Думаете, чтобы помогать другим людям, нужны большие деньги? Оказывается, можно просто делать то, что любишь, — но бесплатно Рассказываем, как это устроено

В сентябре тема нашей программы поддержки благотворителей MeduzaCare — филантропия. В этом месяце мы хотим рассказать не только о тех, кому нужна помощь, но и о людях, которые помогают сами. Например, делают что-то для благотворительных фондов и организаций pro bono — то есть: а) бесплатно; б) с помощью тех талантов или умений, которыми и сами зарабатывают. Вот их истории.

Остальные материалы MeduzaCare можно найти на специальном экране

Юлия Сафиханова

фотограф 

Я окончила Финансово-экономический университет [в Петербурге]. На четвертом курсе начала работать операционным сотрудником в банке. Поначалу было интересно, но потом эта сфера для меня застопорилась: я не получала новых знаний. 

Тогда моим хобби стала фотография. Я активно ее изучала, постепенно стали появляться клиенты. Это подвигло сменить направление, и я начала заниматься снимками профессионально. И вот уже семь с половиной лет занимаюсь только этим.

Волонтерство началось для меня тоже около семи лет назад, когда я поняла, что могу помогать людям своей профессией. Но вообще благотворительность в моей жизни присутствует уже более 14 лет. Впервые я начала заниматься ею еще во время работы в банке. Мы с коллегами регулярно отправляли пожертвования в фонды. Ежемесячный платеж подключен у меня и сейчас. Это не огромные деньги, меньше тысячи рублей. Я считаю, что нужно оформлять сумму, которой ты сможешь пожертвовать в любой ситуации. 

Моя первая благотворительная съемка была в НМИЦ онкологии имени Петрова. Я наткнулась на пост «ВКонтакте» о поиске волонтеров-фотографов на эту съемку. Подумала, что могла бы пофотографировать детей. Потом мне прислала этот пост знакомая. Я поняла, что это знак.

Один раз я фотографировала встречу доноров костного мозга с людьми, которым они помогли. Меня это очень впечатлило. Они встретились спустя пять лет после операции.

Еще я делала фотографии в хосписе для фонда «Вера». Кто-то ходит с палочкой. Кто-то передвигается на коляске. Очень тяжелые находились в палатах. А в остальном это обычные люди. Во время фотосессии они отвлекаются и радуются, это здорово.

Благотворительность дает равновесие. Мне психологически комфортно, когда я участвую в таких проектах. Мне приходит много добра — и я отдаю добро. Это внутренняя потребность.

У меня была знакомая девочка, ее звали Валя — мы познакомились в больнице. Ей было лет 14, она задавала мне вопросы по фотографии, потом мы списывались «ВКонтакте». Позже я снова приехала в больницу и увидела ее, расстроилась [из-за ее плохого состояния]. Знаете, когда ребенку уже нельзя помочь, волонтеры исполняют его самое заветное желание. Валя хотела познакомиться с Егором Кридом, она ходила на его концерт. Мне было приятно, что Крид вспомнил эту встречу с Валей на интервью у Юрия Дудя. К сожалению, Валя уже умерла. Я ее запомнила как очень светлого человека.

В эмоциональном плане я абстрагируюсь, стараюсь концентрироваться на работе и делать добрые фотографии. Иначе я бы не смогла долго волонтерить. Не углубляюсь в тему смерти, просто стараюсь дарить хорошие эмоции, которые помогают людям отвлечься. Это дает им силы на дальнейшую борьбу с тяжелой болезнью.

Один из самых важных кадров в моей жизни был на съемках для фонда «Вера», во время съемки мужчина сказал: «Это фото будет мне на памятник». Я постаралась сделать так, чтобы он был на этом фото радостный и счастливый. Часто у людей действительно нет фотографии на памятник. Я лично с этим сталкивалась, поэтому призываю людей фотографироваться — это единственный способ запечатлеть жизнь.

