Стратегия обвинения в суде по поводу гибели MH-17 — странная. Сначала прокуроры будут доказывать, что сепаратисты действовали сами, а потом — что «Бук» прислала Россия

22 июня в городе Схипхол рядом с аэропортом Амстердама возобновился суд над четырьмя обвиняемыми в убийстве 283 пассажиров и 15 членов экипажа рейса MH17 малайзийских авиалиний, сбитого над Донбассом 17 июля 2014 года. Впервые за 10 заседаний (первое состоялось 9 марта) свои пожелания суду представила защита одного из обвиняемых — гражданина России Олега Пулатова (позывной «Гюрза»); остальные подсудимые адвокатов не прислали. После выступления защитников Пулатова стало ясно, что суду, вероятно, придется рассматривать не только официальные материалы расследования, но и альтернативные версии, в том числе российские — именно этого требуют адвокаты. К такому повороту голландская прокуратура, представляющая официальное расследование, наверняка была готова: материалы следствия содержат ответы на российские доводы (их прокуроры считают фальшивкой, призванной затянуть суд). Но конкуренция с альтернативными версиями — не единственная проблема обвинения: оно само выбрало стратегию, которая затруднит доказывание вины подсудимых, а еще больше — причастности к преступлению российского руководства.

Кого судят? И на основании чего?

Расследование вела Международная следственная группа (JIT) в составе представителей Нидерландов, Австралии, Бельгии, Украины и Малайзии. Все обвиняемые, как утверждает JIT, были видными военными руководителями самопровозглашенной Донецкой народной республики:

• Игорь Гиркин (Стрелков), гражданин России, 17 июля 2014 года — самопровозглашенный министр обороны ДНР, до этого — сотрудник ФСБ. Находится в России.
• Сергей Дубинский (Хмурый), гражданин России, в 2014 году — начальник контрразведки ДНР, до этого — офицер ГРУ Минобороны РФ. Живет в России.
• Олег Пулатов (Гюрза), гражданин России, заместитель Дубинского, ранее — офицер ВДВ России. Находится в России.
• Леонид Харченко (Крот), гражданин Украины, командир разведывательного подразделения ДНР, живет в Донбассе.

В основе обвинения лежат следующие материалы:

• Любительские видео и фото, которые, по мнению JIT, доказывают доставку пусковой установки зенитно-ракетной системы «Бук-М1» от ворот военной части 53-й зенитно-ракетной бригады в Курской области России до окраины поселка Первомайский в Донбассе, откуда и был произведен пуск ракеты по самолету Boeing-777 малайзийских авиалиний. Подлинность всех материалов подтверждена голландскими экспертами. Прокуроры также обещают, что суд сможет допросить некоторых авторов видео- и фотоматериалов. Кроме того, пусковая установка и ее эскорт были зафиксированы на дороге в Донбассе коммерческими спутниками, ведущими съемку Земли.
• Показания свидетелей, которые участвовали в доставке на Украину пусковой установки. Среди прочих судом должен быть допрошен бывший российский доброволец, воевавший в рядах сепаратистов, который, по словам прокуроров, был непосредственным свидетелем пуска ракеты с окраины Первомайского.
• Экспертиза траектории ракеты (в том числе результаты натурного эксперимента — взрыва настоящей боеголовки ракеты «Бук-М1» на стенде, который имитировал взаимное положение «боинга» и боеголовки). Экспертиза, как утверждает JIT, доказывает, что ракета стартовала именно из района Первомайского, который 17 июля 2014 года находился под контролем пророссийских сепаратистов.
• Записи прослушки мобильных телефонов обвиняемых, которые предоставила служба безопасности Украины. Как утверждает JIT, подлинность записей установили голландские эксперты. В записях обвиняемые прямо и завуалированно обсуждают доставку пусковой установки «Бука» на восток Украины, а затем — на окраину Первомайского. В записях есть намеки, что 17 июля по приказам обвиняемых была запущена ракета, которая, как они считали, поразила украинский военно-транспортный самолет.

