«Они все хотят сохранить под своей задницей это большое думское кресло» 45 депутатов Госдумы (а всего их 450) отказались поддержать «закон против ФБК». Мы поговорили с некоторыми из них

18 мая Госдума приняла в первом чтении законопроект, запрещающий избираться в парламент гражданам, причастным к деятельности экстремистских или террористических организаций. Предполагается, что он будет иметь обратную силу — хотя эта идея выглядит прямым нарушением Конституции. Поправки называют «законом против ФБК»: прямо сейчас идет судебный процесс о признании «экстремистскими» политических структур Алексея Навального — самого фонда и штабов политика. За документ проголосовали 293 депутата, против — 45. Спецкор «Медузы» Анастасия Якорева связалась с депутатами, которые отказались поддержать «закон против ФБК», и выяснила у них, почему они на это решились (а заодно поговорила с соавтором законопроекта).

Валерий Гартунг, фракция «Справедливая Россия»

Этот законопроект противоречит и 1, и 2 пункту статьи 54 Конституции. Первый пункт: закон, отягчающий ответственность, обратной силы не имеет; второй — нельзя привлекать к ответственности человека за деяния, которые в момент совершения не считались правонарушением. В данном случае нарушено и первое, и второе. Наши думские юристы говорят, что, дескать, там же нет ответственности, там не привлекают никого к ответственности, там ограничивают право. Понимаете, какая формулировка? То есть в Конституции написано, что нельзя привлекать, а мы же никого не привлекаем, мы просто его ограничиваем. Понимаете, да? Такая игра слов. 

Ну, и еще несколько статей — у нас же внесудебный порядок признания. Человека лишают права во внесудебном порядке, то есть он не может себя защитить в суде. А в Конституции написано, что каждый имеет право на судебную защиту. Это тоже нарушение. И никто не может быть признан виновным, кроме как по решению суда. Тебя лишают права, но решения суда нет и ты вроде как не виновен, но ты лишен права. Как это так? Как можно лишить права без решения суда? В Конституции написано: можно только по суду. 

Я впервые с такой трактовкой столкнулся на вчерашнем заседании, мне надо это осмыслить, потому что такого объяснения я еще не встречал: «Да, в Конституции написано, что нельзя привлечь. А мы и не привлекаем, мы просто его ограничиваем в праве. А это допустимо. В статье 55 написано, что это допустимо (в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, — прим. „Медузы“)».

А где эти условия, где угроза конституционному строю? Не знаю, как-то очень натянуто. Я не вижу никакой угрозы. Но Конституционный суд может увидеть. А может и не увидеть. У нас же суды сейчас такие решения выносят, что ой-ей-ей. Я даже боюсь загадывать.

[Авторы законопроекта] не ответили на наши вопросы. И не ответят. Вы так считаете — а мы так считаем; типа — спорный момент. Когда 343 голоса (численность фракции «Единой России» в Госдуме, - прим. «Медузы») есть, можно и не утруждаться в объяснениях. 

Я думаю, это будет принято. 

Но я еще на [заседании нашей] фракции сказал: нельзя такие законы принимать, которые попирают Конституцию — и, честно говоря, легитимности выборам они точно не добавят.

Если зачистить политическое поле, ты хоть какую кампанию проводи, но всегда останутся вопросы к легитимности, а это чрезвычайно опасно. Недостаток легитимности для парламента — очень опасная штука. Должен быть всегда какой-то орган власти, который имеет достаточный запас легитимности — это гарантия политической стабильности, социальной стабильности. Поэтому мне кажется, это какое-то неправильное решение, неправильный ход со всех точек зрения.

Если вы зачищаете поле от кандидатов, получается, людям незачем идти на выборы. Это лишает людей мотивации, а это очень плохо. Все же говорят: должна быть явка. И оппозиция, и правящая партия. И в то же время правящая партия делает все, чтобы явки не было. И в то же время говорит о легитимности. Раздвоение какое-то здесь. 

И мы это объясняем, и они это понимают. Но делают. Что с этим делать — не знаю.

