Власти вводят «нерабочие дни» для борьбы с ковидом. В них есть какой-то толк, если половина людей все равно будет работать, а другая поедет отдыхать? Спойлер: есть. Еще спойлер: небольшой

В России на федеральном уровне вновь введен режим «нерабочих дней» — пока только на неделю с 30 октября по 7 ноября. В прошлый раз «нерабочие дни» во всей стране вводились между майскими праздниками 2021 года (тогда «не работали» 10 дней). Эти короткие «каникулы», конечно, не идут ни в какое сравнение ни по длительности, ни по строгости ограничений с «локдауном» весны 2020 года, который длился 42 дня и сопровождался региональными запретами на передвижения граждан вплоть до частичного запрета на выход из дома. Недавний майский опыт, вероятно, посчитали удачным: тогда наметившаяся вспышка эпидемии была быстро подавлена в большинстве регионов. Однако нынешняя ситуация кардинально отличается от тогдашней. «Медуза» разобралась, смогут ли новые ограничения победить очередную (но одну из самых сильных за полтора года) вспышку эпидемии.

Чем нынешняя вспышка отличается от предыдущих

Первые две волны эпидемии (весной и осенью 2020 года) в России были вызваны «диким» (то есть близким к изначальному) вариантом вируса. При этом до осени доля людей, обладающих иммунитетом к вирусу, была в стране незначительной: переболевших до пика в октябре — январе даже в наиболее пострадавших регионах было не очень много, а вакцинацию вообще прошли только сотни добровольцев.

Весной 2021 года в стране появился более заразный вариант альфа (ранее назывался «британским»), который и вызвал вспышку в апреле — начале мая, потребовавшую введения «нерабочих дней» в масштабах страны. Вспышка быстро закончилась после праздников, однако передышка была недолгой: уже в конце мая Москва и Санкт-Петербург были захвачены вариантом дельта — еще более заразным, чем альфа. 

В июне в обоих городах началась новая волна эпидемии: вирус быстро распространялся даже несмотря на то, что и там и там было не менее 50% людей, имеющих иммунитет к вирусу (в основном это были переболевшие и совсем немного вакцинированных). Вспышка была недолгой: она сошла на нет еще до того, как могли подействовать ограничительные меры, введенные властями двух городов. В конце лета темпы распространения вируса в столицах снизились. При этом, судя по показателям избыточной смертности, очень заразный вариант вируса и летом продолжал распространяться по другим регионам России.

В сентябре начался почти повсеместный рост заболеваемости, аналогичный тому, что наблюдался прошлой осенью (власти Москвы объясняют это тем, что закончились летние каникулы и сезон отпусков, которые действовали как аналог карантина). На скорость распространения вируса, если сравнивать его с прошлой осенью, действуют два разнонаправленных фактора: вариант дельта примерно в три раза заразнее «дикого» (это увеличивает скорость распространения); но при этом в стране велика доля людей, имеющих иммунитет (это скорость снижает). 

Можно представить себе взаимодействие двух факторов на грубом примере: человек, зараженный «диким» вариантом, встретил за время болезни 10 человек (все — без иммунитета к вирусу) и заразил 2–3 из них (R₀ «дикого» варианта — 2–3). Через год человек, зараженный дельтой, тоже встретил 10 человек, шесть из которых переболели ранее, а двое прошли полный курс вакцинации. Несмотря на то, что R₀ дельты — 6–7, заразились не шесть или семь человек, а только те двое, что не имели иммунитета. 

Именно поэтому реальное число новых заражений на каждого заразного (Rt) сейчас не сильно выше, чем год назад. Но все же число зараженных продолжает расти по экспоненте в большинстве регионов страны. Поэтому, очевидно, требуются дополнительные ограничения контактов между людьми: нужно, чтобы каждый заразный встретил за время болезни не 10 человек, а значительно меньше (насколько меньше — мы расскажем ниже). Тогда число зараженных начнет снижаться.