Все обвиняемые отрицают свою причастность к катастрофе рейса MH17. На процесс они не явились, что, по законам Нидерландов, никак не препятствует правосудию: суд решил, что подсудимые наверняка узнали об обвинениях и процессе — если не из официальных сообщений, которые были отправлены им в соцсети, то из СМИ; а потому неявка — это их сознательный выбор. Прокуратура сообщила, что не может рассчитывать на экстрадицию граждан России и жителей ДНР, а потому даже не подавала соответствующее прошение. В таких случаях законы Нидерландов допускают проведение заочного процесса.

В чем конкретно обвиняют подсудимых?

В убийстве и сговоре для совершения убийства. И это большая проблема для обвинения. Голландская прокуратура могла выбирать из двух вариантов.

Первый вариант. Подсудимых могли обвинить в военном преступлении. В этом случае их нужно было признать комбатантами, то есть официальными участниками международного военного конфликта. Комбатантами, по международному праву, можно считать только тех, кто:

• представляет государство в международном конфликте
• встроен в иерархическую систему руководства
• соблюдает законы войны

В современных редакциях конвенций о правилах ведения войны прямо сказано, что членов неофициальных военизированных формирований, подчиняющихся государству и соблюдающих правила, следует считать комбатантами. Они получают «привилегию комбатанта», которая позволяет им поражать законные военные цели противника, например его боевые и транспортные самолеты. И они, как комбатанты, наряду с обычными военными, будут иметь право на ошибку — как шериф, который открыл стрельбу по преступнику в людном баре, попавший в невиновного. 

Это вариант сулил обвинению многочисленные сложности. Так, сначала нужно было доказать, что подсудимые были комбатантами в терминах международного гуманитарного права: то есть участвовали в конфликте России и Украины как «прокси» Москвы, подчинялись российскому военному руководству и были частью единой руководящей иерархии.

Затем следствию пришлось бы доказать, что комбатанты, сбив пассажирский самолет, совершили военное преступление: например, сделали это умышленно или совершили ошибку, которой точно можно было избежать.

Второй вариант (который и выбрали прокуроры) — отказать сепаратистам в статусе комбатанта и судить их как убийц голландских граждан только по внутренним законам. В этом случае они теряют все привилегии; их намерение сбить любой самолет — военный или гражданский — следует считать покушением на убийство, а само сбитие — убийством. Тут возникают противоположные проблемы. Если суд потребует, прокурорам придется доказывать, что обвиняемые не соблюдали законы войны (например, регулярно и систематически — на уровне своего высшего руководства — казнили пленных или грабили гражданских), а также — что самое примечательное — они не были прямо связаны с Россией. Прокуратура Нидерландов намерена сделать именно и то и другое. 

Это плохо согласуется тем, что реальная, вполне официально декларируемая цель JIT — доказать связь подсудимых с Россией, а не ее отсутствие. Следователи планируют продолжить попытки установить тех, кто предоставил боевикам из Донбасса пусковую установку «Бук М1» (предполагается, что это члены российского военного или политического руководства), а также членов ее экипажа (как считают в JIT, это российские военнослужащие), непосредственно запустивших ракету и выведших ее на цель. То есть сначала следствие должно будет доказать, что сепаратисты не представляли в Донбассе Россию, а затем — что они были напрямую с ней связаны.

При этом первая часть может показаться суду неубедительной, считают европейские ученые-правоведы, поскольку сепаратистов из Донецка можно уверенно считать прокси России. Юристы ссылаются на дело Душко Тадича — серба из Боснии, который был признан «прокси» Югославии на основании того, что выполнял во время боснийской войны «общие» приказы из Белграда. Кроме того, следует помнить, что Международный уголовный суд считает конфликт в Донбассе прямым столкновением между Россией и Украиной.

Если же следствие собирается «отнять» у подсудимых статус комбатанта с помощью утверждения, что они не соблюдали правила войны, им придется представить дополнительные доказательства; пока JIT ссылается только на доклады правозащитников о пытках и казнях в ДНР.

Какова стратегия адвокатов Пулатова?

Из всех обвиняемых только Пулатов нанял в голландской фирме адвокатов; на первых заседаниях они затруднились представить стратегию защиты, согласованную с клиентом: встрече с Пулатовым помешал карантин из-за эпидемии коронавируса.