Сергей Иванов, фракция ЛДПР

Основное слабое место этого законопроекта — это видимая боязнь «Единой России» проиграть выборы, и поэтому они идут на всякие тяжкие грехи, чтобы убрать неугодных конкурентов. Их в этом поддерживает Конституционный суд и исполнительная власть. Это очень печально, потому что по Конституции каждый гражданин России имеет право избирать и быть избранным — за исключением тех, кто находится в местах лишения свободы или признан недееспособным по приговору суда. 

Но они уже наплевали на все эти вещи, ссылаясь на 55 статью [Конституции], прикрываясь тем, что права и свободы человека могут быть ограничены ради спасения нравственности, безопасности государства и так далее. 

Тут юридический нонсенс: человек не признан виновным, но поражается в правах просто за то, что имел отношение, рядом стоял с какой-то организацией, которую признали экстремистской. 

Это было и в советское время, и в постсоветское время. В советское время были лишенцы — лица, принадлежащие к определенным сословиям: дворяне, купцы, помещики. Они тоже были лишены права избирать и быть избранными. В постсоветское время, когда развалился Варшавский блок, такие же вещи происходили с правами в соцлагере: то есть лица, которые состояли в коммунистических блоках Польши, Венгрии, всех социалистических стран, тоже были люстрированы. Заканчивая Украиной, когда в мусорные баки бросали членов партии [бывшего президента Виктора] Януковича: людей, которые возглавляли администрацию, поддерживали Януковича, забрасывали в мусорные баки, закидывали всяким дерьмом. Это распространенная вещь, это не ново. 

[Способов остановить или изменить законопроект] никаких. Я могу внести поправки, но у нас же как? В первом чтении вносится законопроект, у него есть концепция. Во втором чтении я могу внести поправки, которые как-то изменяют законопроект, не затрагивая концепцию. Концепция данного законопроекта — лишить избирательных прав людей, которые, по мнению «Единой России», мешают им на выборах. Я могу написать поправку, что можно не на три года [лишать], а на один год, на шесть месяцев с момента объявления… Смысл в том, что вам не дадут участвовать в выборах, которые будут в сентябре [2021 года]. Выборы — это временной процесс. И поэтому три года или шесть месяцев — [неважно], здесь роль играет один день. На данном этапе этот закон принимается для этого. Там даже 15 дней, положенных по регламенту на внесение поправок, не выдерживается: он будет принят на следующей неделе и во втором, а потом сразу в третьем чтении. 

Это просто свинство. Им ссы в глаза — все Божья роса. Они все хотят сохранить под своей задницей это большое думское кресло, эту большую думскую зарплату, автомобили, поликлиники. Они выбирают для себя, а не для людей. Здесь нет никакой защиты безопасности и суверенитета страны. Никакой. Им вопрос ставят: либо так — либо так. Либо в Думу не попадешь, и мы тебя в списки не поставим.

Когда мы говорим, что Сталин был сволочью и убивал людей — нет, ребята, Сталин это делал на основании 58 статьи, которую принял съезд народных депутатов. Такие же собирались на съезд, принимали изменения в Уголовный кодекс Советского Союза, по которому можно было всех, кто представлял угрозу Советскому Союзу, сажать, убивать и так далее. Это они были первопричиной, а не Сталин. 

Мне как-то один видный единоросс сказал: что ты дергаешься? Народ-то не против. Я говорю: ну, как не против? А он: ну, что — он выходит на митинги? Штурмует кого-то, бесится? Нет, все нормально, всем пофигу. Поэтому мы будем делать до тех пор, пока народ не взбесится. Будем так закручивать гайки. Вот вам и угу — это вам дальше жить, мне-то пофиг, я уже старый. 

«Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой» [цитата из «Фауста» Гете]. Вы часто за свою свободу на бой идете? А если вы на бой не идете, вы недостойны этой свободы. Поэтому вас уволят с работы или вас заставят делать то, что вы не хотите делать. Угрожая тем, что вас уволят.

Юрий Синельщиков, фракция КПРФ

Мы [фракция КПРФ] голосовали против, к нам присоединился один член ЛДПР и один «Справедливой России» (также против проголосовал один депутат «Единой России» Николай Гончар, — прим. «Медузы»). 

Мы считаем неприемлемыми все законы, которые применяют термин «экстремизм». Потому что — что такое «экстремизм», непонятно; его можно развернуть против кого угодно. Я могу эту категорию развернуть против правящей партии совершенно запросто. Там же многое не определено.