Как можно снизить частоту контактов между людьми — и насколько нужно

Мы можем примерно оценить скорость распространения вируса и попытаться понять, насколько ее нужно снизить. Для начала оценим величину числа Rt — примерное количество тех, кого в среднем здесь и сейчас заражает каждый человек с коронавирусом. Для этого нужно посчитать время удвоения числа заразившихся.

Проще всего это сделать в Москве, которая публикует относительно надежные данные о госпитализациях коронавирусных больных. В конце октября 2021 года число госпитализированных росло темпами, достаточными для удвоения каждые 13–15 дней, что соответствует значению Rt 1,4–1,5. А для того, чтобы скорость распространения вируса начала уменьшаться (а вслед за ней — число пациентов в больницах и число умерших), нужно, чтобы Rt был меньше 1. 

Соответственно, нужно ввести меры, ограничивающие контакты между людьми так, чтобы Rt снизилось на 50%.

За время эпидемии были проведены сложные исследования, которые сравнивали эффект от различных ограничений более чем в сотне стран мира. Это была очень сложная работа: меры, как правило, вводились пакетами и вычленить эффект каждой из них было тяжело; именно для этого сравнивались десятки стран и сотни эпизодов с введением разных наборов карантинных мер. Выводы исследований похожи между собой:

• Ограничения начинают действовать не сразу: эффект от них набирает силу постепенно. Это, вероятно, связано с медленным изменением образа жизни людей в ответ на предписания властей и информацию об эпидемии. Эффект от полного локдауна (с запретом выходить из дома) достигает максимума через две недели, а, например, эффект от запрета массовых мероприятий — через 28 дней. Кроме локдауна нет ограничительных мер, которые показали бы максимальную эффективность быстрее, чем за 20 дней.
• Запрет выходить из дома снижает скорость распространения вируса лишь на 11%. Даже на 14-й день, когда эффект от локдауна уже достигает максимума, а запрет массовых собраний — еще нет, локдаун действует хуже. Вероятно, дело в том, что выход человека из дома в условиях эпидемии чаще всего никак не связан с его появлением в местах массового скопления людей (если речь не идет о поездке в общественном транспорте).
• Самые действенные меры — запрет собраний с числом участников больше 10 человек (включая закрытие баров и клубов), а также закрытие школ. Это неудивительно, считают авторы исследования, ведь закрыть места, где одновременно могут встретиться много людей, — лучший способ борьбы с «суперспредерами».

Последние оценки снижения Rt в результате каждой из самых распространенных мер:

• Запрет массовых собраний численностью более 1000 человек дает снижение Rt в среднем на 20%, численностью более 100 человек — на 30%.  
• Закрытие баров, клубов и прочих мест, где собираются более 10 человек, — почти на 40%. 
• Закрытие некоторых офисов (с переводом сотрудников на удаленную работу) — снижение в среднем на 18%.
• Закрытие школ и университетов — примерно на 37%. Неудивительно, что все случаи «победы над эпидемией» (летом 2020 года, в январе и в июле — августе 2021-го) совпали по времени с каникулами школьников и студентов.
• Жесткий карантин с ограничениями на выход из дома к этим мерам почти ничего не добавляет — он снижает Rt только на 15% в среднем (при условии, что действуют другие ограничения).

Видно, что самые действенные меры — это закрытие всех мест, где регулярно собираются (не на работу) более 10 человек: кинотеатров, баров, клубов, ресторанов, фитнес-клубов и т. д. Должны быть закрыты школы и вузы. Прочими методами снизить Rt на 50% вряд ли возможно. 

Насколько эффективны меры, которые решили принять в России

Вероятно, скорость распространения вируса немного снизится из-за школьных и вузовских каникул, которые совпадают по времени с всероссийскими «нерабочими днями» (в некоторых школах каникулы начнутся неделей раньше). К концу ноября это снизит число госпитализированных. Так было в Москве в ноябре 2020 года.

