискриминации африканцев и индийцев украинскими пограничниками. Иностранные студенты жаловались, что их не сажают в автобусы до контрольно-пропускных пунктов и заставляют идти пешком, не пропускают на КПП или заставляют ждать по несколько часов. Кто-то пожаловался на избиения. Эта новость ожидаемо не осталась незамеченной государственными российскими СМИ.

Чару говорит, что с таким отношением не сталкивалась. «Украинцы давали мне еду в дороге, давали воду, помогали. Конечно, могли быть какие-то инциденты, все в этой ситуации нервничают. Но скорее всего, конфликты возникают из-за того, что люди помогают семьям с детьми в первую очередь, а только затем иностранцам», — говорит Чару.

Во Львове она поселилась у брата в общежитии, но ее путешествие не окончено. Чару собирается ехать дальше в Европу. Возвращаться в Индию без диплома врача девушка не собирается.

«Я совершенно не понимаю, что дальше. У меня есть студенческий билет, справка из университета — вот и все. Смогу ли я закончить учебу в Европе, не понимаю. Больше всего я хочу вернуть все как было, хочу вернуться в Киев», — говорит она. 

«Главный бандеровский город»

33-летний выпускник Оксфордского университета Ростислав Аверчук вернулся в родной Львов после революции 2014 года — на патриотической волне. Работал экономическим аналитиком, писал статьи. В последнее время он стал задумываться, как строить карьеру дальше.

«Война все расставила на свои места. Появилось понимание, что я нужен, что могу помочь. И появилась злость на Путина», — описывает свои эмоции Ростислав.

Его отец — кардиохирург во Львовской областной клинической больнице. Из-за обстрелов Киева всех «сложных» больных теперь отправляют на операции во Львов. Довольно быстро случился дефицит лекарств. После этого Ростислав развернул за границей кампанию по привлечению денег в благотворительный фонд при больнице, рассказывает он. Еще он приходил на вокзал помогать переселенцам, участвовал в сборе одежды, закупках бронежилетов для членов теробороны: 

Первые переселенцы оказались во Львове еще до начала войны, рассказывает Ростислав — после сообщений в СМИ о возможном российском вторжении. Кто-то приехал сразу после начала ракетных обстрелов. Ехали сперва из Киева, затем из Харькова.

Война, говорит Ростислав, пока не сильно не изменила обычную жизнь Львова — но он все равно чувствует опасность.

«Путин употребляет слова „денацификация“, говорит о бандеровцах. А главный бандеровский город в этой мифологии — это Львов, — отмечает он. — И кто его знает, какой он [Путин] сюрприз Львову приготовил. Поэтому есть тревога, поэтому некоторые львовяне тоже едут за границу».