Почему на протестах в Беларуси все поют песню про трех черепах? Объясняем феномен самой «народной» песни на белорусском языке

На протестах в Беларуси можно услышать массу самых разных песен — от «Перемен» Цоя, несменяемого саундтрека и российских митингов, до, разумеется, Сергея Михалка и новых песен молодых белорусских исполнителей, как на русском, так и на белорусском языках.

Но чаще других звучит «Тры чарапахi» («Три черепахи»), главный хит минской рок-группы N.R.M. («Незалежная Рэспубліка Мроя», то есть «Независимая республика Мечта»).

К ее незатейливому куплету-припеву от скандирования «Лукашенко, уходи!» спонтанно переходит многотысячная толпа на митинге:

И сотрудники минского кафе, солидарные с протестующими:

И студенты белорусских вузов:

Ее пели не только во время массовых акций 2020 года, но и раньше. Вот, например, кадры с «молчаливых протестов» в июне 2011 года:

А на марше протеста 23 августа 2020 года, когда на улицы Минска вышли больше 100 тысяч человек, к кордону ОМОНа на проспекте Победителей у Дворца независимости, где находится резиденция Лукашенко, вышел гитарист самих N.R.M. Пит Павлов и сыграл «Трех черепах» перед силовиками, которые пытались заглушить песню звуками сирен.

Вот он же исполняет «Три черепахи» на импровизированных концертах в минских дворах:

N.R.M. — одна из самых популярных рок-групп 1990-х годов в Беларуси. До недавнего времени ее лидером был Лявон Вольский, записавший десятки альбомов и сотни песен в составе разных проектов. После конфликта в начале 2010-х автор текста и музыки «Трех черепах» Вольский покинул группу, но в августе 2020 года N.R.M. собрались классическим составом и исполнили свой главный хит.

«Тры чарапахі» из одноименного альбома 2000 года сразу после выхода стала гимном всей неформальной молодежи. Она звучала как на оппозиционных митингах, так и на дискотеках в главном государственном детском лагере «Зубренок». Благодаря этому песня стала главной композицией на белорусском языке для поколений, выросших в 1990-х и нулевых. И не только: например, один из оппозиционных кандидатов в президенты Виктор Бабарико принадлежит к предыдущему поколению, но тоже знает «Три черепахи» наизусть. На этой записи он поет ее вместе с сыном Эдуардом и главой его штаба, а потом участницей Координационного совета Марией Колесниковой.

Но как так получилось, что общепризнанным гимном белорусского протеста стала именно «Три черепахи», а не песни-лозунги с куда более прямолинейными намеками вроде «Грай» «Ляписа Трубецкого» или нового поколения оппозиционно-патриотического рока типа TOR BAND? Гитарист классического состава N.R.M. Пит Павлов объяснил «Медузе», что их группа была и символом, и точкой консолидации белорусской национальной идентичности. «Многие впервые стали кричать „Жыве Беларусь“, „Верым, можам, пераможам“ на концертах N.R.M., — говорит он. — Все пели наши песни, вначале ранние, а потом появились „Три Черепахи“, и она стала народной. Ее поют и футбольные фанаты на стадионах, и лукашисты. Если сейчас спросить какая песня [на белорусском языке] самая известная, то до последних событий это будет „Косил Ясь конюшину“, а сейчас „Три черепахи“».

Павлов считает, что самоироничная песня хорошо описывает ситуацию в Беларуси: «Эта самоирония помогает смириться с тем сюром, который вокруг нас происходит, в ней этот сюр описывается — что в нашей стране нам рассказывают что земля плоская и мир стоит на трех черепахах. И хотя все знают, что это не так, но мы живем в такой ситуации». «Кроме того, уместный текст, чистое творчество, не привязанное к конкретной ситуации, и удобная мелодия — ее легко подхватить», — так Павлов объясняет всенародную популярность «Трех черепах».

Белорусский музыкальный журналист и критик Сергей Будкин рассказал «Медузе», что эта шуточная и несерьезная песня со временем приобрела совсем другой смысл: «Например, один из моих друзей воспринимает эту песню как раскрытую в стихотворной форме фразу „Жыве Беларусь, жыве вечна“. Ключ для понимания может быть в строчке „Каб любiць Беларусь, нашу мiлую маму, трэба ў розных краях пабываць“. Фактически, это патриотический хит. Но эта песня допускает самые разные трактовки, потому она и исполняется на площадях с 2000 года». 

Будкин напоминает, что вместо первоначального и достаточно безнадежного припева «Ты не чакай, сюрпрызаў ня будзе» примерно с 2006 года и протестов, которые последовали за очередными президентскими выборами, песня часто исполняется с альтернативным рефреном «Ты не чакай, чаканне дастала» («Ты не жди, ожидание достало»). «В 2020 году она звучит позитивно, получила другой настрой и посыл. Это одни из тех песен, которые знает каждый белорус. Потому и „Купалинку“ поют, и „Три черепахи“, потому что само исполнение общеизвестной песни на белорусском языке — это уже акт единства и сопротивления. — говорит он. — Ее поют, потому что ее все знают и могут подхватить вне зависимости от уровня владения белорусским языком, от знания контекста. Эта песня прорвалась сквозь условную стену. Если провести опрос на улице, ее вспомнит каждый второй».