Максим Колышев

режиссер

Я родился в многодетной семье. Нас было пятеро братьев, мы росли без отца. Жили в сложных условиях. Семье выплачивали пенсию, но на эти деньги выживать было достаточно тяжело. Я бы назвал нашу семью кризисной — несмотря на то, что мама нас очень любила.

Я работал в рекламных агентствах, начинал с самых низов. Сначала был дизайнером, потом креативным директором в крупных агентствах. Последние пару лет работа креативным директором напоминала день сурка, а мне хотелось всегда больше, чем просто зарабатывать деньги. В это же время я параллельно начал заниматься социальными проектами pro bono. А потом понял, что хочу профессионально заниматься социальными кампаниями для НКО [некоммерческих организаций]. В бизнесе есть деньги, но мне больше хочется повышать уровень коммуникации в некоммерческом секторе. 

Года два назад мне [как режиссеру] заказали ролик для фонда «Обнаженные сердца». Чтобы реализовать этот проект, я принял решение окончательно уйти из рекламного агентства. Он был для меня важен еще и потому, что у моего брата тоже есть особенности развития. Я хотел сделать эту кампанию яркой и запоминающейся. 

Я провел с фондом два воркшопа, мы сформулировали основную идею кампании: создание в России инклюзивного общества, где у людей с особенностями развития будет возможность интегрироваться. Я стал исследовать эту тему и понял, что в России об этом говорят очень мало. К примеру, если в классе будет учиться ребенок с ДЦП или с синдромом Дауна, это вызовет бурю эмоций в родительских чатах. И это полная катастрофа. 

Я начал изучать информацию из западных источников и придумал социальный эксперимент, который называется «Выбор». Я пригласил 25 семей с детьми на открытие детской площадки, где были построены две одинаковые игровые комнаты. Одна была пустой, а в другой находился ребенок с синдромом Дауна. Дети сами выбирали комнату, в которой они хотят играть. Те, кто постарше, чаще шли в пустую комнату, а дети до пяти лет шли к мальчику с синдромом Дауна — и воспринимали его как равного себе. Это было очень круто. В результате этот ролик посмотрело более 200 миллионов человек по всему миру, его стали переводить на другие языки.

После этого я окончательно убедился в том, что надо заниматься социальными кампаниями профессионально. Фонды я консультирую бесплатно. А когда речь идет о работе, которая отнимает у меня два-три месяца, мы отдельно договариваемся о кампании под ключ. 

Эта работа дает мне ощущение наполненности и смысла. Я получаю кайф от того, что генерирую идеи, которые могут менять людей по всему миру. Я и сам прекрасно понимаю ситуацию социальной несправедливости.

Саша Ершова

переводчик 

Я из Санкт-Петербурга, окончила филологический факультет СПбГУ. Училась на английском отделении, потом поработала в России фрилансером и переехала в Англию, работала переводчиком. Сейчас мне 34 года, живу во Франции и продолжаю заниматься переводами. 

Заниматься благотворительностью я начала около десяти лет назад. Когда я была маленькой, видела в метро людей с газетой, которая называлась «На дне». Я запомнила, что есть организация, которая помогает бездомным. Их судьба всегда волновала меня больше, чем любые другие социальные проблемы. 

В 2011 году я как-то была одна дома. Пошла выносить мусор и на лестничной площадке у батареи увидела бездомного. Я смутилась и прошла мимо. Когда я вернулась, стало стыдно оттого, что я сделала вид, будто этого человека там нет. Позвать домой я его не могла, но предложила ему чай и конфеты — он улыбнулся, просиял. 

В этот же вечер я заполнила анкету на сайте «Ночлежки». Там работают и психологи, и социальные работники, которые помогают людям влиться обратно в жизнь, найти работу, социализироваться. Когда я туда попала — это была любовь с первого взгляда.

В первый раз я записалась на «ночной автобус» — это гуманитарный проект «Ночлежки», который существует уже много лет. Это такой микроавтобус, который каждый будний день курсирует по городу. Волонтеры раздают еду, разливают суп, помимо них еще дежурят медики. К этому автобусу приходят люди — не обязательно бездомные, они могут быть просто очень бедными. Помощь «Ночлежки» помогает им продержаться.