Однако нужно помнить, что недельных каникул (и недельных «нерабочих дней») недостаточно для того, чтобы все меры начали работать в полную силу. После окончания каникул можно ждать возобновления вспышки (тоже не сразу, потому что отмена ограничений, как выяснили исследователи, также начинает «работать» с задержкой в несколько недель). Тому есть примеры из жизни: в декабре 2020 года распространение вируса в Москве (и в России в целом) ускорилось. Власти ответили на это закрытием ночных баров и клубов, кинотеатров, театров и т. д. Но окончательно осенняя волна прошлого года иссякла только после новогодних каникул, которые в Москве были продлены почти на весь январь.

Закрытие школ на несколько недель особенно важно сейчас, когда вирус продолжает распространяться в группе пожилых, среди которых критически мало людей, имеющих надежный иммунитет к вирусу. В России группа пожилых тесно связана именно с детьми: из работы 2017 года, где на добровольцах выяснилась частота эпидемиологических контактов в Томске, мы знаем, что в России пожилые, в отличие от стран Западной Европы, больше всего контактируют не между собой, а именно с детьми (своими внуками). То есть даже эффективный карантин для всех прочих возрастных групп вряд ли остановит эпидемию.

Значит, ужесточение карантина неизбежно?

Нет.

Мы не знаем точно, что именно чиновники на федеральном уровне считают успехом в борьбе с эпидемией (и что они диктуют властям регионов, которые принимают «самостоятельные» решения об ограничениях). Вероятно, ключевой критерий успеха, по мнению властей, — это прохождение пиков распространения вируса без перегрузки системы здравоохранения. Именно степень заполненности «ковидных» коек в больницах — главный официальный показатель, которым, по мысли федеральных властей, должны руководствоваться власти регионов при снятии различных ограничений.

Поэтому основной способ борьбы с эпидемией, с точки зрения российских властей, — это развертывание дополнительных ковидных госпиталей. Лишь в отдельных экстремальных случаях допускаются дополнительные ограничительные меры, которые могут временно снизить «высоту волны», то есть краткосрочно замедлить скорость распространения вируса. Проблема в том, что такой подход:

• Не гарантирует, что снижение скорости распространения вируса будет достаточно глубоким и продолжительным, чтобы это дало больницам передышку от наплыва пациентов.
• Не исключает последующих волн эпидемии, поскольку иммунитет, полученный при заражении, вероятно, не очень эффективен — по крайней мере у пожилых людей.
• Самое главное — этот подход заставляет платить за эпидемию чрезвычайно высокую цену в человеческих жизнях. Даже хорошо работающие больницы пока не позволяют радикально снизить летальность среди тяжелобольных. Что видно, в частности, по тому, что Россия в смысле смертности от коронавируса — одна из самых пострадавших стран в мире.

У стратегии есть и плюс: относительно низкая цена в деньгах, объемах производства и потребления, которые теряет страна во время пиков эпидемии. Весной 2020 года — во время 42-дневного относительно строгого локдауна — Россия, по подсчетам экономистов, напрямую потеряла от действия карантина 1% ВВП (не считая средств, которые потратило правительство на помощь пострадавшим от эпидемии и методов борьбы с ней). Нынешние же меры будут стоить стране сотые доли процента ВВП.

Долгосрочный успех в борьбе с эпидемией возможен только с помощью по-настоящему всеобъемлющей вакцинации. Особенно пожилых людей и представителей других групп риска. Только она — благодаря сокращению доли тяжелых больных среди заразившихся — позволяет снизить потери в человеческих жизнях, освободить больницы и вернуться к более-менее нормальной жизни всем людям. Казалось бы, правы власти тех регионов, которые вводят меры, заставляющие граждан сделать прививки (например, требуют показывать QR-код с данными о вакцинации или заражении при входе в кафе, рестораны и т. д.), а также требуют тотальной вакцинации работников различных предприятий. Однако эти меры плохо поощряют прививаться пожилых, что обесценивает всю кампанию вакцинации.

Власти Москвы пытаются решить эту проблему, введя до января мягкий локдаун для почти двух миллионов непривитых жителей старшего возраста. Однако пока не ясно, насколько эффективной будет эта мера: эти люди фактически не ограничены в передвижениях, а также во встречах со своими младшими родственниками.