«Корнишская трилогия» Робертсона Дэвиса: классика XX века с артурианой, гофманиадой и затягивающей атмосферой на тысячу страниц

Пока книжный мир (как и мир вообще) взял паузу и не балует читателей новинками, литературный критик «Медузы» Галина Юзефович решила рассказать о важных переизданиях больших романов, вышедших накануне карантина. В этом выпуске речь пойдет о «Корнишской трилогии» классика канадской литературы XX века Робертсона Дэвиса — трех романах, объединенных огромным количеством внутренних рифм, где затягивающая атмосфера сочетается с глубиной и изысканной сложностью. Корнишская трилогия (Мятежные ангелы. Что в костях заложено. Лира Орфея). М.: Иностранка, Азбука-Аттикус, 2020. Перевод Т. Боровиковой 

Кто такой Робертсон Дэвис? 

Робертсон Дэвис — величайший канадский писатель ХХ века и вообще один из интереснейших прозаиков прошлого века. О его влиянии на свое творчество многократно говорили Джонатан Франзен, Маргарет Этвуд, Элис Манро и другие классики современной словесности. Кроме того, на протяжении практически всей жизни Робертсон Дэвис преподавал литературу в университете Торонто, а также писал пьесы, эссе, критические заметки и газетные колонки. Его роман «Что в костях заложено» (вторая часть «Корнишской трилогии») в 1986 году вошел в короткий список Букеровской премии, а сам Дэвис стал первым канадцем, принятым в Американскую академию литературы и искусств. Словом, один из крупнейших (и досадно недооцененных в нашей стране) писателей, подлинный титан и просто культовая фигура для всего мира литературы. 

Почему именно трилогия?

Все романы Дэвиса (он написал их одиннадцать) группируются в трилогии — три полные и одну незаконченную. Романы каждой из трилогий можно читать по отдельности, но вместе они производят куда большее впечатление: разрозненные детали складываются в сложное многофигурное панно, на котором в свою очередь понемногу проступают сквозные мотивы и красивые тематические переклички. Поэтому однотомные издания Дэвиса, несмотря на устрашающий вид (в «Корнишской трилогии» больше 1100 страниц), удобнее и органичнее, чем трехтомники. Наиболее известная и успешная из трилогий Робертсона Дэвиса — «Дептфордская», хотя сам автор считал вершиной своего творчества именно «Корнишскую». 

Слово «Корнишская» в заглавии — что оно значит?

Фрэнсис Корниш — главный герой второй (и лучшей) части трилогии, художник, мистификатор, искусствовед, шпион, коллекционер и меценат. А обрамляющие ее первая и третья части напрямую связаны с наследством Корниша — в первую очередь собранной им коллекцией предметов искусства. Таким образом фигура Фрэнсиса Корниша — своеобразный ключ к пониманию всей трилогии и ее смысловая ось, поэтому логично, что трилогия носит его имя. 

Так о чем же собственно эта книга? 

Первая часть, «Мятежные ангелы», почти полностью основана на академическом опыте самого Робертсона Дэвиса и представляет собой довольно желчную сатиру на университетскую жизнь. В центре романа — красавица-аспирантка Мария Феотоки, наполовину полька, наполовину цыганка, и несколько мужчин-профессоров, в разной степени ею очарованных. Ну, а параллельно уважаемые профессора заняты разбором наследства Фрэнсиса Корниша (все они любили усопшего при жизни, а после смерти взяли на себя роль его душеприказчиков) и сопряженными с ним академическими и человеческими склоками. 

Второй роман — «Что в костях заложено» — обстоятельная биография того самого Корниша, выстроенная в лучших традициях классического английского романа. Выходец из крошечного провинциального канадского городка, он получает великолепное образование (в том числе в Оксфорде), неудачно женится, а прямо накануне Второй мировой оказывается втянут сразу в две головокружительные интриги: одна из них связана с подделкой произведений средневекового искусства, вторая — с международным шпионажем. 

И, наконец, в третьей, самой смешной и бурлесковой части трилогии («Лира Орфея») мы вновь встречаемся с героями первого романа. Один из них, профессор и священник Симон Даркур, работает над биографией Фрэнсиса Корниша, пытаясь пролить свет на тайны, которые он постарался унести с собой в могилу. В это время остальные, включая Марию, успевшую выйти замуж за племянника покойного Корниша, увлечены масштабным меценатским проектом: они участвуют в воссоздании и постановке незаконченной оперы Эрнеста Теодора Амадея Гофмана «Артур Британский или Великодушный рогоносец». Понемногу возрождаясь из небытия, опера эта, подобно живому существу, проникает в жизнь героев, начиная исподволь ею управлять. 