Что такое «пропаганда неполноценности или превосходства граждан по признаку их отношения к религии, социальной, национальной или языковой принадлежности»? Тут все на свете. Призывы ввести приоритет для русского языка. Знаете, сколько раз это в Думе звучало? Очень много, и от разных фракций. Это как раз «экстремизм». Введение повышенного налога на богатых — это «социальная рознь». А «унижение национального достоинства»? Пожалуйста: критика прошлого советского государства — это же «унижение национального достоинства» тех, кто жил в те времена.

Мы не согласны с понятием «экстремизм», которое существует в нашем правовом поле уже девять лет. Мы всегда были с ними не согласны.

Второе: предлагается распространять эти ограничения не только на тех, кто учредил эти организации или руководил ими, но и на людей, причастных к деятельности этих организации. Я как юрист представляю: ко мне пришли люди из этой организации, она еще не экстремистская, ее не признали. Обратились с просьбой дать консультацию по арбитражному спору. Я дал какие-то советы — может, совершенно бесплатно. И меня через год после того, как признали организацию экстремистской, лишили бы права избираться. 

Ну и третье, самое главное: это нарушает 54 статью Конституции. 

В истории нашего права такое было только один раз — когда закон о защите мира был принят в 1950-х годах. Но он был направлен против людей, которые совершили военные преступления. И тогда это был эксклюзив совершенно оправданный. 

Какие тут поправки [к законопроекту]? Тут концепция сама не годится. Здесь сам закон надо хоронить, крест ставить на всем законе, он не состоятелен. Мы будем голосовать против, и как только придем к власти, это будет первый закон, который мы отменим. 

Когда он будет принят в третьем чтении — и если нас, которые против, будет не 45, а, скажем, 95, — тогда 90 голосов будет достаточно, чтобы обратиться в Конституционный суд. Это могут быть не только те, кто против, но и те, кто не голосовали таким образом. 

По пенсионной реформе мы использовали этот способ. Другое дело, что ни один вопрос наш Конституционный суд не решил — за исключением кое-какой мелочевки. 

Будем вести переговоры с другими фракциями, будем готовить документ. Но может, его еще и не примут, потому что критика идет. Я Euronews сегодня утром включил, об этом Euronews уже барабанит на всю Европу. Дожили русские.

Николай Рыжак, фракция «Справедливая Россия», соавтор законопроекта

Вы знаете, что мы переживаем очень ответственный политический год. Вы знаете, насколько тяжело объяснять людям, что авторитет высших органов власти должен быть безупречен. Если в такой парламент попадают люди, которые разделяют экстремистские, террористические и другие намерения и доказали это не просто на словах, а конкретными действиями, как, вы считаете, надо поступить в отношении этих людей? Нам нужен такой парламент и к чему он может привести?

Общество сейчас находится — да и вся страна — в непростых политических условиях, в условиях санкций. Этому всему надо противостоять. Общество должно быть монолитным, оно должно активно участвовать, может, не в мобилизационном порядке, но, насколько это возможно, все должны быть пропитаны этими идеями, что страна должна уметь защищаться.

Надо решать социальные вопросы. Вся история России — мы все время затягивали пояса ради чего-то. И сейчас мы вынуждены, к сожалению, это делать. Вы видите, что не так много у нас сейчас настоящих друзей. Если мы не будем представлять из себя очень мощную политическую сплоченность, солидарность нации, подкрепленную экономикой, социальными гарантиями, мы просто проиграем очень ответственный период мировой истории для нашей страны.

Поэтому я считаю, что мы должны были заниматься законотворчеством в этой сфере. Я был соавтором законопроекта в отношении «нежелательных организаций», которых очень много сейчас — как вы знаете, более 30. И мы тоже повысили ответственность административную, а потом уголовную. Вы знаете, что тренинги проводятся, молодежь нашу, у которой несформированное сознание, сейчас выманивают за границу и проводят с ней [тренинги]. С какой целью? Радикализация протестных акций. 

Ну, тут можно любые аргументы приводить против этого законопроекта, но на данном этапе развития [он необходим]. Он не противоречит ни одному положению Конституции. Нет там никакого противоречия. Больше не могу говорить. Спасибо, что интересуетесь политикой.