Но 22 июня они все же представили план защиты. Адвокат Будевейн ван Эйк продемонстрировал суду кусок выступления бывшего госсекретаря США Колина Пауэлла в ООН в 2003 году с «доказательствами» разработки иракским лидером Саддамом Хусейном химического оружия (которые, как потом стало известно, оказались ложными). После чего защитник объяснил свои ассоциации: все доказательства в деле о катастрофе «боинга» добыла заинтересованная сторона — Служба безопасности Украины, «под контролем которой находилась Международная следственная группа». Ван Эйк, указав на тома доказательств от JIT, спросил: «Достаточно ли надежны эти доказательства?» По его словам, суд обязан рассмотреть не только материалы, собранные JIT, но и «другие версии».

Что это за версии?

Вероятно, Пулатов и его защита имеют в виду многочисленные отрывочные версии, которые в разное время предоставляли власти России (Генпрокуратура, Следственный комитет, МИД, производитель комплексов «Бук» — концерн «Алмаз-Антей»). Последний вариант версии сводится к тому, что «боинг» был сбит ракетой украинского комплекса «Бук» из района села Зарощенское. JIT и голландская прокуратура считают эту версию — равно как и прочие, исходящие от России, — дезинформацией, призванной запутать суд. 

По словам прокуроров (они выступали на предыдущих заседаниях суда), Россия не только придумывает ложные версии, но и, вероятно, ворует документы JIT, которые потом публикуются в Bonanza Media, принадлежащем пророссийскому журналисту Максу ван дер Верффу. Сами по себе эти документы не опровергают версию JIT, но используются в пропаганде Кремля, считают голландские прокуроры: в 2020 году на них ссылался Кремль.

Кроме того, Bonanza Media сообщила, что фальсификациями доказательств занималась как раз JIT: сайт нанял малайзийского судебного эксперта, который написал, что записи прослушки телефонов обвиняемых и видео пусковой установки, путешествующей по дорогам Донбасса, были «отредактированы». JIT пришлось отвечать: следствие уверяет, что эксперт изучал только записи на ютьюбе, тогда как существуют подлинники, которые и будут представлены в суд вместе с экспертизой не только голландских, но и независимых экспертов (из стран Балтии и Белоруссии).

Как на стратегию адвокатов отреагирует суд?

Пока неизвестно. До сих пор судьи рассматривали только одно их прошение — и отвергли его. Речь идет о допросе ключевого свидетеля, который значится в материалах дела как «M58», — бывшего добровольца из России, который, как утверждает следствие, 17 июля 2014 года охранял площадку на окраине Первомайского и был свидетелем пуска ракеты. Если суд примет его показания, связь между путешествующим по Донбассу «буком» и падением «боинга» будет доказана, а российская версия потеряет смысл.

Прокуроры заявили суду, что М58 угрожает опасность (со стороны России и ДНР, пытающихся запутать дело), а потому он может быть допрошен только в секретном месте. Для этого суду придется назначить не участвующего в процессе судью-дознавателя, который и произведет допрос без участия защиты и обвинения — они смогут лишь направить письменные вопросы.

Адвокаты Пулатова возражали против тайного допроса анонима, но суд согласился с прокуратурой, что свидетель находится в опасности, а потому (вместе еще с десятком таких же анонимов) будет допрошен дознавателем. 

Если обвинение выиграет дело, чем это грозит России?

Зависит от формулировок в приговоре и от того, сможет ли JIT добавить в дело новых обвиняемых — например, высокопоставленных российских военных и офицеров спецслужб. Признание голландским судом роли России в катастрофе и в руководстве сепаратистами может еще сильнее ухудшить международную репутацию Москвы.

Однако влияние приговора не стоит переоценивать: Нидерланды, Австралия и НАТО уже возложили вину на Россию, санкции США также во многом обоснованы обвинением в причастности Москвы к катастрофе. Решение может повлиять на Россию финансово — как признали в JIT, его ждут в Европейском суде по правам человека, куда подали иск (на общую сумму более миллиарда евро) родственники пассажиров рейса MH17. Чтобы удовлетворить иск, ЕСПЧ нужны доказательства вины России.

Впрочем, после вероятного принятия поправок к Конституции российские власти получат возможность не выполнять решения этого суда, если Конституционный суд сочтет его «антиконституционным».