Все три романа очень различны по стилю, структуре повествования и авторской интонации, однако образуют цельный ансамбль, дополняя и подпитывая друг друга как сюжетно, так и идейно.

А что скажете о жанре — это реализм или фантастика? 

Все сюжетные коллизии, описанные Робертсоном Дэвисом, абсолютно реалистичны и вполне могли бы произойти на самом деле — никакой мистики в них нет. Однако события второй части трилогии, «Что в костях заложено», излагаются от лица сразу двух существ откровенно фантастической природы — это апокрифический ангел биографий Цадкиил Малый (хранитель библиограф всех людских судеб) и персональный опекун Фрэнсиса Корниша, капризный и проказливый даймон Маймас. А в «Лире Орфея» часть повествования ведется от лица духа Э. Т. А. Гофмана: вместе с другими творцами, не успевшими при жизни завершить работу над своими творениями, он застрял в Чистилище и оттуда с волнением наблюдает за сценическим воплощением своей недописанной оперы. 

Все эти фрагменты не переводят книги Дэвиса в разряд фантастики или магического реализма — скорее они призваны подчеркнуть неслучайность и вселенскую значимость любого эпизода, каким бы мелким и незначительным он ни казался на первый взгляд.

А что за сквозные мотивы? 

В книге Дэвиса присутствует сразу несколько перепленных между собой лейтмотивов. 

Мать Марии, старая цыганка мадам Лаутаро, виртуозно гадает на картах, и символика Таро регулярно проглядывает даже в самых прозаичных фрагментах трилогии. В разные моменты героям приходится примерять на себя роль разных арканов — так, профессор Даркур в какой-то момент осознает, что на самом деле он Дурак, великий ноль, удесятеряющий значение любой поставленной рядом с ним карты. А шведская дама-композитор Гунилла Даль-Сут, приезжающая в Торонто чтобы помочь с завершением оперы Гофмана, обнаруживает в себе могущество всесильной и эксцентричной Императрицы…

Огромную роль во всей трилогии играет Артуровский миф. Именно зачарованность артурианой приводит Фрэнсиса Корниша к его катастрофическому браку: он так ослеплен красотой «священной артуровской земли» Корнуолла, что шагает прямиком в расставленную для него матримониальную ловушку. А гофмановский сюжет короля как «великодушного рогоносца» последовательно реализуется в каждой из частей романа: на манер артуровской Гвиневеры, влюбившейся в сэра Ланселота, все женщины-героини Дэвиса в какой-то момент вольно или невольно обманывают своих супругов. 

Одна из важнейших тем для автора — это идея «своевременности», «актуальности» искусства, ставшей сегодня негласным культурным императивом. Фрэнсис Корниш не желает творить в соответствии с правилами и принципами своей эпохи, поэтому его труд остается по большей части тайным, намеренно укрытым от современников завесой времени. Зато забытая опера Гофмана, любовно реконструированная и представленная зрителю, напротив, внезапно объединяет два исторических периода, показывая иллюзорность разделяющего их зазора. 

Впрочем, это лишь самые очевидные вещи — в действительности вся трилогия пронизана сложной и бесконечно красивой системой больших и малых внутренних рифм, скрепляющих тысячу страниц едва ли не надежнее сюжетных коллизий. 

И все же, почему это нужно прочесть? 

«Корнишская трилогия» — книга, сочетающая в себе бесхитростную привлекательность для самого широкого читателя с глубиной и изысканной сложностью. Иными словами, читать трилогию Дэвиса приятно и увлекательно, а на выходе у вас появится много неожиданных и небанальных тем для размышления.

«Корнишская трилогия» — просторная книга, создающая внутри себя комфортную, затягивающую атмосферу, которая позволит надежно изолироваться от всех внешних тревог. Когда и читать тысячестраничные книги, как не сейчас. 

Ну, и наконец, это первоклассная мировая классика, в виде прямых аллюзий или скрытых отсылок присутствующая во множестве других заметных текстов конца XX — начала XXI века и потому исключительно важная для их понимания.