Европейцы выходят на протесты против локдауна, их разгоняет полиция, а политики ужесточают законы о митингах — и все повторяется Как Европа оказалась в порочном круге?

В Европе даже после начала массовой вакцинации от коронавируса во многих странах сохраняются жесткие карантинные режимы. В конце марта 2021 года этим ограничениям исполнился ровно год, хотя предполагалось, что их вводят максимум на несколько месяцев. Против ковидных ограничений регулярно проходят массовые акции протеста, которые жестко разгоняет полиция, — а политики, пользуясь поводом, вводят новые законы, еще сильнее ограничивающие право на демонстрации. А потом против этих законов люди выходят на новые акции протеста. «Медуза» пересказывает материал The New York Times, которая на примере Британии и Германии описывает этот порочный круг.

Больше года прошло с тех пор, как правительства европейских стран потребовали от своих граждан оставаться дома — пытаясь таким образом остановить распространение инфекции. Но большей части Европы грозит третья волна пандемии — поэтому антикоронавирусные ограничения продлеваются снова и снова, и вряд ли их снимут в ближайшие несколько недель или даже месяцев. От Испании до Дании и от Австрии до Румынии усталые и раздраженные жители выходят на улицы — а полиция разгоняет их дубинками и водометами. Это, в свою очередь, вызывает новые волны недовольства — на этот раз жесткими действиями полиции в условиях, когда гражданские свободы и без того ограничены.

Например, массовые столкновения с полицией прошли недавно в британском Бристоле, полном университетов и студенческих пабов, и немецком Касселе, в обычное время известном своим амбициозным фестивалем современного искусства. Катализатором недовольства в Британии стали новые законы и действия полиции — которая, в свою очередь, отвечает насилием на действия странного союза правых ковид-скептиков и левых активистов. Ответом на демонстрации и тех и других, которые регулярно превращают центр Лондона в одну большую пробку, стали новые законы, ограничивающие право на протест. А это ведет к следующему витку эскалации насилия, когда люди выходят на улицы против новых законов.

Сыграла свою роль и трагическая гибель жительницы Лондона Сары Эверард, в похищении и убийстве которой обвинили полицейского. Митинг ее памяти под предлогом нарушения правил социального дистанцирования жестко разогнала полиция. В Бристоле стычки с правоохранителями начались на демонстрации против ужесточения закона об акциях протеста; в схватке пострадали 20 полицейских, а митингующие сожгли два полицейских фургона. 

Мэр Бристоля, лейборист Марвин Рис, резко осуждает и насилие со стороны митингующих — в котором он винит малочисленную группу провокаторов, внедрившихся в ряды мирных демонстрантов, — и новый закон, который он считает циничной попыткой находящихся у власти консерваторов сыграть на чувствах своего электората. «Полицейскими мерами невозможно добиться мира, — говорит Рис в интервью NYT. — Если дело дошло до силовых методов, ты уже проиграл».

Летом 2020 года Бристоль уже попадал в мировые новости со сценами стычек демонстрантов движения Black Lives Matter с полицией, которые закончились сбрасыванием в залив статуи работорговца Эдварда Колстона. В этот раз, опасается Мартин Рис, правительство Бориса Джонсона наверняка использует образы разбитых окон и сожженных полицейских фургонов, чтобы протащить свой законопроект об ужесточении законодательства о митингах. 

В том, что результаты протестов против нового законопроекта могут облегчить его прохождение через парламент, многие британцы наверняка увидят горькую иронию — ведь пандемия уже привела к самому значительному ущемлению их прав в недавней истории. Во вторник, 23 марта 2021 года, Британия отметила первую годовщину памятного обращения Бориса Джонсона, который, выступая по национальному телевидению, отдал британцам приказ: «Оставайтесь дома». Но ограничения, которые должны были продлиться всего несколько месяцев, не только не сняты, но теперь распространяются на акции протеста, а также на домашние вечеринки и даже встречи на улице за стаканчиком кофе. 

Первоначальный вариант экстренно принятых в обход привычной парламентской процедуры карантинных мер британского правительства включал в себя некоторые послабления для акций протеста, но из окончательного текста их убрали. У британцев нет конституции, которая бы гарантировала их безусловное право на мирный протест, поэтому недовольным положением вещей гражданам приходится полагаться на размытые нормы закона о правах человека.

Лейбористы критикуют ужесточение законов о митингах, правые политики — новые ковидные ограничения, но некоторые симпатизируют и полиции. Правоохранители зажаты между обществом и политиками, без четких конституционных норм, но с вечно меняющимися в условиях сложной эпидемиологической ситуации правилами. «Полиция не виновата в том, что коронавирусные ограничения отчасти вынужденно драконовские, а отчасти — бессмысленно драконовские», — говорит Шами Чакрабарти, эксперт по правам человека и политик-лейборист.  

Федеральный конституционный суд Германии, в свою очередь, в прошлом году подтвердил право граждан на мирный протест при условии соблюдения социальной дистанции — но и там условия применения силы не всегда подчиняются понятной логике. В Касселе городская полиция подверглась критике за то, что позволила крупной демонстрации против карантинных мер занять центр города плотной толпой, где почти все были без масок. 

И лишь после того, как некоторые из митингующих начали нападать на правоохранителей, полиция ответила на это перечным газом, ударами дубинок и залпами водометов. Соцсети обошли кадры, как один из полицейских показывает демонстранту с плакатом против карантина знак сердечка, а другой в это время с размаху бьет головой о велосипед женщину, которая пыталась заблокировать дорогу участникам антиковидного марша. У очевидцев возникли вопросы по поводу того, чьи права, собственно, защищает полиция. А мэр Касселя Кристиан Гезель, который безуспешно пытался запретить протест против карантина под предлогом того, что в условиях плотной толпы вирус может распространяться особенно быстро, в интервью газете Frankfurter Allgemeine Zeitung назвал антиковидный митинг «пощечиной по лицу города».