Сейчас для «Ночлежки» я делаю переводы. У нее есть переведенный на английский язык сайт, рассылки и ежегодные отчеты. Есть много жертвователей, [сотрудничающие] фонды, в том числе и за рубежом. И, соответственно, нужно отчитываться, куда пошли деньги. Последние четыре года я перевожу годовые отчеты, новости или афиши на сайте.

Когда я работала переводчиком в Англии, у меня было ощущение, что эти переводы никому не нужны. В то же время, когда я вечерами делала переводы для «Ночлежки», мне было приятно участвовать в работе, которая действительно меняет мир к лучшему. У меня повышалось настроение. Я понимала, что день прожит не зря.

У «Ночлежки» много позитивных историй. Например, когда людям удавалось выбраться с улицы и социализироваться. Потом они сами приходили в «Ночлежку» и жертвовали деньги. Был случай, когда деньги пожертвовала пенсионерка, которой удалось со своей маленькой пенсии за полгода накопить пять тысяч. Эти истории не только о том, насколько много горя рассеяно, но и о том, насколько люди могут быть щедрыми — даже когда у них самих мало что есть. 

Александр Егозаров

директор проектной организации

Я родился в Ставрополе, на Северном Кавказе, там же окончил школу. Еще в раннем возрасте меня интересовали инженерные специальности. Я поступил в архитектурно-строительный университет. 

После магистратуры я быстро поднялся по карьерной лестнице и уже в 27 лет возглавил департамент проектирования в одной крупной компании. Мы проектировали спортивные объекты по всей стране в рамках федеральной программы. 

Сейчас у меня своя проектная организация. Мы занимаемся социальными объектами — проектируем школы, спортивные комплексы, жилые объекты. Сама концепция нашей компании предполагает не только получение прибыли в виде материальных благ, но и оказание целенаправленной помощи. Она может быть самой разной. 

Первый способ, самый простой, это донаты, мы поддерживаем разные проекты. В Питере это «Простые вещи» и «Нормальное место». 

Второй способ связан с тем, что мы умеем лучше всего, — проектированием. Например, совместно с «Ночлежкой» мы сейчас проектируем приют в Ленинградской области — там очень мало объектов, где можно было бы разместить бездомных людей. В октябре мы планируем завершить проектные работы. Сейчас заканчиваем работу над внутренними инженерными системами.

Третий способ связан с физическими действиями: сдача одежды [на благотворительность], покупка продуктов, посадка деревьев. Мы сортируем мусор в офисе, сотрудники занимаются сортировкой и дома. Организуем совместный вывоз мусора при поддержке местных экопроектов и собираемся продолжать эту работу. Мне кажется, очень круто, когда есть возможность сделать наше общество немного лучше.

Мы планируем развивать благотворительное направление. В бизнес-среде, в крупных компаниях благотворительность по большому счету не развита. Сама ситуация у нас в стране подталкивает к консолидации общества и взаимопомощи. Хочется приходить на работу и чувствовать какую-то идею, не просто заниматься бизнесом, чтобы зарабатывать деньги, а дарить частичку доброты. Те эмоции, которые мы получаем, — наш целенаправленный валовый продукт.

Узнать о том, как стать волонтером фонда «Вера», который поддерживает хосписы и их пациентов, можно здесь. Координаторы организации «Ночлежка», помогающей бездомным, расскажут, как помочь их клиентам. Поделиться своим опытом и знаниями с фондом «Обнаженные сердца» можно, заполнив анкету. Этот фонд помогает детям и молодым людям с нарушениями в развитии. Узнать о том, как помочь своими умениями инклюзивным мастерским «Простые вещи» в Санкт-Петербурге, можно на этой странице. Волонтеров pro bono ждут и другие фонды. Например, AdVita, помогающий онкологическим больным, будет рад видеографам и иллюстраторам.