«Его нужно эвакуировать в Европу» Интервью Ярослава Ашихмина, врача Алексея Навального — о его отравлении в Сибири, возможных причинах этого и необходимом лечении

20 августа самолет, на борту которого находился основатель Фонда борьбы с коррупцией Алексей Навальный, экстренно приземлился в аэропорту Омска. Там политика срочно госпитализировали. Он находится без сознания в реанимации и подключен к аппарату искусственной вентиляции легких. Навальному стало плохо по дороге из Томска в Москву. По словам его пресс-секретаря Киры Ярмыш (они летели вместе), у Навального, предположительно, «отравление токсинами»; перед вылетом он выпил стакан чая в томском аэропорту. Омские доктора о диагнозе политика ничего определенного не говорят, ссылаясь на врачебную тайну, но заявляют, что его состояние стабильно тяжелое: «Врачи делают не то что бы все возможное, врачи реально занимаются спасением его жизни». «Медуза» поговорила с Ярославом Ашихминым — терапевтом, кардиологом, который наблюдает Навального с 2013 года и сейчас собирается заняться его эвакуацией в Европу.

— Вы планируете перевозить Навального в какую-то из московских больниц?

— Навального, конечно, нужно эвакуировать в Европу. Мы пытаемся по своим каналам договориться с Ганноверским или Страсбургским госпиталями, чтобы они его приняли. Все осложняется ковидом, но потенциально в Ганновере, где очень хорошая токсикологическая школа, его принять могут. Сейчас очень важно, чтобы омские медики отдали пациента, потому что при всем огромном уважении нужно понимать, что это [токсикология] — очень специфическая сфера и очень мало школ, которые могут вести пациента, который, вероятно, отравлен каким-то токсином.

— А почему вы хотите отправить его на лечение именно в Европу? В России его не смогли бы вылечить?

— В Москве этим случаем могли бы заняться «Склиф» и ФМБА, но здесь же, услышьте меня, есть две задачи: помимо того, что нужно поддержать жизнь [пациента] в таком состоянии, нужно искать отравляющее вещество, если оно было. Возможности западных клиник могут быть выше в плане поиска конкретного агента.

— Только ли из-за того, что в Европе уровень медицины выше, вы постараетесь отвезти его туда?

— Еще раз, вы меня должны услышать, я напрямую это говорить не могу. Перед врачами стоит две задачи: выхаживание пациента в очень тяжелом состоянии. Эта задача может быть решена в «Склифе» на уровне западных клиник. Но есть вторая задача: поиск вещества, которое, возможно, вызвало отравление. Именно в этой конкретной ситуации у западных клиник может быть потенциально больше опыта.

— Пишут, что Навальный в тяжелом состоянии. Он транспортабелен? Его реально сейчас куда-то перевезти?

— Понятия «нетранспортабельность» как такового не существует. Если в самолете есть ЭКМО и ИВЛ, то, по сути, наблюдение в качественно оборудованном самолете не уступает по возможностям наблюдению в реанимации в городе Омске.

— Заместитель главврача омской больницы БСМП-1, где сейчас находится Навальный, заявил, что пока рано утверждать, что у Алексея отравление. А вы как считаете?

— Я не могу утверждать, что это отравление или что его нет, потому что не вижу пациента. Я понимаю только то, что то, что происходит с Алексеем, связано с действием какого-то фактора, которое резко подействовало на его организм.

— У Алексея были какие-то проблемы со здоровьем, которые бы могли вызвать такое состояние?

— У Навального ранее никаких болезней, которые бы могли так декомпенсироваться, не было. Что с ним случилось, я не знаю. Похоже ли это на отравление? Похоже.

— Есть ли что-то общее с прошлым отравлением Навального?

— Нет, это совершенно другое.

— Может быть, от его прошлого отравления остались какие-то негативные последствия для его здоровья, которые сейчас внезапно так проявили себя?

— Нет, он был абсолютно здоров.

— Кто-то из близких сейчас поддерживает Навального в Омске?

— Насколько мне известно, [его супруга] Юлия летит к нему [из Москвы]. А еще в Омск к Алексею выехала Настя [личный врач политика Анастасия Васильева].